Российские штурмовики — о боях в зоне СВО, ночных рейдах и адаптации к риску

На модерации Отложенный                             Штурмовые отряды Вооруженных сил России сражаются на самых сложных участках наступления в зоне специальной военной операции на Украине. Отличительная особенность таких частей — умение эффективно действовать в ближнем бою, когда расстояние до противника исчисляется метрами. Но зачастую штурмовиков привлекают и к более сложным операциям, включая диверсии, корректировку артиллерии в тылу врага и захват опорных пунктов вдали от передовой. Корреспондент «Ленты.ру» пообщался с бойцами одной из российских диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) и выяснил, как планируются ночные рейды, какие приемы помогают скрываться от воздушной разведки и почему не у каждого получается адаптироваться к боевой работе.

Иван и Денис — военнослужащие 71 гвардейского мотострелкового полка Вооруженных сил России. По понятным причинам мы не указали их фамилии и звания.

«Трясло от холода и шока»

В зону специальной военной операции мы попали вскоре после объявления мобилизации. Нас призвали из Краснодарского края и отправили на подготовку в Чечню. Изначально обещали, что из нас сформируют автомобильный батальон, но судьба распорядилась иначе.

Еще в автобусе, который вез нас из военкомата в часть, выяснилось, что большинство из нас служили «срочку» в ВДВ или разведке. Также было несколько бывших контрактников из пограничников.

Мы сразу поняли, что вместе нас собрали не просто так

Уже на месте офицеры сказали, что командование распорядилось сформировать из нас «экспериментальный батальон» и прикрепить его к 71 полку. Большинство офицеров, к слову, тоже оказались мобилизованными, хотя и имели боевой опыт в Чеченских войнах. Сказать по правде, командиров у нас не хватало с самого начала, а сейчас осталось еще меньше.

Военнослужащий мотострелковых подразделений Вооруженных сил России на боевой позиции в южном секторе спецоперации, 9 февраля 2023 года

Кадровые офицеры отправились в зону боевых действий еще в феврале, а новых быстро не подготовишь

На полигоне нас сначала обучали чеченские инструкторы из спецназа. Была серьезная штурмовая подготовка, которая потом продолжилась уже в ДНР (Донецкой народной республике). Вскоре к нашим тренировкам подключились специалисты из частных военных компаний.

Рассказывали, как действовать малыми группами, как правильно брать «посадки» и «опорники». Постоянно повторяли, что всегда нужно действовать агрессивно.

Мощно заходишь, заливаешь все огнем, стреляешь со всего, чего можно, а затем идешь «на контакт»

После обучения нас направили под Марьинку, которая расположена около Донецка. В том районе не было плотной городской застройки, в основном поля и остатки промышленных зданий на окраине.

С непривычки было очень страшно и тяжело. Привезли нас ночью, никто не понимал, где мы конкретно находимся, а вокруг уже стреляют. Легли под деревья просто, укрылись плащ-палатками. Холодно! Спим, а самих трясет от холода и шока.

Военнослужащие мотострелковых подразделений Вооруженных сил России ведут огонь по позициям Вооруженных сил Украины из гранатомета АГС в южном секторе спецоперации, 9 февраля 2023 года

На следующий день мы сразу начали копать, буквально зарывались в землю.

Два-три дня вообще броню не снимали, потому что артиллерия работала постоянно. А рыть жирный промерзший донецкий чернозем очень тяжело. Бетон! Выматывает напрочь

«Будете забирать тела?»

Совсем скоро мы начали ходить в первые вылазки. Крещение огнем состоялось неподалеку от разрушенного завода. В течение нескольких дней по нам отрабатывали танки, но один мы сумели сжечь. А затем пришел приказ выдвигаться на штурм.

Изначально планировалось, что мы будем заходить в темноте. Но из-за поломки машины мы задержались и пошли ранним утром. Зашли в «посадку» к украинским позициям и разнесли там все к чертям. Стали держать до прибытия своих.

Но когда взошло солнце, по нам начали работать из всего, что только возможно. Артиллерия, мины, коптеры начали летать…

Оставаться на месте было нельзя, и наш замкомвзвода принял неожиданное решение штурмовать еще одну позицию впереди!

Боец полка полиции специального назначения имени Героя России А.А. Кадырова МВД по Чеченской Республике во время зачистки жилого сектора в Левобережном районе Мариуполя, 9 апреля 2022 года

Шли под плотным огнем буквально на одной морали

Пошло-пошло, дальше-дальше, и на агрессии взяли еще одну точку. Чудо, но тогда обошлось без потерь.

Вообще ночные рейды — это наша специализация. Наводим артиллерию, уничтожаем технику и блокпосты. Ищем расположение вражеских пушек, слушаем выходы [снарядов] и передаем координаты. А когда ворвемся в окопы, удерживаем до прибытия основных сил. Смотрим, откуда по нам бьют и предупреждаем попытки контратак.

Во время одной из таких вылазок мы потеряли двух хороших парней — командира взвода и одного бывшего контрактника, который служил в Сирии и привез домой много медалей.

Сначала украинские военные нас подпустили, но затем огнем сумели отрезать от другой группы. У них был бетонный «опорник», который почти невозможно разнести из РПГ и легких пушек.

Пока двигались к цели, взводного подбила польская бесшумная мина

, «прилет» которой просто невозможно распознать. Летит абсолютно без свиста. Осколки угодили под бронежилет, он упал и стал истекать кровью. Наш товарищ полез доставать раненого, но сам попал под огонь. Тогда мы были вынуждены отойти, не сумев забрать тела.

Самое мерзкое, что украинские военные потом забрали рацию с нашего убитого и начали транслировать: «Будете тела забирать? Давайте, мы вас ждем». И смеялись прямо в приемник

Мы сидели в полном шоке, но знали, что отомстим. Кровь, конечно, кипела. Хотелось прямо с места ринуться в атаку, но мы понимали, что это не будет иметь успеха и мы потеряем еще больше людей.

Военнослужащие Народной милиции ДНР ведут наступление в районе поселка Марьинка, 21 марта 2022 года

Вскоре выдалась возможность рассчитаться, и противник жестко пожалел, что так обошелся с нами.

Мы забрали тела спустя несколько дней и вернули их на родину

Слава Богу, с тех пор у нас в отряде не было потерь. Главное, что мы поняли тогда, нужно сохранять холодную голову.

Кто поддается эмоциям — гибнет

«Мы сами принимаем решения»

В нештурмовые дни обычно стоим на передовых позициях. Враг знает, когда у нас кончается смена и в это время начинает засыпать снарядами. Как по часам бьют, обычно в четыре утра все начинается.

Был случай, только подошли к окопам, нас сразу начали насыпать минометами. Сдал кто-то, вероятно. А когда выходили, начали бить фосфорными зарядами. Когда эти брызги попадают под кожу, то все равно продолжают гореть.

Человек в агонии буквально залезает руками в раны, чтобы унять боль, но от этого оно горит еще сильнее

Это похоже на осветительные боеприпасы, только с фосфором. Прожигает почти любую броню, включая танковую. Тогда метрах в 15 от нас упала.

В другой раз по нашим товарищам ударили из танка. От взрыва у одного отслоилась сетчатка глаза. На время практически ослеп. У второго лопнула перепонка и разорвался слуховой нерв, получил тяжелую контузию. Сейчас они подлечились и воюют дальше.

Украинские военнослужащие едут на танке по полю на передовой, Запорожская область, 19 февраля 2023 года

Вообще попасть домой с ранением сейчас практически нереально. Либо мертвым, либо оторвать что-то должно. Полежишь в госпитале, вернут служить, но поставят на задачи попроще. На эвакуацию, например, или снаряды разгружать.

Боевые действия — это сплошной хаос, как ни крути. По обе стороны творится неразбериха, и это абсолютно естественно

Был случай, мы взяли позицию, и к нам спешило подразделение на ротацию. Но из-за суматохи мы потеряли точку, наши подойти не успели. Враг оказался там раньше.

Но что забавно, ровно в тот же день аналогичная история приключилась с украинскими военными. Мы заняли ее снова вообще без сопротивления. Правда, после боя там оказалось настолько все разбито, что даже спрятаться негде. Сидишь под обстрелом и молишься, чтоб не зацепило.

По факту, когда нас отправляют на задание, ситуации детально не знает никто. Лучше нас обстановку все равно никто не смыслит. Поэтому перед выходом мы сами все обдумываем и принимаем решения.

То есть командование ставит задачу, а мы сами думаем, как ее решить.

Учимся прямо в бою! Знаем, что во время вылазки нам никто особо не поможет, мы же диверсанты

Хорошо, что у части из нас за плечами боевой опыт. Кто в Чечне воевал, кто в Сирии. Иногда мобилизованными пополняют контрактные подразделения, там они быстрее учатся военному делу и привыкают жить под огнем. А нам приходится друг у друга учиться! Но учимся мы быстро.

«Каждый нашел мотивацию сражаться»

Иногда думаешь, как же мы жили до специальной военной операции? Боевые действия сильно ломают людей, и до конца привыкнуть к этому невозможно. Некоторым действительно тяжело адаптироваться, до сих пор привыкнуть не могут. Крышу срывает, и все — ступор.

При нас один бросил пулемет, начал трястись. Кричит, хоть тут меня бросьте, а в глазах слезы. А до наших позиций оставалось буквально 30 метров. Мы это понимаем, конечно, и стараемся поддержать.

Помощь товарищей — самое главное. В одиночку воевать еще не удавалось никому

Местный житель осматривает воронку от снаряда, село Куприяновка, Запорожская обл.

Тяжелее всего тем, кто до мобилизации жил в тепличных условиях. Но мы другие, жизнь и раньше не была сахаром. Мы сами деревенские, нам ничего совсем диким не казалось, быстро смогли привыкнуть и к окопной грязи, и к другим трудностям.

Выживает тот, кто приспосабливается. Например, мы быстро сообразили, что скрываться от тепловизоров неплохо помогает палаточная ткань. Стали брать ее с собой на задания, чтобы прятаться от дронов. Ведь если не сумеешь скрыться, сто процентов через три-четыре минуты по тебе начнут стрелять.

Противник однозначно хорошо укреплен и подготовлен

У него много техники, включая хорошие коптеры. Гранатами из них так вообще постоянно засыпают. А у нас поначалу было с этим туго. Не хватало ни приборов ночного видения, ни тепловизоров, ни другого снаряжения. Идешь ночью, а темнота хоть глаз выколи. Постепенно привыкли, время такое, хотя сейчас с этим стало получше.

Вообще главной проблемой пока остается защищенная связь. Мы точно знаем, что нас прослушивают и стараемся коммуницировать другими способами. Надеемся, что и это скоро изменится.

А иногда из-за ошибок приходится отдуваться за соседние подразделения. Банально поломка техники или другие напасти. Вот и получается, что никто кроме нас, как говорят. Но бывает и наоборот.

На днях к нам приехал генерал — оценить обстановку своими глазами. Посмотрел на всю эту дичь, позвонил куда-то, а через час украинским военным устроили буквально огненный ад. Били из всех калибров и систем. «Опорники» горели еще очень долго. Технику им буквально всю выжгли. Ночью пошли — везде только тела валяются. Хоть без оружия заходи, все артиллерия вычистила. Всегда бы так.

Беспилотник Вооруженных сил Украины пролетает неподалеку от границы с Белоруссией.

Вообще каждый сам нашел свою мотивацию воевать. Мы, например, считаем, что если сейчас с этим не покончить, конфликт рано или поздно перерастет в более глобальный, и воевать уже придется у себя дома

Страшно, конечно, от всего пережитого. Очень хочется домой, но что ж поделать. У нас все еще впереди.

Скоро забросят на другое направление. Куда конкретно, не скажем, но знаем, что там будет гораздо жарче, чем здесь. Так потихоньку и привыкаем к войне, ведь знаем, что рано или поздно все это закончится.