Александр Проханов о деле Магнитского

Предлагаю Вашему вниманию отрывок из передачи "Особое мнение" на радиостанции Эхо Москвы.

В эфире Ирина Воробьёва и Александр Проханов.

Полная версия здесь: http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/798757-echo/

********

И.ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Особое мнение» с журналистом Александром Прохановым. Александр Андреевич, тут один из вопросов, который пришел к эфиру, звучал так: «Магнитский, Магнитский и еще раз Магнитский». Очень хотят от вас услышать ваше мнение на тему того, что происходит с возобновлением дела Магнитского? Я просто только поясню для всех, чтобы было понятно, что там есть 3 разных дела. И возобновили дело как раз против Магнитского, потому что, вот, он погиб, его закрыли. Сейчас его возобновили. Это дело не касается в отношении тех, кто причастен к его смерти. Вот, что вы скажете на эту тему «Магнитский»?

А.ПРОХАНОВ: В общем, даже сейчас бессмысленно говорить. Это такой, сложнейший клубок этого дела Магнитского. Это, на самом деле, это не дело Магнитского. Вот, постепенно выясняется такая довольно страшная картина. Магнитский как сотрудник Браудера, вот этого крупнейшего дельца международного и такого, достаточно авантюрного, он помогал Браудеру осуществлять здесь в России криминальные, преступные схемы, с помощью которых Браудер стремительно разбогател: он купил за бесценок 7% акций Газпрома (Браудер) не без помощи Магнитского, продал их втридорога, а, может, в 10 раз дорого, стал миллиардером и одновременно все время, что он здесь существовал в России (Браудер), он занимался, по существу, экономическим шпионажем, он собирал компромат на крупнейшие компании, а также на крупнейших политических лидеров, включая членов правительства и Кремль. И в результате ряда обстоятельств спецслужбы бездействовали, они позволяли ему это делать. И есть подозрение, что вот эта чудовищная схема, когда он в нарушение законов купил 7% акций Газпрома (это запрещено, потому что иностранцы не могут владеть), это сделано не без патронажа и участия крупнейших политических деятелей России, которые в то время управляли Газпромом. В том числе там был и Медведев.

И.ВОРОБЬЕВА: Да, в совете директоров.

А.ПРОХАНОВ: Медведев. И Браудер сейчас страшно шантажирует Кремль и его руководство тем, что у него в руках есть огромный компромат на них на всех. И он готов этот компромат вбросить. И Магнитский в этом смысле является, ну, как бы, козлом отпущения.

И.ВОРОБЬЕВА: Жертвой давайте назовем хотя бы.

А.ПРОХАНОВ: Назовем его жертвой, жертвой вот этого клубка. И те деньги, которые, по-видимому, воровали наши силовики, они ничто по сравнению с тем, что завязалось, на самом деле. Ибо, скорее всего....

Да, у Браудера есть только один интерес – не допустить дело о нем в суд, чтобы суд не занимался его делом, чтобы суд занимался делом Магнитского, а не его делом. Потому что в суде раскроются все эти чудовищные махинации, которые он допускал, и линии связи, которые у него есть. Может быть, даже линии связи предположительно с Ми-6 и ЦРУ, которые стоят за его спиной.

И на российское руководство, на российскую политику через Браудера оказывается сейчас колоссальное давление. И есть мнение, и моя газета сегодня опубликовала целую группу материалов, открытых или закрытых, что Магнитский не был убит или задушен, или, там не знаю, ему не была оказана медицинская помощь – он был отравлен.

Он был отравлен спец.ядом, формула которого, по существу, секретна и закрыта, она находится в ведении только государств, спецслужб. А до этого 3 сотрудника Браудера умерли по тому же диагнозу, что и Магнитский – от разрыва сердца, от приступа сердечного.

То есть идет последовательное устранение тех сотрудников Браудера, которые могли бы дать в суде показания. И Магнитский был умертвлен в момент, когда дело уже почти передавали в суд. Поэтому драма Магнитского, дело Магнитского – это, по существу, не дело одного отдельно взятого, умершего в СИЗО человека, и не дело тех силовиков, которые, быть может, пользуясь возможностями... Они перехватили сравнительно скромную, всего, там не знаю, 30 или 40 миллионов долларов сумму по сравнению с миллиардами Браудера.

А дело идет о применении против России так называемого организационного оружия, с помощью которого меняются курсы. Вот этот компромат страшный, который он готов вбросить, он меняет психологию лидеров. Вот, как, дрогнут они или не дрогнут? И есть симптоматика, была симптоматика того, что они дрогнули. То есть дело Магнитского было спущено с уровня, с которого оно могло уйти в суд, оно было переведено на более низкий уровень, с которого обычно эти дела заматываются и рассыпаются. Вот то, что сейчас это дело опять перешло в суд, это симптом.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну, не в суд – в расследование.

А.ПРОХАНОВ: В расследование. Это симптом того, что у власти находится достаточный ресурс воли, чтобы сопротивляться этому шантажу. Ибо тот шантаж, повторяю, о котором я сказал, шантаж – конечно, это страшная вещь (управление через компромат). Но он входит, вот, во всю эту травлю, которая сейчас затеяна миром, западным миром по отношению к российскому руководству.

И.ВОРОБЬЕВА: Мне просто очень интересно, почему вы, когда говорили об этом деле, вы сказали с уверенностью без каких-либо слов «наверное» или «может быть», о том, что криминальная вот эта схема, что Магнитский и Браудер занимались незаконными вещами. Но, вот, в отношении сотрудников правоохранительных органов вы сказали «быть может». Решения суда нет ни по тем, ни по другим.

А.ПРОХАНОВ: Нет, во-первых, в компьютере Магнитского, который был изъят, нашли все схемы, которые он разрабатывал для Браудера для реализации его махинаций. И возвращением так называемых налоговых денег, и переводом их в оффшоры. А главное, с тем, как Браудеру было легче освоить вот эту вот российскую собственность, благодаря которой он стал миллиардером. Здесь вещи несомненные, они связаны с доказательствами.

Что касается вот этих наших силовиков, которые, якобы, украли эти деньги, эти вещи доказываются только в суде. Я не могу сказать. Вот то, что я вам сказал, это очевидно. Кстати, Браудер обвинен и проходит по делу, и над Браудером... Нет, суда не было над Браудером, потому что он в суд не являлся и в суд пока что не является, ну, как бы, реальность-то. Но следствие по Браудеру закончено, он уличен. Он уличен, и только суд должен вынести вердикт свой.