Дачники — спасители? Смогут ли горожане остановить вымирание Нечерноземья

Сельское население Нечерноземья сокращается каждый год на 50 тысяч человек. В центре России происходит одичание целых областей. Замедлить распад русской Ойкумены могли бы, как и предсказывал А. П. Чехов, дачники, говорят ученые.

Фото: Livejournal. Дачники и деревни

Елена Петрова, Татьяна Свиридова, Анна Скудаева

Что делать с русской Ойкуменой

Демографические проблемы российской власти напоминают Тришкин кафтан — занимаются ими абсолютно все правительства без исключения, а результат известен. Нет, конечно, дальневосточный гектар — хорошее начинание, и Китай с его территориальными претензиями — тоже то еще соседство. Однако под самым носом у чиновников в Москве уже давно разворачивается другая драма — Нечерноземье, но на это, кроме ученых, мало кто обращает внимания.

С 1970 года сельское население в исконно русских областях сократилось вдвое. Это те села и деревни, где титульная нация — русские — составляет почти 90%. Теперь на территории ЦФО, на 650 тысячах квадратных километров в деревнях проживает чуть больше 7 миллионов человек.

Если сравнивать с другими европейскими странами, то это как если на территории двух Германий разместились бы жители маленькой Австрии. Каждый год сельское население Нечерноземья сокращается примерно на 40-45 тысяч человек.

Ученые Института географии РАН говорят об «одичании» огромной территории — на сотнях километров не остается ни одной деревни, в которой люди живут постоянно. Единственные, кто оберегает эти области от полного вымирания — это дачники. Ирония судьбы в том, что те, из-за кого в пьесе Антона Павловича Чехова был вырублен прекрасный вишневый сад, через 100 лет стали спасителями и Фирса, и в переносном смысле — усадьбы Раневских.

Костромская область. Фото: LivejournalКупеческий дом в обезлюдевшей деревне Погорелово. Фото: LivejournalБабушки деревни Белый Бор Новгородской области. Фото: Livejournal

«Между домом и домом»

Так называется большая монография, которую написали ученые под редакцией главного научного сотрудника Института географии РАН, доктора географических наук Татьяны Нефедовой — о людях, которые живут на два дома, в городе или пригороде и далеко в деревне, где они проводят довольно много времени.

— Смогут ли они спасти деревню — это вопрос, потому что для того, чтобы они могли проводить там больше времени и вкладывать туда не только время в виде отдыха, но и какие-то усилия, для этого нужны условия, которых там, к сожалению нет: дороги, работоспособное население, много чего другого. Эти факторы способствуют тому, что люди приезжают отдыхать, разве что траву вокруг дома покосят, что-то купят, поддерживая торговлю, — говорит Татьяна Нефедова.

Поселок Сусанино Костромской области, здесь А. К. Саврасов написал «Грачи прилетели». Фото: Livejournal

700 км от города — не расстояние

В деревнях, находящихся на расстоянии 500-700 км от мегаполисов и больших городов, интерес горожан к домику в деревне вырос значительно. Совладелица агентства АН «Усадьба» в Костроме Надежда Тихомирова поделилась с «НИ» своими наблюдениями, как костромичи выбирают себе второй дом:

— Чаще покупатели проявляют интерес к домам в деревнях. В СНТ от самих садоводов-дачников тесно, это первое, участки меньшей площадью и соответственно, комфортности меньше. В садовых домиках чаще всего нет отопления и круглогодичной подачи питьевой воды, это, во-вторых. Третье — статус дома выше, чем дачи в СНТ. В домах живут круглогодично, дачи чаще всего только на лето.

Конечно, смотря какой дом и смотря какая дача, но огромные участки в деревнях Костромской области завораживают. Вот несколько объявлений на «Авито»:

Дом в деревне Евтюхино, 80 кв.м, из бревна, 1976 года постройки. Участок — 39 соток. Цена — 100 тысяч рублей.

Еще один дом в деревне Пищеевка. Участок — 54 сотки. Дом из бревен, 54 кв.м, электричество — есть, отопление — печь, канализация — выгребная яма. Зато в деревне есть два магазина, медпункт и почта. Цена — 190 тысяч, но возможен торг.

— Цена на дом и дачу зависит от многих факторов, поэтому именно от них и пляшет ценовая политика в этом вопросе. Смотря какой дом и где, и смотря какая дача. Если расценивать одинакового качества и материала постройки дома в деревне и дачи в СНТ, то, конечно, дома в деревне будут дороже. Из недостатков СНТ ещё в том, что есть поборы, определённые правила, — объясняет Надежда Тихомирова.

Особой популярностью пользуются у горожан деревни, куда можно доехать за 2,5 — 3 часа.

Так, за счет жителей Москвы и Ярославля в селе Новодашково Ярославской области в летнее время население увеличивается в 20 раз, пишут исследователи. Но доктор географических наук Татьяна Нефедова говорит, что помимо дачников, в Новодашкове живут еще и местные жители:

— Всё-таки село Новодашково — это Ярославская область, более заселённый регион. Там ещё есть местные жители. Это доступно от Москвы, там действительно много дачников. Подумаешь, 2,5 — 3 часа доехать, это нестрашно. Это совсем другой уровень освоенности. Там всё живо и будет жить.

У самой Татьяны Нефедовой есть дом в Костромской области. До ее деревни они с мужем едут 9 часов на машине. И это совершенно другая реальность.

Дом в деревне Евтюхино за 100 тысяч рублей. Фото: АвитоЗал в деревенском доме в д. Пищеевка Костромской области. Фото: Авито

Заброшенные деревни в прекрасных местах

15 лет назад Нефедовы купили неожиданно для себя дом в деревне, несмотря на то, что дача под Москвой у них была. Дом стоил дешево, а красота нетронутой природы манила. Теперь Татьяна Нефедова проводит летом в Костромской области полтора-два месяца и точно знает, почему дачники смогут только оттянуть конец деревенской жизни на Среднерусской равнине, но никак его не предотвратить.

Дачники могут жить только в тех деревнях, где остаются местные жители.

Дачники не поднимают местную экономику и не будут заниматься сельским хозяйством. Но они нуждаются в том, чтобы за их домами кто-то следил. Татьяна Нефедова рассказывает, как устроено взаимодействие с местными. Участок у дома — 1 га. Траву на нем надо скосить:

— Мы просим местных жителей, платим им. Это работа для них. Что-то делаем сами. Нужен трактор, то есть — просим местного тракториста. Ему тоже заработок. Если у нас что-то сломалось — мы ищем работоспособного местного жителя, который может починить. Дома в деревне огромные, они в очень хорошем состоянии, но им почти по сто лет. Что-то всё время надо делать.

Снабжение продуктами тоже важно. Приезжают дачники, если у кого-то осталась одна-две коровы, они активно начинают продавать молоко. Местные приносят ягоды. За грибами мы сами ходим, а ягоды приносят местные жители — тоже заработок. И так далее. Мелкие, но постоянные услуги задерживают местное население.

Люди не уезжают из деревни, если знают, что они могут заработать. Если бы таких заработков не было, они бы уже давно уехали. И все-таки местное население — пожилые люди. И если они все-таки уезжают или умирают, дачники в таких деревнях тоже не остаются.

Полностью вымершая деревня Фирюково. Фото: Livejournal

«Неотвратим конец пути»

Молодежь в сельской местности не остается — это давно известный факт. Можно долго упрекать их в отсутствии патриотизма или привлекать благами земской ипотеки, но если дорог нет ни зимой, ни летом, школы укрупнили так, что детям нужно ехать 20 км на автобусе, если он еще придет, а рожать отправляться за 50 км в самую ближнюю больницу, только очень большие энтузиасты заходят пойти по пути своих предков.

Муниципалитетам сельских округов привлечь жителей нечем — налоги, те, кто живет в деревнях, но работает в городах, платят по месту работы. Поэтому денег на дороги или даже библиотеки у местной власти тоже нет.

«НИ» спросили Татьяну Нефедову, есть ли статистика по исчезнувшим поселениям.

— Если вы начинаете сравнивать эту статистику по десятилетиям, то вы сразу выясняете, что средние населённые пункты превращаются в малые, а среднее звено исчезает. Оттуда люди уезжают в более крупные населённые пункты и города, а число малых населённых пунктов не меняется, но не потому что они стабильны, они исчезают, но многие средние превращаются в малые.

Надежда Тихомирова из Костромы видела некоторые деревни, в которых остались только дачники, и это зрелище очень грустное:

— Деревни, где живут только дачники, уже умерли. Ибо нет той самой деревенской сути, погибла она.

Важно, чтобы было местное население, а оно катастрофически тает, особенно, в отдалённых районах, подтверждает географ Нефедова:

— Есть абсолютно заброшенные деревни, в очень красивых, прекрасных местах, где были дачники, которые оттуда ушли, просто потому что не осталось местных жителей. Этот симбиоз очень важен.