Владимир Соловьёв о ВЕРЕ.

Собственно, это и не статья, вовсе.

 В последнее время, и не только, мнОгие о Вере говорят. Не углубляясь в терминологию, хотелось всё же разобраться: Кто же это такая - Вера.

Думаю, что Владимира Соловьёва представлять не нужно. В письме, которое я здесь хочу привести, по сути, заключено всё творчество великого мыслителя, что для ищущего человека является большим подарком, т. к. отпадает необходимость «перелопачивания», и освобождается  время для наиболее скорейшего продвижения к цели: «Развитие, и Совершенствование до высоты  ТВОРЦА»  (хотя процесс этот бесконечен, но чтобы не отчаиваться и не уподобляться скотине, бегущей за привязанной впереди неё приманкой, лишний раз об этом лучше не задумываться).

В. Соловьёв, Письма Т.3, стр.73

 «Дорогая моя Катя, собираюсь сегодня много  говорить с тобою и сначала  о самом важном. Меня очень радует твоё серьёзное отношение к величайшему (по моему единственному) вопросу жизни и знания – вопросу о религии. Относительно этого твоё теперешнее заблуждение (как и почти всех – заблуждение неизбежное сначала) состоит в том, что ты смешиваешь веру вообще с одним из её  видов – с верой детской, слепой, бессознательной, и думаешь, что другой веры нет. Конечно,  не  много  нужно ума, чтобы отвергнуть эту веру – я её отрицал в 13 лет – конечно, человек  сколько   ни будь рассуждающий уже не может верить так, как он верил, будучи ребёнком; и если это человек с умом поверхностным или ограниченным, то он так и останавливается на этом лёгком отрицании своей детской веры в полной уверенности, что сказки его нянек или школьные фразы катехизиса составляют настоящую религию, настоящее христианство. С другой стороны, мы знаем, что все великие мыслители – слава человечества – были истинно и глубоко верующими (атеистами же были только пустые болтуны в роде французских энциклопедистов или современных Бюхнеров и Фохтов, которые не произвели ни одной самобытной мысли). Известны слова Бэкона, основателя положительной науки: немножко ума, немножко философии удаляют от Бога, побольше ума, побольше философии опять приводят к нему. И хотя Бог один и тот же, но без сомнения та вера, к которой приводит много философии, есть уже не та, от которой удаляет немножко ума. Не мудрено догадаться, что вера христианина сознательного и мыслящего  отличается,  чем ни будь, от веры деревенской старухи, хотя предмет веры тот же и оба они могут быть настоящими христианами; и само внутреннее чувство веры у них одинаково; но разница в том, что деревенская старуха или вовсе не думает о том, во что верит, или если думает, то в таких представлениях, которые соответствуют её умственному  состоянию; христианин же сознательный, разумно понимая учение христианства, находит в нём разрешение для всех высших вопросов знания – такое богатство и глубину мысли, перед которой жалки все измышления ума человеческого; но для него очевидно, что не он сам вкладывает этот глубокий смысл в христианство, потому что он ясно сознаёт совершенное ничтожество и бессилие своего ума, своей мысли перед величием и силой мысли божественной.

Теперь я не стану объяснять тебе, в чём заключается это божественное содержание христианской идеи; для того , чтобы это было доступно нужно уже совершить тот ход внутреннего развития, который ты только ещё начинаешь – дай Бог тебе его кончить так, как я надеюсь! Теперь же позволь рассказать тебе, как человек становится сознательным христианином.

  В детстве всякий принимает уже готовые верования и верит, конечно, на слово; но и для такой веры необходимо если не понимание, то некоторое представление о предметах веры, и действительно ребёнок  составляет себе такие представления, более или менее нелепые, свыкается с ними и считает их неприкосновенной святынею. Многие (в былые времена почти все) с этими представлениями остаются на всегда и живут хорошими людьми. У других ум с годами растёт и перерастает их детские верования. Сначала со страхом, потом с самодовольством одно верование за другим подвергается сомнению, критикуется полудетским рассудком, оказывается нелепым и отвергается. К концу истории все верования отвергнуты и юный ум свободен вполне. Многие останавливаются на такой свободе от всякого убеждения и даже очень ею гордятся; впоследствии они обыкновенно становятся практическими людьми или мошенниками. Те же, кто не способен к такой участи, стараются создать новую систему убеждений на место  разрушенной, заменить верования разумным знанием. И вот они обращаются к положительной науке, но эта наука не может основать разумных убеждений, потому что она знает только внешнюю действительность, одни факты и больше ничего; истинный смысл факта, разумное объяснение природы и человека – этого наука дать отказывается. Некоторые обращаются к отвлечённой философии, но и философия остаётся в области логической мысли, действительность, жизнь для неё не существует; а настоящее убеждение человека должно ведь быть не отвлечённым, а живым, не в одном рассудке, но во всём его духовном существе, должно господствовать над его жизнью и заключать в себе не один идеальный мир понятий, но и мир действительный.  Такого живого убеждения ни наука, ни философия дать не могут. Где же искать его? И вот приходит страшное, отчаянное состояние – мне и теперь вспоминать тяжело – совершенная пустота внутри, тьма, смерть при жизни. Всё, что может дать отвлечённый разум, изведано и оказалось негодным, и сам разум разумно доказал свою несостоятельность. Но этот мрак есть начало света; потому что, когда человек принуждён сказать: я ничто – он этим самым говорит: Бог есть всё. И тут он познаёт Бога – не детское представление прежнего времени и не отвлечённое понятие рассудка, а Бога действительного и живого, который «недалеко от каждого из нас, ибо мы им живём и движемся и существуем». Тогда-то все вопросы, которые разум ставил, но не мог разрешить, находят себе ответ в глубоких тайнах христианского ученья, и человек верует в Христа уже не потому только, что в Нём получают своё удовлетворение все потребности сердца, но и потому, что им разрешаются все задачи ума, все требования знания. Вера слуха заменяется верой разума; как самаряне в евангелии: «Уже не по твоим речам веруем, но сами поняли и узнали, что он истинный спаситель мира, Христос».

И так ты видишь, что человек относительно религии при правильном развитии проходит три возраста: сначала пора детской и слепой веры, затем вторая пора – развитие рассудка и отрицание слепой веры, наконец, последняя пора веры сознательной, основанной на развитии разума."