Кино наоборот или Back in the USSR (почти по Аверченко)

Что-то вы заскучали, Петр Иванович!
Садитесь-ка в это удобнейшее креслице – ничего, что обивка чуть потерлась ото времени? Ну да, думаю, ничего… Налейте себе водочки, вот и закуски какой-никакой спроворим, да и под рюмку-другую посмотрим с вами прелюбопытнейшее кино…
Не удивляйтесь, Петр Иванович, я не сошел с ума – да, это наш Президент, а это – Владимир Владимирович. Вот только обратите внимание – какой занятный эффект наблюдается, если смотреть всю эту поднадоевшую уже канитель наоборот! А? Чувствуете?
Вот огромный зал рукоплещет Президенту, после чего он долго о чем-то говорит, а затем вразвалочку задом уходит с трибуны. А вот и Владимир Владимирович – ему тоже как любимому народом артисту сначала долго хлопают, после чего он тоже долго что-то рассказывает… А вот уже и сам Владимир Владимирович - Президент. Тают, снижаются как по волшебству цены на бензин, продукты в магазинах все дешевле и дешевле – как на счетчике, в котором кто-то включил обратный ход. Кажется, что такими темпами гречка, водка, джинсы и другие жизненно необходимые населению вещи вдруг начнут отпускаться практически бесплатно! В огромной стране бурлит-кипит жизнь, все время что-то происходит: сами собой затухают пожары, разлившиеся реки сковываются льдом, из тел расстрелянных чеченскими террористами сами собою выскакивают пули и влетают в дула автоматов… Взорванные машины обратно складываются в целые и быстро едут задним ходом – подальше от опасных мест. Оживают мертвецы «Норд-Оста», а коварные злоумышленники растворяются среди живых. Всплывает «Курск» - и скоро уже подводники встретятся со своими семьями. А вот… Боже мой, это же Борис Николаевич! Как смешно он машет руками, дирижируя оркестром, а после пятясь, карабкается спиною по трапу, прячась в самолете. А вот нам подсказывают – как надо выбирать своего президента: надо так – «Да. Да. Нет. Да.» Вдруг кто-то забудет?
В стране продолжается, не умолкает брожение! Цены как взбесились: они исчисляются тысячами и миллионами, в глазах рябит от множества нулей. Все что-то беспрестанно обсуждают, размахивают руками в яростных спорах, с трибун что-то вещают глашатаи демократии, бушует Жириновский, ловя в стакан жидкости, которые извергают в его сторону то Немцов, то другие депутаты… А вот в Белый Дом задом проводят напуганных Хасбулатова и Руцкого, после чего снаряды влетают в дула танков и здание Правительства становится опять величественным и красивым.

Борис Николаевич, помахав на танке руками, спиной неловко спускается к свите, после чего танки задним ходом уезжают прочь из Москвы.
Арестованных членов ГКЧП быстренько отпускают, они проводят по этому поводу пресс-конференцию, все население – тоже по этому поводу! – наслаждается «Лебединым озером» и – вот же он! – из Фороса возвращается Михаил Сергеевич!

А вот и характерные особенности того времени. Под платформами станций электричек бродят плохо одетые люди и из банок с окурками раскидывают эти самые окурки на землю. У плачущих нищих старушек, стоящих возле кооперативных киосков и у станций метро, люди из протянутых ладоней забирают бумажки и монетки, скорее пряча их в бумажники. У водочных магазинов огромные толпы: это люди в магазинах сдают водку, взамен получают карточки и деньги, после чего встают в очереди… Постойте, постойте, Петр Иванович! А ведь это же, черт меня побери, уже другая страна! Это же СССР! Вот, побунтовав маленько, снова прирастают жирными кусками к Российской Федерации страны Прибалтики, Казахстан, пылавший только что Кавказ… Хорошо-с, Петр Иванович! Теперь мы снова – великая и могучая держава! Вон – виноградники после прикосновений топоров снова встают во всей своей красе. Михаил Сергеевич объясняет – что такое «перестройка», она только что кончилась… Из гробов восстают поочередно, сменяя друг друга, всякие Генеральные Секретари: Черненко, Андропов… Ой, Леонид Ильич! Господи, Петр Иванович, я и не думал, что с таким удовольствием буду слушать его пространные и невнятные речи! А можно я попью газировки за три копейки? А после – в трамвае переполненном прокачусь зайцем, сделав вид, что опустил монетку в кассу? А вот и мои родители – еще живые и молодые – под транспарантами «Мир. Труд. Май» идут назад в колонне демонстрантов по Ленинграду. Кругом улыбки, весна, и почему-то кажется, что все – счастливы…
Что с вами, Петр Иванович? Почему вы отворачиваетесь от экрана и водите скулами? Вы плачете? Господи, голубчик, давайте не будем больше смотреть это кино! Я и сам не ожидал, что это будет так грустно, ей богу!
А все же жаль, что нельзя вот так вот – отмотать кусок жизни назад, да и остаться там… навсегда!