«Боец кричал, чтобы его добили. Руки не работали, а в плен он не хотел»: история медвзвода «Алги» на СВО

 Будни военных медиков на передовой: как спасают наших солдат под минометным обстрелом

«В последний момент я прыгаю, цепляюсь за «мотолыгу» и кое-как наполовину заползаю в машину, когда она была на полном ходу. А вокруг свист и прилеты. Мы просто чудом выехали», — вспоминает боец медвзвода именного добровольческого батальона «Алга» с позывным «Док». До СВО он был фельдшером в МЧС и ФСИН. Сегодня он восстанавливается от ранения, и во время этого «незапланированного отпуска» с ним встретился военный корреспондент «БИЗНЕС Online». Док — участник угледарских штурмов, в батальоне служит с начала его формирования. О том, на какие подвиги идут медики на передовой, — в материале «БИЗНЕС Online».

Медвзвод — группа бойцов-медиков, которые занимаются непосредственной эвакуацией раненых с поля боя

Первые дни на СВО

Медвзвод — группа бойцов-медиков, которые занимаются непосредственной эвакуацией раненых с поля боя. Они постоянно дежурят в окопах, чтобы оказать солдатам первую помощь. Медики такие же бойцы, но их первостепенная задача — спасти, стабилизировать и вывезти раненых в медроту, после чего боец попадет в медицинский батальон и госпиталь.

В добровольческом батальоне «Алга» в медвзводе служит боец с позывным «Док». До СВО был в МЧС, потом работал медиком в системе ФСИН. По должности — фельдшер. В «Алгу» Док пришел в первые дни его формирования. Осенью 2022-го вместе с батальоном медики пересекли «ленточку», совершив марш-бросок до запада Херсонской области.

Тогда батальон стоял во второй линии, занимая оборонительный рубеж. «Помню, лег спать, был без бронежилета. А по нам уже били HIMARS. Ко мне еще бойцы подходили, спрашивали, почему я был без „броника“. Я говорю: а спасет ли он от HIMARS? Мне ответили, что нет. „Тогда не мешайте мне спать!“ Это было 3 сентября 2022 года», — вспоминает Док.

После этого батальон пришел в полную боевую готовность. Медвзвод всегда стоял позади штурмовых групп, чтобы по первому зову прийти на помощь раненым. При этом все медики до того работали только на «гражданке». Приходилось втягиваться в процесс, проходя в том числе через ошибки: «Первое время у нас были грузовики „Урал“ и „Ахмат“. При этом мы заезжали прямо через фронт, а что сделать? Мы гражданские медики, не понимали еще всех дорог и маршрутов. Ребята на позициях нас ругали, мол: „Куда вы прете? Мы вас чуть из танков не расстреляли“».

Медвзвод работает только по ночам, или, как говорят военные, «по-серому», т. е. в сумерки. Днем на поле боя медики выходят лишь в экстренных случаях

Первые потери батальона

Вскоре у батальона начались потери, когда ВСУ стали бить в том числе минометами по позициям второй линии обороны МО РФ.

«Мы приезжали на место прилетов, грузили тела. Собирали людей буквально по кускам. Одного бойца прямым прилетом перерубило пополам. Но я медик, мне это не впервой было наблюдать. У „трехсотых“ были ранения конечностей, осколочные ранения, раны от сброшенных „вогов“. Но это были не тяжелые ранения. Эвакуация у нас была длительной, километров на 50. Приходилось очень много ездить», — вспоминает Док.

У медвзвода также были потери. Одним из первых во время удара HIMARS погиб священник отец Анатолий, настоятель Богоявленского храма в селе Исаково Зеленодольского района.

«На войне мы все становимся религиозными. Когда мы только ехали в зону СВО, ребята, которые воюют с февраля 2022 года, нам рассказывали, что однажды священнослужитель поленился пройти по всем БМП. Он освятил ближайшие две „бэхи“. Так вот, уничтожены были все „бэхи“, кроме этих двух. Отец Анатолий освящал все и всех. Он и нас освятил, но на себя даже капельку не пролил святой воды. В итоге он был первым погибшим из нашего медвзвода. А мы все живы», — рассказывает Док.

«Тела всех ребят находятся на поле боя»: семьи бойцов батальона «Алга» получили их посмертные награды

Медвзвод работает только по ночам, или, как говорят военные, «по-серому», т. е. в сумерки. Днем на поле боя медики выходят лишь в экстренных случаях. Но на передовой в окопах всегда дежурит кто-то из медвзвода, чтобы при ранении затащить бойца в блиндаж, быстро перевязать, как можно скорее подлечить. При этом медик постоянно находится в зоне риска.

«Страшный момент был, когда рядом со мной был ротный с позывным „Акула“ из 69-й бригады. Мы прошли с ним по позициям, а там снайпер работал: доходим до блиндажа, мне Акула говорит, что у меня шнурки развязались, я смотрю — действительно. Наклонился завязать, и в этот момент выстрел снайпера над головой. И я просто заползаю в блиндаж. Судьба, что шнурки развязались», — рассказывает Док.

«Эвакуация у нас была длительной, километров на 50. Приходилось очень много ездить», — вспоминает Док

Как спасали раненых под Угледаром

Первый тяжелый бой с большими потерями у батальона «Алга» случился 6 февраля 2023 года под Угледаром. Тогда добровольцы попали в засаду, и в результате четырехчасового боя погибли не менее 17 бойцов из третьей роты. Также были потери у первой и второй рот, которые бились совсем рядом. Док первым поехал на эвакуацию раненых, которых было более двух десятков.

Угледар. Реквием: подлинная история самого известного боя батальона «Алга»

«Если брать Угледар, то это все было на везении. Раненых мы вывозили на первой МТЛБ (в простонародье — „мотолыга“). Она остановилась в районе расположения второй роты. До подбитой нашей техники было километров 50. Но нас подбили, сработал кумулятивный „вог“. Нам повезло, что он сработал снаружи и лишь прожег дыру. Мехвод еще кричал мне, живой ли я. Мы все равно поехали вперед, где стали спасать раненых», — вспоминает Док.

Раненые тогда были буквально разбросаны по воронкам вдоль лесополосы как в голове колонны, так и позади нее.

«Один боец мне кричал: „Рука! Рука!“ А у него просто руки от тела как будто бы отдельно тянулись. Он кричал, чтобы его добили: руки не работали, он ничего не мог делать, а в плен не хотел. Я его перевязал жгутом, вколол „Промедол“. Мы работали на автомате», — говорит медик.

Далее группа эвакуации зашла туда, где все еще шел тяжелый бой. При этом на картах у медиков была обозначена совсем другая лесополоса — там находились позиции ВСУ. Изначально третья рота шла штурмовать их. Пришлось добираться без навигации, буквально на ощупь под шквальным огнем. Там медики продолжили вытаскивать раненых из воронок и самой лесополосы.

«Пока мы всех грузили, я бежал в посадку. Бежал на адреналине, все было как в замедленной съемке. В итоге кого смог, всех поднял, дотащил до МТЛБ и вместе с „мотолыжниками“ погрузил их. „Мотолыга“ была забита битком, я спрашивал, есть ли еще „трехсотые“. Мне кричали, что нет. Я передал это мехводу, и он начал отъезжать. И я только в последний момент прыгаю, цепляюсь за „мотолыгу“ и кое-как наполовину заползаю в машину, когда она была на полном ходу. А вокруг свист и прилеты. „Мотолыжник“ был молодцом, мы просто чудом выехали. Проехали Егоровку, а у нас тяжелых раненых было как минимум четыре человека. В итоге мы без промежуточной эвакуации добрались до медроты. Не знаю, как остался жив. Это все было на фарте, на удаче. Я ехал, молился всю дорогу», — делится воспоминаниями Док.

Сегодня батальон носит негласное название штурмовой, а третья рота, где работает медвзвод Дока, стала именоваться первой штурмовой

Как забирали тела «двухсотых»

После этого медики возвращались на поле боя трижды. Сначала был второй штурм 14 февраля, а 23-го — третий.

«На второй штурм БМП у нас уже не было, так как их сожгли, наших штурмовиков заводили на наших „мотолыгах“. Я рвался ехать с ними, но меня просили остаться на случай эвакуации. В итоге одна „мотолыга“ подорвалась, во вторую был прилет», — вспоминает врач.

Еще один заход группы был связан с эвакуацией погибших 6 февраля бойцов. Те позиции, где шел основной бой, уже были под ВСУ. Но медики вместе с командиром роты с позывным «Кот» смогли достать тела тех, кто лежал на окраине. Среди них были бойцы с позывными «Барсук» и «Богдан». Эвакуировать их сразу не получалось, приходилось сидеть с телами в воронках, укрываясь от минометного огня.

«Им сказали: «Алгу» в плен не брать!»

Но после нескольких часов тела удалось вытащить с поля боя. Затем группа эвакуации предпринимала еще несколько попыток достать тела остальных бойцов, но это не увенчалось успехом: ВСУ заняли серьезную оборону в лесополосе, где шел бой, а из нашей подбитой техники боевики вовсе сделали укрепления. Подойти даже на километр долгое время не представлялось возможным. Сегодня, по слухам, войска РФ продвинулись на том направлении, но пока зайти и забрать тела также остается невозможным.

После Угледара батальон побывал в Песках на южном фланге Авдеевки, где с потерями выбивал врага на направлении Первомайского. После этого была маленькая передышка и батальон забросили на один из самых сложных участков фронта — южный фланг Артемовска (Бахмута), где «Алга» бьется по сей день.

Сегодня батальон носит негласное название штурмовой, а третья рота, где работает медвзвод Дока, стала именоваться первой штурмовой. Ежедневно в бои выходят группы штурмовиков, а за ними стоят медики, которые при любой сложной ситуации выдвигаются на помощь солдатам.