Гоббс как выразитель менталитета Запада

Многие совершают ошибку: пытаются понять причины русофобии со своей точки зрения.

Если это делает интеллигент, он неизбежно впадает в рефлексию «раз нас не любят, мы — плохие» и начинается стандартное интеллигентское покаяние во всем подряд — вдруг простят и полюбят?

Если же об этом задумывается нормальный человек, то вопрос у него вызывает недоумение, так как идет проекция с себя. «Я же вот никого не ненавижу без причины, значит и все так должны думать». Т.е. рефлексии нет, но есть ощущение «что-то мы друг друга не понимаем — надо бы выяснить проблему, поговорить».

Но, чтобы понять истоки русофобии, надо смотреть не с «русской стороны», а со стороны Запада.

Игорь Шафаревич, «Русофобия»:

«Вся концепция тоталитарного государства (как в монархическом, так и в демократическом его варианте), подчиняющего себе не только хозяйственную и политическую деятельность подданных, но и их интеллектуальную и духовную жизнь, была полностью разработана на Западе, — а не будь она столь глубоко разработана, она не могла бы найти и воплощения в жизни. Так, еще в XVII веке Гоббс изобразил государство в виде единого существа, Левиафана, “искусственного человека”, “смертного Бога”. К нему он относит слова Библии: “Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости”. А более конкретно, Суверен обладает властью, не основывающейся ни на каких условиях. Все, что он делает, справедливо и правомерно. Он может распоряжаться собственностью и честью подданных, быть судьей всех учений и мыслей, в частности и в вопросах религии. К числу главных опасностей для государства Гоббс относит мнения (“болезни”), что частный человек является судьей того, какие действия хороши и какие дурны, и что все, что человек делает против своей совести, является грехом. Отношение подданных к Суверену, по его мнению, лучше всего выражается словами “вы будете ему рабами”. В этом же веке Спиноза доказывает, что к государственной власти вообще неприменимы нравственные категории, государство принципиально не может совершить преступления, оно в полном праве нарушать договоры, нападать на союзников и т. д.

В свою очередь любое решение государства о том, что справедливо и несправедливо, должно быть законом для всех подданных. В XVIII веке Руссо разработал демократический вариант этой концепции. Он полагает, что верховная власть принадлежит народу (тоже называемому Сувереном), и теперь уже ОН образует “коллективное существо”, в котором полностью растворяются отдельные индивидуальности. Суверену опять принадлежит неограниченная власть над собственностью и личностью граждан, он не может быть не прав и т.д. От Суверена каждый индивид “получает свою жизнь и свое бытие”».

В этом — квинтэссенция Запада.

Без толку слушать политиков, философов, социологов, политологов, психологов и так далее. В лучшем случае они сами находятся внутри этой системы, а нередко сами помогают ее поддерживать, маскируя ее сущность.

Просто почитайте Гоббса. Как пишет Маршал Сахлинс: «Гоббсово видение человека в естественном состоянии является исходным мифом западного капитализма».

Все откровенно: «…хотя блага этой жизни могут быть увеличены благодаря взаимной помощи, они достигаются гораздо успешнее подавляя других, чем объединяясь с ними».

«Когда же… граждане,… требуют свободы, они подразумевают под этим именем не свободу, а господство».

«Следует признать, что происхождение многочисленных и продолжительных человеческих сообществ связано... с их взаимным страхом».

Вот так, честно и откровенно. Сейчас подобные сентенции принято маскировать, но суть их остается прежней с XVII-го века (да и тогда Гоббс лишь свел все воедино, традиции куда древнее).