Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

О факте создания литературного объединения «Союза 24 февраля» было логично объявлено 24 февраля 2024 года, в день двухлетия СВО. В тот день в Сети появилась Декларация Союза, которую подписали 15 писателей, поэтов, критиков и издателей: Даниэль Орлов, Герман Садулаев, Павел Крусанов, Вадим Левенталь, Игорь Караулов, Анна Долгарева, Андрей Рудалев и еще несколько человек.

Декларация носила характер экзистенциального вопрошания: как это с нами случилось? «Специальная военная операция расколола российское литературное сообщество. Многие литераторы, в том числе из тех, кто активно продвигался, получал премии и награды, ныне отреклись от своей страны и либо открыто поддержали нашего военного противника, либо заняли выжидающую позицию», – говорилось в документе. – «Но есть авторы, кто остался верен Родине и своему народу. Именно с их творческой работой связано новое и здоровое, что появилось в литературе за эти два года... Чтобы открыто поддержать свою страну, нужна известная смелость».

Это вовсе не метафора и не преувеличение. Все, кто участвует в отечественном литературном процессе, давно и очень хорошо знают: как только речь заходила о простой этической норме любви к родине, требовании исторической правды и желании не извращать то, что извращению не подлежит, у автора начинались проблемы. Сложно публиковаться, сложно продаваться, и вообще все сложно

Может быть, патриоты пишут хуже, чем иноагенты? Еще несколько месяцев назад на главных полках стояли наши либеральные «классики» – Улицкая, Быков, Акунин, Яхина и так далее. Может, в России просто нет другой литературы? Но она есть, и ее очень много. Только вот мы ее не видим и не знаем. Российский читатель вот уже 30 лет знакомится лишь с той частью нашей словесности, которую предлагают книжные монополисты. Им принадлежит не только собственно издательства, но и сети книжных магазинов, литературные премии, сетевые сервисы. В итоге мы имеем полную иллюзию бурного литературного процесса. Вот тиражи, вот продажи, вот критика, вот премии, вот восторг читателей. Однако при внимательном наблюдении становится ясно: мы видим не реальный литпроцесс, а лишь то, как левая рука книжного магната награждает его правую руку.

«Все упирается в проблему нашего книгоиздания, – говорит питерский издатель, один из учредителей «Союза 24 февраля» Вадим Левенталь. – Те, кто сейчас стали иноагентами, всегда говорили, что СССР – это обитель зла. Вот придет рынок, и литература у нас расцветет.

Но реальность совершенно обратная. В СССР было множество издательств, имевших равный доступ в магазины. Конкуренция была честной. Идеология монополиста проста: заработать как можно больше любой ценой. Это приводит к тотальному падению вкуса, качества литературы и книжной культуры вообще. Блестящая советская школа книжной иллюстрации, редакторские традиции – ничего этого уже нет. Монополия в книгоиздании паразитирует на русской культуре и ее уничтожает. Это принципиальная проблема нашего будущего».

И снова это не преувеличение. К 2020 году в России продавалось 250 млн бумажных книг и 150 млн электронных. Это более чем в четыре раза меньше, чем тиражи РСФСР в середине 1980-х годов.

Все разговоры о том, что чтение заменится иными формами досуга, что мы в одной лодке со всем миром, сильно напоминают колониальную пропаганду. На западных книжных рынках ассортимент проданных книг ежегодно растет, причем быстрее, чем финансовый объем отрасли. У нас все ровно наоборот – в деньгах рынок растет, а число проданных экземпляров и ассортимент ежегодно падают. Понятно, что это делается за счет постоянного повышения цены книги. Это давно уже сделало книгу в России предметом роскоши.

Члены нового литературного союза уверены – изменить ситуацию может только участие государства. Регулирование идейно значимой отрасли, создание юридической базы – только это позволит сохранить для будущих поколений великую русскую литературу. Этот страстный призыв к государству, возможно, впервые в истории России так явственно звучит из уст самих деятелей культуры. Со времен оттепели просвещенная общественность стремилась к обратному – любыми способами выйти из поля зрения власти. Рыночная революция начала 1990-х добилась желаемого в одночасье

Последние 30 лет мы могли насладиться полной и абсолютной свободой слова во всех ее проявлениях. Итог довольно печален. Литература превратилась в форму психотерапии, работающей с травмами авторов, или в горестную историю борьбы с «режимом», которая странным образом ведется исключительно на деньги самого «режима». Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра, из которой доносились проклятия.

Появление нового «Союза» на этом фоне выглядит обнадеживающе. Возможно, мы наблюдаем исторический момент рождения новой культуры, призванной вернуть стране ее культурный суверенитет. Как и положено новорожденному, она еще совсем беспомощна. Но главное, что ее явления ждут те, кто сейчас поддерживает наших солдат на фронте, кому важно сохранить честь, глубину и красоту русского языка.