Почему интернет скоро перестанет быть глобальным

За одну неделю с ограничениями столкнулись сразу две крупные цифровых платформы: в Китае Apple была вынуждена удалить из магазина приложений мессенджеры, а в США был принят закон, ограничивающий в стране работу TikTok. Вице-президент по стратегии и инновациям МТС, CEO компании Future Crew Евгений Черешнев объясняет, почему эти события -- начало трансформации всемирной сети в набор геополитических кластеров, регулируемых ведущими технологическими державами

Another brick in the wall

Весной 2024 года осознание бесценности пользовательских данных вышло на уровень геополитики: между двумя ведущими экономиками планеты началась если не полноценная война за данные, то точно обмен чувствительными ударами. 19 апреля Apple из-за требований китайского регулятора удалила из национальной версии App Store несколько мессенджеров, в том числе WhatsApp и Telegram. Через несколько дней президент США Джозеф Байден подписал законопроект, который обязывает китайскую компанию ByteDance, владельца самой популярной социальной сети планеты TikTok, продать бизнес американским инвесторам, в ином случае сервису грозит блокировка в США. Еще через пару дней у ByteDance начались проблемы и в ЕС: Еврокомиссия, угрожая оборотными штрафами, потребовала от представителей сервиса доказать его безопасность для детей.

Три события, которые произошли буквально за одну неделю — это лишь несколько кирпичиков в фундаменте нового информационного уклада, в котором поведенческие, биометрические, телеметрические, генетические, медицинские и иные данные будут приравниваться правительствами государств к некой смеси из гостайны и природных ископаемых ресурсов. Тренд уже не остановить. В августе 2023 года, в Евросоюзе вступил в силу закон о цифровых услугах, (Digital Service Act, DSA). Он вводит для таких платформ, как Facebook и Instagram (принадлежат Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена), Google, Wikipedia жесткие правила модерации контента, контроля рекомендательных алгоритмов, защиты детей в сети и т.д. Европейские политики прямо говорят, что норма нужна в том числе для защиты общества от дезинформации.

В 2021 году в Китае вступил в силу закон «О безопасности данных», согласно которому, например, иностранные компании должны хранить и обрабатывать данные граждан КНР только на территории страны, а передача информации о гражданах зарубежным правоохранительным органам без разрешения властей Китая запрещена. В России Facebook тоже запрещен не просто так: если бы имела место гипотетическая ситуация, в которой Роскомнадзор мог модерировать контент Facebook, а правительство США — нет, безусловно, последнее немедленно признало бы сеть Facebook экстремистской и запретило бы к ней доступ для всех граждан США. Примерно, как это сейчас делается для китайской TikTok. Не надо питать иллюзий.

Разбивая черное зеркало

По этой цепочке событий легко заметить, что государства начали видеть в нерегулируемой работе интернет-платформ два очевидных риска.

Первый — возможность платформ целенаправленно влиять на мнение граждан. Рекомендательные алгоритмы сегодня устроены так, что могут филигранно формировать мнение аудитории соцсетей по самым разным вопросам. От оценки нового сериала на Netflix до формирования позиции относительно того, за кого или голосовать на следующих выборах.

Второй — это неконтролируемый оборот больших массивов персональных и медицинских данных жителей. Проще говоря, перекачивание информации из смартфонов граждан разных стран в дата-центры где-то в США, где сегодня располагаются доминирующие интернет-платформы: Apple, Google, Microsoft. А уже там эти данные станут основой для создания новых уникальных продуктов и сервисов, заведомо просчитанных с точки зрения пользовательского поведения. Уже поэтому данные бесценны.

Причем создавать будут не всегда исключительно гражданские продукты — у большинства данных всегда есть потенциал применения «двойного назначения». Например, целенаправленно собирая данные сотрудников какой-то компании-гиганта в области добычи и переработки нефтепродуктов, иностранные спецслужбы, которым эти данные доступны, могут делать выводы, имеющие ценность для промышленного шпионажа, планирования внешней политики собственного государства и, банально, инсайдерской торговли.

И это не фантазии, а реальность.

Причем оба этих риска сегодня многократно усиливает прогресс, демонстрируемый в области разработки генеративного ИИ. Сегодня, чтобы создать конвейер по выпуску фейков и сформировать нужное мнение у 30% подключенного к сети населения отдельно взятой страны, злоумышленнику больше не нужен дорогой штат аналитиков, политологов и авторов. ИИ сможет сутками писать контент в нужной тональности, моментально реагируя на изменения информационной повестки. Похоже, это уже происходит: в феврале 2024 года власти Тайваня заявили о том, что столкнулись с целенаправленной компанией дезинформации во время президентских выборов, причем большой объем контента, судя по всему, был сгенерирован именно с помощью ИИ. Добавьте сюда постоянно растущие возможности deepfake-технологий, которые уже пугают регуляторов по всему миру, DeepPhishing — то есть фишинга, филигранно таргетированного на жертв благодаря анализу больших данных, и получите полное ощущение приближения мира «Черного зеркала».

У государств в этих условиях есть только два выбора. Первый — смириться с грядущим статусом цифровой колонии, при котором страна на 100% зависит от иностранных дата-сервисов и ИИ, позволяющих достигать конкурентоспособного уровня цифровизации и автоматизации экономики. Второй — биться за право формирования собственной геополитической стратегии, позиции, целей и инструментов их достижения, что потребует пересмотра отношения государств к интернету, к роли ИИ и тому, что называют «Цифровой ДНК» — набору уникальных цифровых идентификаторов граждан.

Глобальную деревню расселят

Обострение борьбы за сохранность данных и цифровой суверенитет скоро приведет к тому, что интернет начнет превращаться из глобальной деревни в россыпь цифровых княжеств, каждое из которых будет жить по своим локальным правилам, периодически подглядывая за соседом через стену. Каждый крупный геополитический игрок, который хочет быть защищенным и независимым, будет требовать от компаний хранить, обрабатывать и использовать данные только на своей территории. Работа чужих, плохо контролируемых цифровых платформ на территориях таких игроков будет сведена к минимуму, либо вовсе запрещена. Общими для всех княжеств останутся лишь энциклопедические и научные сервисы в цифровом мире, причем не все.

На этом фоне, как бы это дико ни звучало, постепенно возрастет роль даркнета и TOR (The Onion Router) — защищенной, зашифрованной, теневой Сети, в которой стороны, ищущие способы взаимодействия в защищенном режиме, будут встречаться и решать свои задачи. Уверен, что и сеть Starlink будет участвовать в кластеризации: в обозримом будущем она почти наверняка предоставит гражданам и силовым ведомствам США функцию «Сеть в Сети», когда глобальный интернет будет отделен от американского сегмента межсетевыми экранами, контролируемыми исключительно одной страной. Надежда на то, что Илон Маск лично сможет отстоять скатывание в цифровой феодализм хотя бы на уровне Starlink, безусловно, есть. Но он тоже не волшебник – с мнением американских регуляторов ему придется считаться.

Интернет подарил человечеству огромные возможности, сломав барьеры перед распространением самой разной информации. Но разворачивающиеся сегодня по всему миру события показывают, что мы как биологический вид не готовы к глобальной Сети. Мы действуем, повинуясь какой-то извращенной версии теории игр, где каждая страна стремится максимизировать собственную выгоду, но совершенно не пытается думать об общих целях и стратегических задачах эволюционного масштаба. Если тренд на балканизацию интернета будет продолжаться, ничем хорошим для человечества это не закончится. Потому, что ИИ пусть и пока примитивная, но уже некая форма жизни, развивается быстрее, чем планировалось, и никаких способов запереть ее в рамках какого-то одного государства без ущерба для его качества нет. И об этом сегодня стоит как следует подумать.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора