08.04.2024 08:03

Кабульская воздушно-десантная операция

На модерации Отложенный

Начало

Одна из популярных тем в отечественном Интернете – хватило бы сил всей ВТА для переброски одной воздушно-десантной дивизии. Усилиями генерала Маргелова на вооружение частей ВДВ в конце 60-х годов была принята уникальная машина – боевая машина десанта. Основное уникальное качество – возможность парашютного десантирования этой машины. В этот момент развитие ВДВ СССР пошло по своему уникальному пути.

До сих пор ни одна страна в мире не имеет полностью механизированных воздушно-десантных сил. Даже простых грузовиков нет. Во время операции «Буря в пустыне» 1991 2-я бригада 82 ВДД США была «моторизирована» авторотами Нацгвардии. Действительно, перебросить за раз практически 500 машин на базе БМД и 300 транспортных машин еще та задача.

И хрестоматийным примером решения этой задачи является Кабульская десантная операция.

103 гв. вдд дислоцировалась в 2 населенных пунктах Беларуссии: 317-й пдп, 1179 артполк и дивизионные части в городе Витебске, 350 и 357 полки в поселке Боровуха в 325 километрах от Витебска. В парашютном полку было порядка 100 машин на базе БМД и более 100 транспортных машин: как десантируемых Газ-66, так и не десантируемых «Уралов», которые в основном входили в состав полковой транспортно-хозяйственной роты (служащие для транспортировки боеприпасов и топлива). В артполку: 18 пушек Д-85, 12 гаубиц Д-30. Все орудия буксируемые.

Таким образом, в артполку было около 100 транспортных машин. Плюс стандартный дивизионный набор подразделений: разведрота, зенитный дивизион, саперный батальон, батальон связи, медсанбат, рембат, транспортная рота, дивизион СУ-85 (31 машина), реактивная батарея (6 РСЗО БМ-21В).

Всего ВДВ СССР имели 7 дивизий, включая одну учебную. 105 ВДД была расформирована буквально за пару месяцев до рассматриваемых событий.

Дивизия жила обычной жизнью Советской Армии конца 70-х годов. Бегали и прыгали, стреляли и взрывали. В планах Генерального штаба дивизия должны была применяться в Западной Европе. Немного шаталось кресло командира дивизии генерала Рябчнеко из-за состояния воинской дисциплины, но это нормально.

Летом дивизия, как и вся армия, отправила на картошку целинный батальон (500 транспортных машин, 1 000 человек личного состава). Осенью были уволены отслужившие свой срок солдаты срочной службы, и дивизия приняла новое пополнение, которое к началу событий еще не приняло присягу.

Но при этом около 20 офицеров от комдива до комбатов еще в сентябре-ноябре (в трех источниках дают три разных времени) посетили Кабул, где на месте произошли рекогносцировку будущего театра боевых действий. Но это никак не сказалось на подготовке дивизии.

Целинный батальон не был отозван (последний эшелон с техникой прибыл 10 декабря), жизнь текла в мирном русле. С одной стороны, надо было сохранять секретность, чтоб информация не ушла, но, с другой стороны, возможно, дивизия могла бы лучше подготовиться к предстоящей войне.

Тревога

10 декабря в 23:00 в частях и подразделениях 103 гвардейской воздушно-десантной дивизии раздался сигнал «Боевая тревога». По традиции тех лет обо всех тревогах было известно заранее. Однако, по воспоминаниям участников, в этот раз это было внезапное событие. Всю ночь до самого утра безостановочно шла подготовка к маршу: укладывались нужные вещи в дорогу, снаряжались, дозаправлялись машины.

Снимались парашютные системы (одни участники пишут, что ПРС снимали в парках, а другие говорят, что делали прямо на аэродроме вылета). Роты пополнялись молодым пополнением из карантина. Присягу они принимали уже на борту самолетов. Все было так необычно и серьезно, что не оставалось никаких сомнений – намечается что-то чрезвычайное, что-то глобальное.

К утру дивизия пришла в движение на аэродромы погрузки. Каждый из полков дивизии был разбит на 2 аэродромные группы (аэродромная группа – самостоятельная тактическая единица ВДВ, способная решать боевые задачи в тылу противника в автономном режиме. Парашютно-десантные полки дивизии вместе с артиллерийским полком подразделялись на аэродромные группы, основу которых составляли парашютно-десантные батальоны с приданными средствами и средствами усиления).

В полках первого броска дивизии (357 шел первым на Баграм, 350 на Кабул) были сформированы передовые (штурмовые) батальоны. Такой батальон перебрасывался самолетами Ил-76. Остальные силы полка перебрасывались винтовыми машинами Ан-12 или Ан-22.

1-й батальон 317-го полка был отправлен в Смоленск (очевидно, по планам боевого развертывания). Но смоленский аэродром в то время был на реконструкции, и батальон вернулся в Витебск. 2-й батальон того же полка был сосредоточен в «Теплом Лесу» около аэродрома Витебск-Северный. 3-й батальон с тылами полка ушел в Оршу, аэродром Болбасово (402 ТБАП ДА).

350-й полк был переброшен железнодорожным транспортом в Быхов (аэродром 57 МРАД).

Таким образом, помимо всей военно-транспортной авиации, МПС также должно было заранее сосредоточить и подать под погрузку порядка 200 ЖД платформ (в ПДП 100 боевых машин + 100 транспортных, итого 200. По 2 на платформу – 100 платформ на полк).

357-й так же по железной дороге частью сил прибыл в Витебск (1-й и 2-й батальоны), а другой частью (3-й батальон и части боевого обеспечения) в аэродром уникальный (своей конструкцией) Сеща (566 ВТАП), в 400 км от Боровухи. Туда же своим ходом отправился артполк.

Интересно получилось с реактивной батареей. Она была погружена в самолеты в Витебске, но потом разгружена, своим ходом прибывала в Сещу и опять погружена.

Дивизионные части (разведрота, зенитный дивизион, саперы, ЗКП дивизии) прибыли также на аэродромы Болбасово и Витебск. Уже с середины декабря на аэродром Балшах (39 ОРАП) началась переброска командования дивизии и спецчастей. В основном эта переброска производилась машинами 3-й ВТАД (110, 334 и 339 ВТАП). Там часть подразделений была выгружена, а самолеты в двадцатых числах сделали еще один рейс из Витебска – с подразделениями 357-го полка.

Также в середине декабря началась переброска 350 полка в Среднюю Азию. 14 декабря 26 АН-22 12-й втад (8-й и 81-й полки), загрузив на аэродроме Быхов 1 300 десантников и 80 единиц боевой техники, перелетели на аэродром Ташкент. Но много тяжелых самолетов и резвящиеся вокруг десантники привлекали слишком много внимания в гражданском аэропорту, и через двое суток, 17 декабря, эта группа перелетела на аэродром Энгельс (1230 ТБАП ДА). По другим источникам, в данной переброске участвовали 40 самолетов.

Кстати, на учениях «Запад -81» 40 самолетов Ан-22 хватило для переброски и десантирования 119 ПДП без батальона и подразделения артполка. Тогда было десантировано – 76 единиц техники и 1 560 бойцов. Хотя теоретически 40 самолетов хватит, чтоб поднять160 единиц техники. По третьим данным, участвовало 52 самолета из 57, имеющихся в наличии.

Cкорее всего, 566 ВТАП все же остался на родном аэродроме для переброски 1179 АП и дивизиона САУ и не принимал участие в транспортировке 350 пдп. Кстати, у 566 ВТАП, наряду с 194 ферганским полком имелся большой опыт с полетами в Баграм. В ноябре он участвовал в переброске техники «мусбата», а в декабре – 2-го батальона 345 полка.

После вылета самолетов Ан-22 с аэродрома Быхов на нем произвели посадку самолеты Ил-76 18 гв. ВТАД, а именно 128 гв. ВТАП. Загрузив 2-й батальон (штурмовой) 350 пдп 15 декабря они перелетели в Чимкент. Остальные два полка оставались на месте. Политическое руководство уже приняло решение о вводе войск, но продолжалось развертывание частей Туркестанского округа.

Перелёт в исходный район десантирования

В последней декаде декабря остальные части дивизии пришли в движение:

– 23 декабря 1-й батальон 317 самолетами 930 ВТАП из Завитинска вылетел из Витебска в Шадринск (Курганская область) и далее в Фергану. Маршрут 2-го батальона лежал через Камень-Уральск на Чирчик. Оба батальона перебрасывались самолетами Ан-12.

– 24 декабря 3-й батальон отправился в далекий путь из Болбасово на самолетах Ан-12 через Челябинск в Ленинабад (ныне Худжанд, Таджикистан) и Самарканд.

– 24 декабря 1-й и 2-й батальоны 357-го полка вылетели из Витебска в Балхаш. Переброску осуществляли Ил-76 3-й ВТАД. Балхаш становился исходным районом десантирования для группировки, летящей в Баграм.

– 3-й батальон 357-го полка также 24 декабря был погружен в Ан-12 в Сеще и полетел в Фергану через Орск.

– Артполк и батарея РСЗО вылетели 26 декабря из Сещи, а дивизион САУ-85 из Быхово в Энгельс. К тому моменту самолеты с 350-м полком уже ушли на Ташкент и Кабул.

Итого из 9 боевых батальонов:

– 2 батальона (1/350 и 3/350) летели на Ан-22;

– 3 батальона (2/350, 1/357 и 2/357) на Ил-76;

– 4 батальона (3 из 317 полка и 3/357) на Ан-12.

Я бы обратил внимание на несколько нюансов:

– 2-й батальон 317-го полка не имел полного комплекта боевой техники. Вместо 10 БМД в ротах имелось по 4 (в каждом взводе по машине + машина ротного). Взвод десантного обеспечения этого батальона передал свою технику (7 «Уралов») другим подразделениям. Возможно, именно их использовали для подъема личного состава. Остальные батальоны имели полный комплект техники.

– В одном из батальонов хозвзвод взял с собой только полевые кухни (3 штуки). Остальная техника была оставлена дома. Снабжение шло из полковых запасов напрямую. Являлось ли это повсеместной практикой, пока не ясно.

– 3-й батальон 357 делал расчет на погрузку из расчета перелета на Ил-76. А вместо них прибыли Ан-12. Соответственно, сколько машин смогли погрузить – столько взяли, остальные оставили в Сеще.

Районы сосредоточения частей и подразделений ВДВ были заранее выбраны и отрекогносцированы офицерами оперативной группы ВДВ во главе с заместителем командующего ВДВ генерал-лейтенантом Н. Н. Гуськовым, которые прибыли в Кабул 23 декабря 1979 года. Генерал Гуськов в целом курировал Афганистан – контролировал размещение 1-го батальона 111-го полка, обеспечивал рекогносцировку командованием 103 ВДД осенью 1979 года. В целом был частым гостем там.

Впереди – Афган

Первой взлетела пара самолетов Ил-76 командира 339-го втап подполковника и его заместителя. На самолете находились еще один «обеспечивающий» заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке генерал-лейтенант В. Костылев и группа офицеров штаба 103 ВДД во главе с командиром дивизии полковником Рябченко, в составе которой были начальник оперативного отдела, начальник особого отдела, начальник политотдела, полковник, заместитель командира по технике и вооружению и другие офицеры.

Помимо людей, на борту находились средства связи дивизии. Во второй самолет были загружены две командно-штабные машины.

Однако выполнить поставленную задачу в заданное время группе не удалось.

В мемуарах участников это объясняется так:

«При подлете к Кабулу, в связи с ухудшением метеоусловий в Кабуле (высота нижнего края облачности ниже 100 метров, видимость менее 1 000 метров, на посадочном курсе заряды снега) руководитель группы полетов дал команду паре следовать на аэродром вылета. Повторно эти два самолета приземлились в Кабуле в 03:00 26 декабря».

Однако выскажу свое авторское видение.

В Балхаше были сосредоточены основные силы для захвата Баграма. И самолеты 3-й дивизии ВТА с 357 полком полетели именно туда. А в Кабуле при этом разворачивалась карусель из самолетов 128 ВТАП. И два «лишних» борта поломали бы график переброски. Поэтому их завернули домой.

Почему эти два борта не пошли на Баграм?

Неизвестно, возможно, комдив с замком ВДВ хотели лететь в Кабул и только в Кабул. Позднее будет эпизод, когда генерал-лейтенант Костылев покажет себя некрасиво. В итоге это привело к интересной диспозиции – 357 пдп и все дивизионные спецчасти – зенитный дивизион, саперный батальон и батальон связи, медсанбат, рембат и транспортная рота оказались в Баграме, а командир дивизии без связи в Кабуле.

Согласно Боевому уставу, часть 1 «Полк, дивизия» (секретное издание), эти части обеспечивали в первую очередь деятельность штаба дивизии. Саперный батальон оборудует землянки и укрытия для техники. Зенитный дивизион (18 ЗУ-18) в первую очередь прикрывает именно КП дивизии, а уж потом тыл. В батальоне связи одна рота обеспечивает работу КП дивизии, а другая ЗКП.

Кстати, в одном из интервью, начальник связи дивизии вообще заявил, что часть техники батальона связи осталась в Витебске. Забыть одну-две-пять переносных раций – еще можно понять, но «...учитывая дефицит средств связи, а также то, что у нас не было иных каналов, кроме радиосвязи, ведь остальная штатная техника – релейные станции, аппаратные ЗАС, находились в Витебске»…

Почему операцию cпланировали именно так, сейчас уже и не узнать. Передвижную типографию дивизионной газеты погрузить не забыли. Первый номер вышел 1 января 1980.

В небе их заметил командир 18-й ВТАД, который как раз вел 128-й ВТАП на Кабул. Этими самолетами был доставлен первый эшелон войск на аэродром Кабул – 2-й батальон с разведротой 350 полка. Первые три машины шли с личным составом, без техники – 270 человек. За ними шел гиганты Ан-22 с остальными силами полка.

Можно предположить, что за вечер 25 декабря и ночь в Кабуле приземлились порядка 25–30 самолетов Ил-76 128 полка и около 26–30 Ан-22 12-й дивизии. 60 самолетов за 12 часов, 5 самолетов в час, самолет каждые 10 минут.

Утром 26 декабря в Кабул стал прибывать 317 полк на самолетах Ан-12.

Погибший Ил-76

В процессе высадки в 19:33 (по московскому времени) произошла катастрофа Ил-76 128 ВТАП. Самолет шел седьмым в группе, и в целом 23-м по счету бортов. Зарево от разбившегося Ил-76М. Все участники/очевидцы в своих воспоминаниях или интервью говорят, что в горах было видно зарево.

Я не знаю, сколько должен гореть самолет, который вдребезги разбивается о снежную гору и тут же засыпается снегом. В сети участники и очевидцы описывают это событие так:

1. «Один наш самолет в первый же день разбился при посадке, он был 23-й по счету. Там находилась кухня нашего батальона, кое-какая техника».

2. «Там находился комендантский взвод нашего 350 ПДП, где-то около 40 человек, да экипаж человек 11. В нем находился бензовоз ГАЗ-66 и «УРАЛ» с боеприпасами».

3. «Ил-76 капитана Виталия Головчина из нашего 128-го втап при заходе на посадку столкнулся на высоте 3 000 метров с горой. Кроме семи членов экипажа, на борту были 37 десантников и топливозаправщик ТЗА-7,5-500А».

4. «Погиб хозвзвод нашего второго батальона и рота десантного обеспечения, топливозаправщик с 93-м бензином, две машины с боеприпасами. Было чему взрываться!

Также можно найти поименно всех погибших десантников, однако до сих пор никто не сказал точно, откуда они.

В одном источнике это комендантская рота 350 полка. Но в ОШС пдп нет комендантской роты, был только комендантский взвод.

В другом источнике – это рота десантного обеспечения. Но в РДО одни водители машин, почему они летят без машин? Есть данные, что на самолете было 17 полевых кухонь. Это вообще полная чушь – во всем полку кухонь меньше. Кроме того, кто их будет возить, им нужны тягачи.

Самолет летел одним из самых первых. Какой смысл еще до прибытия остальных частей полка (1-го и 3-го батальонов) уже вести тылы полка? Скорее всего, это все же была часть хозвзвода 2-го батальона (о чем говорит командир 2/350 майор Кротик) и часть бойцов комендантского взвода полка (у некоторых бойцов военная специальность – стрелок-регулировщик.).

У Шпака говорится об этом так:

«Так погиб мой комендантский взвод. И спаслось из взвода два человека: командир взвода и водитель – они летели со мной в другом самолете. Получается, спас им жизнь».

При этом в разбившемся самолете погибли:

– Старший лейтенант М. Н. Пугавев. По белорусским данным – командир парашютно-десантной роты. При этом в «Книге памяти 350 пдп» на сайте artofwar.ru все ротные на месте, никто из них не погиб 25 декабря.

– Прапорщик Г. М. Булат. Командир автовзвода. В парашютно-десантном полку нет чистого «автовзвода». В батальоне хозвзвод, в полковой транспортно-хозяйской роте – взвод подвоза материальных средств, взвод десантируемых автомобилей и хозвзвод.

Скорее всего, прапорщик Булат был именно командиром ВМО 2-го ПДП.

– Прапорщик М. А. Голубев. Старшина роты. Какой роты – нет официальных данных. По косвенным признакам – 4-й пдр.

Математика

Теперь чистая математика.

В конце 90-х в одном из авиационных журналов были приведены следующие данные:

«Кабульская воздушно-десантная операция началась в 15:00 мск (18:30 местного) 25 декабря 1979 года и продолжалась 47 часов (до 14:00 мск или 17:30) 27-го декабря 1979). Были переброшены 103 вдд и части 345 от. пдп. Всего 7 700 солдат и офицеров, 894 единицы боевой и другой техники и 1 062 тонны различных военных грузов. Было совершено 343 самолето-вылета, 200 Ан-12, 66 Ан-22 и 77 Ил-76».

С тех пор эта информация указывается в каждой книге, статье или посте про ввод войск в Афганистан.

Все машины типа Ан-22 были собраны в 12 гвардейской Мгинской дивизии (8-й, 81-й и 566-й военно-транспортные полки). Всего было произведено 65 машин, из которых к 1979 в дивизии числилось 57. Скорее всего, 35–40 машин использовалось для переброски 350 пдп, еще около 20 машин 566 ВТАП для переброски дивизиона самоходок.

Ан-12 был самым массовым на тот момент самолетом. Он стоял на вооружении с 60-х годов. В Кабульской операции принимали участие 6 и 7 ВТАД, а также 3 отдельных полка: 194-й из Ферганы, 708-й из Закавказья и 930-й из Завитинска. Плюс полки 18 ВТАД, которые еще и не получили Ил-76.

Итого 10 полков Ан-12, которые могли теоретически использовать 300 машин (по 30 в полку), но реально 70–80 % от этого числа (учитывая техническое состояние техники), то есть как раз 200 машин. По некоторым данным, к 1979 году в полках ВТА находилось около 370 самолетов этого типа. К сожалению, до сих пор нет ни одной толковой истории полков 6 и 7 дивизий.

На учениях «Запад-81» для переброски 97 ПДП без одного батальона (1 320 бойцов, 72 единицы техники) понадобился вылет всей 6 ВТАД (37, 338, 363 ВТАП – 88 Ан-12). Можно примерно считать, что одной дивизии ВТА на Ан-12 хватит на один пдп (2-батальонного состава).

Самые новые машины Ил-76 начали поступать на вооружение с 1974 года. При темпах производства по 30 машин в год, к 1979 году на вооружении находилось 152 самолета этого типа. Первым машины начал получать 339 гв. втап (Витебск) 3-й гв. втад. Затем 110 полк той же дивизии, потом 128-й полк 18 гв. втад, затем 334 полк опять 3-й ВТАД.

Таким образом, к началу КабВДО только 4 полка были полностью перевооружены на новую технику. Еще группа частей имела технику в гомеопатических количествах, плюс учебные центры. Но, по официальным данным, в операции принимали участие только 77 машин (по другим – 50).

Можно предположить, что полки участвовали не полным составом, однако участники говорят о полном вылете 3-й дивизии (110, 334, 339 полк – 70–90 машин). Тот же разбившийся Ил-76 128 полка шел 23-м. Получается, в операции принимало участие гораздо больше машин типа Ил-76.

Основной боевой машиной ВДВ в 1979 году являлась боевая машина десанта БМД-1, а также созданный на ее базе БТР-Д. Из транспортных машин для парашютного десантирования был приспособлен Газ-66Б. Десантирование гаубиц Д-30, минометов, запасов МТО осуществилось на десантных платформах П-7. В самолет Ан-12 помещалось либо две платформы, либо две боевые машины. В Ил-76 три единицы, в Ан-22 четыре.

Итого за 343 самолёта-вылета можно было перевезти:

200 х 2 + 66 х 4 + 77 х 3 = 895.

Цифра практически точь-в-точь совпадает с хрестоматийной цифрой высаженных боевых машин. Нюанс в том, что в десантной дивизии еще остается много недесантируемых машин – типа «Урал» и «Зил». Так, закомполка 357 пдп описывает, что они спускали колеса на «Урал-375», что б они помещались в Ан-12. По вместимости Ан-12 вообще большой вопрос.

Все книги, посвященные этой машине, говорят о том, что в этот самолет помещается две машины (что я учитывал в калькуляции выше). Но участники вспоминают о загрузки только одной машины. К примеру, «в АН-12 много не загрузишь, одна БМД, ящики с боеприпасами и человек 10–12 в гермокабину».

В разбившемся Ил-76 было 2 машины – топливозаправщик и «Урал» с боеприпасами (но это не точно). Кроме того, на вооружении дивизиона САУ находилось 30 АСУ-85, которые с трудом помещались в самолет Ан-12, а Ан-22 перевозил только 3 (обычно грузили 2 САУ и одну транспортную машину).

Сколько всего было такой техники, сейчас уже сказать сложно, но в любом случае каноническую цифру можно поставить под сомнение.

Учитывая перечисленное выше, получаем:

200 х 1 + 66 х 3 + 77 х 3 = 629 единиц техники.

И получается, что либо переброшенных машин было меньше, либо самолето-вылетов более 343. Если 128 ВТАП сразу улетел домой, то 3-я ВТАД сделала еще два рейса из Балхаша в Кабул – первый с 1-м и 2-м батальонами 357 полка, второй – с дивизионными частями (саперный батальон, зенитный дивизион, батальон связи и авторота). То есть порядка 150 самолето-вылетов Ил-76.

Самолеты Ан-22 не смогли бы за раз перевести и 350 пдп, и артполк с самоходчиками. Даже исходя из официальной цифры в 66 самолето-вылетов, имея 52 участвующие машины, кому-то пришлось сделать два вылета.

Вот список техники, перевезенной дивизией в декабре 1979:

– БМД-1 – 87;

– БТРД – 38;

– Гаубиц Д-30 – 12;

– Заправщиков ТЗМ – 10;

– СУ-85–19;

– ГАЗ-66 – 124;

– ЗиЛ-131 – 29.

Я бы предположил минимум 100 самолето-вылетов Ан-22.

Итого каноническая цифра должны быть расширена до 200 самолето-вылетов Ан-12, 150 Ил-76 и 100 Ан-22.

Итого 450.

345 ПДП

В исторический обиход введен тезис, что совместно с 103-й дивизией перебрасывался 345-й отдельный полк, но фактически он уже находился в Баграме. В 1979 году полк входил в состав 105 гв. вдд и дислоцировался в Фергане. Ситуация в сопредельном Афганистане накалялась постепенно, соответственно шло и наращивание сил:

– 7 июля усиленный 1 пдб 111 пдп находился на территории Афганистана. Позднее он станет 1-м пдб 345 полка.

– 1 декабря на усиление в Баграм были переброшены 9 пдр и батарея ПТУР.

– В ночь с 13 на 14 декабря были доставлены: управление и штаб полка, 2 пдб без 6 пдр, минометная батарея, зенитная батарея, разведывательная рота, инженерно-саперная рота, рота связи, часть транспортной роты и другие подразделения.

– В ночь на 20 декабря гаубичный артиллерийский дивизион без 3 габатр.

– В ночь 24–25 декабря прибыли оставшиеся подразделения: 3 пдб без 9 пдр, 6 пдр, 3 габатр и тыловые подразделения полка.

Таким образом, к утру 25 декабря весь 345-й парашютно-десантный полк был сосредоточен на аэродроме Баграм и в начавшийся 25 декабря вечером кабульской ВДО участия принять не мог, так как был уже на месте и встречал 357-й полк.

Правда, ни летевшим витебчанам, ни гвардейцам-десантникам в Баграме о предстоящей встрече сообщено не было.

Вот как описывает высадку в Баграме полковник Двугрошев, начальник ПВО 103 ВДД, старший в Баграмской группе сил:

«Когда разгрузка последнего самолета подходила к концу, на летном поле появилась движущаяся к нам техника с включенными фарами.

Ко всеобщему удивлению, в этой части оказался десантник из батальона – майор 345-го парашютно-десантного полка, который на машине ГАЗ-66 привозил питьевую воду.

Десантный батальон... был направлен в Афганистан по просьбе афганского правительства... Безусловно, об этом нам не было известно».

Еще раз.

Вечером 25 декабря начинает работу воздушный мост. Один за другим прибывают ревущие Ил-76 (для переброски 345 полка использовались в основном Ан-12 из Ферганы), с них идет разгрузка техники. К утру 26 декабря были переброшены 357 полк и дивизионные части, минимум 200 самолето-вылетов. И никто из 345-го полка не задался вопросом: «А что, собственно, происходит». Это обеспечение встречи?

В моем понимании, «обеспечение встречи» – это когда к каждому садящемуся самолету подходят бойцы и говорят – вам бежать туда, ехать сюда или стоять здесь. А по факту – только после полной высадки случайно (не думаю, что они послали специально на самой бесполезной в боевом отношении машине офицера) произошла встреча десантников.

А вот как описывает высадку командир разведывательного взвода 80-й отдельной дивизионной разведроты, старший лейтенант Марченко:

«Самолет коснулся бетонки – взревели реверсы заднего хода, гася скорость пробега. Остановился у края бордюра. Рампа открылась, установили накаты для техники, которую уже подготовили к выгрузке. Полоса была освещена, и со стороны КДП много огней, в свете которых были видны всего пять-шесть человек, закутанных в одеяла.

Болотов со своим экипажем вытолкнул на бетонку БМД под номером 188. Машина по инерции откатилась от накатов, запустился двигатель, и она рванулась прикрыть отделение Сафарова от КДП и казармы охраны аэродрома.

Отделение Нищенко успешно выкатило боевую машину под номером 189. Запустив двигатель, она встала на рубеж прикрытия самолета со стороны зенитной батареи. Моя командирская с номером 187 выкатилась следом, и самолет сразу же порулил на ВПП. С момента посадки прошло 15 минут, а Ил уже мчался на взлет. На командирской машине поехал в начало взлетной полосы, освещенной навигацией.

Понятно, если наш Ил приземлился и нормально взлетел, то полоса свободна, но меня беспокоил другой момент. Посадку и взлет самолета слышали и видели афганцы-зенитчики, охрана аэродрома, поэтому я допускал возможность, что полосу могут заблокировать техникой.

До приземления батальона оставалось минут пять. На боевой машине я пролетел до конца полосы – нормально. Практически сразу послышался гул: передовой отряд заходил на посадку. Первый борт, включив прожектора, коснулся полосы, следом второй, третий, порулили к месту разгрузки.

Борта, выгрузив технику и личный состав, один за другим уходили на взлет. Передовой отряд 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии взял авиабазу Баграм под контроль без единого выстрела и был готов принять основные силы десанта».

Про встречающих и обеспечивающих из 345 ПДП ни слова. Поэтому надо либо расширять временные рамки операции, либо 345 полк выносить за скобки.

На земле

Итак, самолеты приземляются в Кабуле и Баграме, и бойцы выпихивают свои БМД из самолетов. Именно выпихивают. К примеру, как это описывает замполит 7-й ПДР 350 полка:

«Самое страшное, что наши машины были не боеспособны. Масло в двигателях замерзло. Зашвартованные на минимальном клиренсе, они лежали на брюхе и не могли подняться. Дал команду открыть силовые отсеки и поднимать ручными насосами.

Механики и операторы метались вокруг своих машин. Открыли силовые отсеки, пробовали качать, но бесполезно. Температура грузового отсека самолета не высока, а времени было мало. Кабул приближался. И вот приземление. Рампа опускается.

Моя машина в первом положении. Опускаюсь в люк. Все обступили, кричат: – Что делать? Толкать! Рампа опустилась, и самолет с полосы выехал на рулежку, не останавливаясь.

Все, кто был свободен, включая летчиков, навалились. БМД плюхнулась на бетонку. Скинув на ходу машины, самолеты уходили с рулежки на взлетку. Подъехавший «Урал» стаскивал тросом мертвую технику на зеленое поле, освобождая место для следующего самолета».

Генерал Шпак повествует:

«Когда самолет садится, боевая машина должна завестись и выехать из него, но заводить машину можно только, если она разогрета. А при морозе 25–28 градусов, чтобы ее завести, нужен «пускач», работающий по принципу примуса. Только струя огня бьет из этого «керогаза» вниз, так что может прожечь самолет. Запускать его нельзя, стало быть, завести машину нельзя.

Думали, думали и придумали: стали сдергивать боевые машины автомобилями «Урал». Были подготовлены специальные тренированные команды. Когда самолет садился, «Урал» выдергивал первую машину в сторону, и механик на земле запускал «пускач», когда выдергивалась вторая машина другим «Уралом», первая уже освобождала место».

С вечера 25 декабря до утра 26 шла переброска 350 полка на аэродром Кабул. Утром стал прибывать 317 полк. В ночь 27 началась переброска 1179 арполка.

К вечеру 27 декабря все назначенные, включая командование дивизии, части были в Кабуле. В Баграме с вечера 25 до утра 26 шла высадка 357 полка и спецчастей.

По мере прибытия части обживались – ставили палатки (у кого были), окапывали технику, организовывали оборону. Вдруг оказалось, что надо снять все знаки отличия, а на технике закрасить гвардейские знаки. Из двух машин связи, что прилетели с комдивом, одну забрала ОГ ВДВ. У комдива осталась единственная КШМ, которая вынесла всю нагрузку в первые дни, до прибытия техники из Баграма.

А вечером 27 началась война.

Я не буду описывать ход событий в Кабуле – это сделано много раз до меня. Приведу прямую речь полковника Двугрошева, командира группировки в Баграме, о событиях там:

«Примерно в ста пятидесяти метрах на холме была размещена зенитная батарея в полной боевой готовности. Расчеты батареи явно были настроены не на мирный лад. О том, что они были настроены немирно, свидетельствовала сооруженная виселица в центре батареи, на которой висело оранжевое чучело подвешенного десантника. Они ждали только команды, чтобы открыть смертельный огонь. Пришлось срочно ставить задачу разведчикам. Переговорная таблица, присланная из штаба дивизии, при начале боевых действий выглядела так:

1. «Шторм-333» – к боевым действиям приступил.

2. «Зарево-555» – вышел к объекту.

3. «Ураган» – выполнил задачу.

4. «Штиль-888» – задачу выполняю.

5. «Буря-777» – веду бой.

6. «Тишина-999» – сопротивление не оказывают.

Одной из главных задач была задача захватить аэродром Баграм и без кровопролития в любой момент. Переговоры, идеологическая обработка, агитация в афганской армии продолжались 26–27 декабря 1979 года. В 16 часов 27 декабря было доложено, что почти все воинские части и подразделения дали обещание не выступать и не оказывать сопротивления Советской Армии.

Для усиления групп захвата 345-го пдп, которые должны были захватить афганский зенитный дивизион, были выделены две зенитные батареи, вооруженные зенитными установками (ЗУ-23) 105 отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона.

27 декабря 1979 года в 18 часов все подразделения, группы захвата получили приказ выйти к объектам и быть готовыми к блокированию их. В 19 чс. 30 мин. ЗАСовский телефон, и генерал-лейтенант Н. Н. Гуськов передал ожидаемый сигнал «Шторм-333».

Аэродром сразу ожил. Группа захвата молниеносным броском захватила стоянку МиГ-21. Не желали мирного исхода и продолжали сопротивление расчеты ДШК. Зенитная батарея крупного калибра, которая держала под прицелом десантников и 3КП, хотя и была наготове, не успела даже зарядить орудия. Через сорок минут бой стал затихать. Все объекты блокированы, диспетчерский пункт и аэродром готовы к приему самолетов.

В медицинский батальон, который был развернут для приема и оказания помощи раненым, поступили три человека. Убитых с нашей стороны в Баграме не было. После выполнения этого задания, генерал-лейтенант Костылев передал приказ: «В Баграме остается один 345-й пдп. 357-й пдп, всем спецчастям и 3КП через тридцать минут убыть в город Кабул. По прибытии на место получат задачи».

Я пытался объяснить ему, что через тридцать минут убыть не могу, так как идет еще перестрелка. Просил разрешения выйти через час. В ответ услышал резкую брань и угрозу, что пойду под суд. Пришлось с этой просьбой обратиться к руководителю операции генерал-лейтенанту Н. Н. Гуськову. Выслушав меня внимательно, он разрешил всей группировке выйти через час. На командный пункт я вызвал всех командиров частей и приступил к постановке задач.

При выезде из Баграма колонну несколько раз обстреляли одиночные автоматчики, но все обошлось без жертв. Совершив марш, все войска через 4 часа (вместо двух запланированных) прибыли в город Кабул на аэродром».