Лучший способ покончить с Санкт-Петербургом

Валентина Матвиенко перестала быть губернатором Санкт-Петербурга. Она переходит на другую должность. Комментировать это трудно, поскольку Валентина Ивановна с интеллектуальной,  философской и социологической точек зрения представляет собой  «пустое множество». Она представительная женщина, безусловно, но смысла в ней никакого не было и нет. Матвиенко не воплощает никакой политической линии, никакого концепта или даже стиля. Она есть и все, как атомарный факт Витгенштейна. И следить за ее перемещениями мне представляется пустым занятием. Все равно ничего не изменится – нигде, никак и ничто.

В нашей стране все очень функционально. Можно кого угодно поменять местами, ничего не изменится, поскольку никто из себя ничего не представляет. Существуют посты и функции, а индивидуумы подлаживаются к ним и живут в тени собственного кресла. Мы привыкли думать, что чиновник сидит на кресле, но это не так – он сидит под креслом. Как правило, кресло само сидит на чиновнике. И вот, после того, как кресло мэра Санкт-Петербурга постояло на парике Валентины Ивановны Матвиенко энное количество лет, она может вполне законно переползти под другой стул. Под какой? Говорят, под какой-то хороший, а так - черт его знает.

А вот что касается самого Санкт-Петербурга, то город он очень непростой. И в русской истории он всегда выполнял чрезвычайно отрицательную роль.

Во-первых, Санкт-Петербург отвратителен с точки зрения архитектуры. На мой взгляд такая эклектика и симуляционная имитация Запада, причем без всяких на то оснований (ландшафтных, исторических или климатических), превратила Петербург в город-призрак, город-вызов, город-галлюцинацию. Причем, галлюцинацию кровавую. Ее строили русские люди и черт знает, для чего. Там было можно поставить отличную крепость, охранять ее – это важный рубеж. Но строить там место для жизни, для местного финно-угорского населения или согнанных крестьян – недоразумение и классическая деспотическая диктатура русских царей. Они по-разному гуляли и могли сделать в принципе, что угодно. Были относительно удачные проекты, были проекты неудачные. И было строительство Санкт-Петербурга.

Пятнадцать лет минуло со дня смерти моего близкого друга Сергея Курехина. Много раз, гуляя по Петербургу, мы с ним обсуждали, какое же имя должен носить этот город. Ведь его постоянно переименовывают – то он Петроград, то Ленинград, а то опять Санкт-Петербург. А значит, у него нет имени. Москву же никто не переименовывает – она как была Москвой, так и есть. А когда городам часто меняют имя, значит, они неправильно названы. У нас появлялось много различных вариантов. Помню, Сергей как-то предложил просто Санкт. Но я бы предложил переименовать его в город Курехин, потому что Сережа был самым ярким, самым вменяемым и самым адекватным не человеком даже – духом города.

Как огромный фонтан, который своим талантом, тонкостью и юмором, совей глубиной и трагичностью, о которой мало кто знает, заполнял этот город. Он его как бы искупал и просвещал.

В последние годы ушли очень многие из тех, которые являл собою дух Санкт-Петербурга. Остались сплошь «пустые множества» - чиновничьи кресла и проползающие под ними бюрократы. Обратная и малоприятная сторона Петербурга дала о себе знать в полной мере. Эти свинцовые волны, это бестолковое население, эти улицы, которые вроде бы вычерчены по линейке, но когда по ним идешь, закручиваются в спирали. Формально прямые, но с точки зрения паралелльной географии они связаны в узел – по ним никуда невозможно придти. Город-тупик. Город-недоразумение. Город-черт знает что. У него был достойный дух - Сергей. И как город Курехин он имеет право на существование. Как постмодернистский симулякр, осознаваемый в этом качестве и искупаемый через процесс этого осознания. Но во всем остальном своем проявлении это нечто, что существовать не должно. В русской истории есть какие-то лишние вещи. Вот Санкт-Петербург и так называемая санкт-петербургская традиция – лучше бы этого всего не было, на мой взгляд.

Был там, правда, еще один замечательный человек по фамилии Кушев, написавший пьесу «730 шагов». Он сошел с ума на Раскольникове и действительно кого-то зарубил топором. Долго сидел, а после женился на вертухайке, которая за ним присматривала. И по результатам своих экспериментов написал пьесу о том, что смысл Санкт-Петербурга заключается в геометрии шагов от квартиры Раскольникова до квартиры старухи-процентщицы. Их ровно 730 - он сам проверял и прожил лично  эту драму и метафизику Санкт-Петербурга. Очень интересный человек.

На самом деле такое страшное убийство старухи-процентщицы только в Санкт-Петербурге и могло произойти. Инфернальный, безысходный и неспасаемый город. Составленный из порочных теней, наползающих друг на друга и лишенный всякого места в нашей настоящей, евразийской, полноценной и упругой московской истории. Истории лесной или степной, но совершенно не этой североболотистой. Если уж и говорить о русском Севере, то это Новгород, это Поморье, это все, что угодно, только не Санкт-Петербург.

Я считаю, что этот город неактуален. Можно перенести в Санкт-Петербург столицу, чтобы разгрузить Москву, а также вернуть всех оттуда понаехавших. Петербуржцы все время ноют, что у них финансовых потоков мало. И тогда они бы захлебнулись в этих потоках. Не одну только Охту – там все бы застроили этими чудовищными башнями, как в Москве. Мало не покажется. И это лучший способ покончить с Санкт-Петербургом.