Зачем Россия использует тактику «малого продвижения»

На модерации Отложенный

 

И украинские, и западные военные эксперты бьют тревогу: на первый взгляд малозначительное продвижение российских войск внезапно стало представлять для ВСУ большую проблему. Кто дает такие прогнозы, на чем именно они основаны и почему тактика «малого продвижения» оказалась столь эффективной?

За прошедшие сутки ВС РФ продолжили наступление западнее Авдеевки. «Подразделения группировки войск «Центр» активными действиями улучшили положение по переднему краю», сообщает Минобороны России. На карте это выглядит как продвижение западнее села Тоненькое и расширение зоны контроля в лесопосадках севернее Водяного. Это вынуждает противника отходить дальше на запад через реку и балку Дурная и перемещаться в другую линию окопов.

В направлении на Часов Яр российская армия заняла первую линию траншей обороны ВСУ в районе городского микрорайона «Канал» и новые позиции у горы Баба. Противник и на этом направлении также отступает.

Кроме того, на обоих участках — и у Часов Яра, и западнее Авдеевки в последние дни российские штурмовые группы несколько раз занимали небольшие лесопосадки без боя. Это может свидетельствовать или об общей нехватке людей у противника или о постепенном выводе частей ВСУ на следующую линию обороны.

Все эти изменения на линии боевого соприкосновения для стороннего наблюдателя выглядят незначительными. В СМИ после освобождения Авдеевки зазвучало словосочетание «малое продвижение», означающее несущественные подвижки фронта.

Однако реальное значение таких «малых дел» выходит далеко за рамки занятия отдельных сел и лесопосадок. Недаром отставной украинский генерал Сергей Кривонос бьет тревогу: «В районе Часова Яра сложилась самая трудная ситуация [для ВСУ]. Это, вероятно, самая опасная ситуация». Генерал, таким образом, опасается прорыва российских войск на данном направлении.

Кроме того, советник главы ДНР Игорь Кимаковский отмечает, что продвижение российских войск лишает Часов Яр его прежнего стратегического значения. По мнению Кимаковского, Часов Яр с 2014 года использовался для ротации подразделений ВСУ, туда привозили свежие части из других районов Украины. Можно добавить, что это не частный случай, а естественное явление: любое продвижение российских войск с занятием новых позиций изменяет военное значение тех населенных пунктов, которые ранее считались для противника тыловыми.

Часов Яр действительно утратил функцию транспортного узла (к тому же, ж\д вокзал давно разрушен) и сейчас это прифронтовой город, новая цель продвижения ВС РФ. Другое дело, что ВСУ долго строили линию обороны по руслу канала, искусно используя рельеф местности. Там есть и вынесенные фланговые траншеи, и бетонные бункеры. Это сложная цель.

А вот западнее Авдеевки таких оборонительных линий у ВСУ пока нет (хотя они строятся уже несколько месяцев). Но стоит отметить, что российские войска в последние два-три дня на этом направлении несколько сменили направление удара. Село Тоненькое привлекло к себе внимание потому, что движение прямо на запад от него через лесопосадки и поля ведет к селу Уманское и группе небольших прудов и водохранилищ.

А именно там ВСУ выстраивает новую линию обороны.

Если российским войскам удастся прорвать эту линию прямо в ее середине, в районе Уманского, то дальше на запад более никаких новых инженерных оборонительных укреплений у украинских войск нет. А события последних нескольких месяцев показали, что ВСУ без подготовленных инженерных сооружений обороняться не могут.

Пока в центре линии боевого соприкосновения на данном направлении стояла Авдеевка, а чуть севернее ВСУ укрепляли Часов Яр, украинское командование могло спокойно смотреть на длинную конфигурацию фронта (около двухсот км). Сейчас же Авдеевки нет, Часов Яр превратился в передовую линию обороны ВСУ.

Сколько ни рой окопов в чистом поле, новая устойчивая линия обороны от этого не появится. Она может ненадолго задержать продвижение ВС РФ, но в стратегическом плане в случае прорыва в украинской обороне образуется одна огромная дыра от Марьинки на юге до Соледара на севере (чуть меньше ста км).

И вот уже британская военная разведка (ее цитирует CNN) заявляет, что села к западу от Авдеевки «важны не сами по себе, а лишь как часть очень хрупкой оборонительной линии ВСУ». Некоторые отставные американские полковники также открытым текстом говорят о том, что применяемая российскими войсками тактика «малых дел» станет губительной для обороны ВСУ (используются слова «большая проблема»).

Сроки возможного прорыва данной оборонительной линии ВСУ называются разные, но в целом западные ресурсы сходятся на нескольких месяцах. Стоит, впрочем, иметь в виду, что такие экспертные выступления часто связаны не с реальной оценкой ситуации, а с информационным обеспечением идеи увеличения финансирования Киева и передачи больше оружия.

Подобная ситуация для ВСУ диагностируется и ряде других направлений: и под Купянском, и под Тернами, и на участке от Марьинки на юг до Угледара.

Отдельная история с Времьевским выступом. На данном участке фронт периодически приходит в движение даже на тех отрезках, где не двигался полтора года. Адекватно реагировать на все эти выпады ВСУ не успевает. Перед нами системный кризис украинской обороны, а не частная история с занятиями лесополос и деревень.

У всего этого есть и несколько попутных эффектов. Например, на ряде критичных участков в результате хаотичной переброски резервов с других направлений у ВСУ образовалась чересполосица подразделений из разных бригад, что создает сложности для боевого управления.

В любом случае ВС РФ заинтересованы не столько в занятии территории, сколько прорыве оборонительных линий ВСУ в целом.

Даже небольшое, но быстрое продвижение российских войск в текущих условиях способно вызвать цепную реакцию обрушения на соседних участках украинской обороны.

Таким образом, возникновение нового этапа позиционной войны (тупика) после освобождения Авдеевки оказалось иллюзией. Российские войска прямо сейчас создают для ВСУ стратегическую угрозу. Тактика «малого продвижения» превратилась в эффективный прием, который способен привести к обрушению обороны противника на широком участке фронта.