Нужен ли России Львов? Мнения русских львовян

На фоне злодеяний, творимых киевским режимом, все более актуальным становится вопрос: а нужно ли освобождать не только исконно русские земли, но и другие регионы так называемой Украины? В частности, некогда русскую Галицию, затем польскую вотчину, а ныне украинскую «Галичину» — западенщину? Как отнесется к этому тамошнее население, не начнется ли там широкомасштабная бандеровская партизанщина?

Насколько готовы к освобождению от нацистского гнета не только украинцы, но и русские, проживающие там? Ведь даже в Донбассе, как мы знаем, отнюдь не все жители приветствовали СВО. Там оказалось не так уж мало русскоязычных манкуртов, чей коллективный мозг более 30 лет заливался нацистскими пропагандистским помоями. Они поддерживали Майданы, вступали в «Азов»*, «Айдар»*, другие карбаты и подобные им формирования. Конечно, на фоне общего числа жителей Юго-Востока это процент небольшой, но все-таки он есть. Что уж тут говорить о западе Украины, традиционно воспринимаемом как рассадник бандеровщины и русофобии…

Недавний опрос EADaily на тему нужно ли России брать отдельные регионы и их центры выявил интересный расклад мнений. К примеру, за освобождение Одессы проголосовало 84% опрошенных, Харькова — 82,3%, Киева — 74%. Но вот за взятие Львова высказалось всего 43%, а 45% дали отрицательный ответ. И сие вполне объяснимо: ведь именно Львов много лет являлся осиным гнездом укронацизма, из которого последыши Бандеры и Шухевича разлетались по всей Незалежной. И когда думаешь о том, сколько бед от него и от всей «Галичины» пришло и во время борьбы с бандеровцами в 1940-х-1950-х, и во времена обоих Майданов, да и сейчас, когда выходцы оттуда позанимали многие ключевые посты в правительстве и госструктурах, силовых органах и т. п., то порой становится просто не по себе.

Вопросы, конечно, сложные и очень важные. Чтобы ответить на них, требуется детально разобраться в ситуациях, сложившихся в тех местах. Как там живут люди, о чем они думают. В том числе, и осевшие там русские, которых немало. Это необходимо для выработки правильного решения — освобождать данные территории или нет? Подвергать ли опасности жизни российских солдат и мирного населения, а если да, то ради какой перспективы? Будет ли успешным новое государственное строительство или предстоят долгие годы борьбы с терроризмом, как это происходило после Великой Отечественной войны?

Об этом мы и поговорим сегодня с двумя русскими жителями Львова. Но прежде вкратце напомним, что собой представляет этот город.

Националисты часто горделиво именуют его «украинским Пьемонтом». Сию метафору изобрел «отец истории Украины» и первый «национал-президент» Грушевский (он же — доносчик и стукач на знаменитого коллегу, академика Вернадского). Пьемонт, как известно, в первой половине XIX века являлся самым экономически развитым регионом на северо-западе разрозненной Италии. Его элита, буржуазия и дворянство, сыграли ключевую роль в итальянском национально-освободительном движении тех лет. В результате чего вокруг него в 1859—1860 гг. и произошло объединение страны. В связи с данным событием Грушевский после Февральской революции начал проталкивать идефикс, что Галиция тоже станет координирующим центром аналогичного украинского движения. А «Украинский Пьемонт» — законодателем нравов и главным идеологическим штабом Малороссии. В нем, дескать, настолько высококультурное и образованное население, элита из элит, что лишь оно способно организовать национал-политическое и культурное «возрождение Украины». Жителям же остальных территорий, даже Киева, как темноте некультурной, надо прививать «галичанские ценности» и униатскую веру, хоть добром, хоть принуждением, «огнем и мечом».

Львов был основан в середине XIII века русским правителем, великим князем Киевским и Галицким Даниилом Романовичем. Около 1256 года стал столицей Галицко-Волынского княжества. После первого раздела Речи Посполитой, с 1775 по 1918 год, являлся столицей Королевства Галиции и Лодомерии, образованного династией Габсбургов. В ходе распада Австро-Венгрии в 1918 году сделался центром т.н.** «ЗУНР» («Западно-Украинской Народной Республики»), а потом вновь отошел к Польше. В течение более 20 лет все русское поляками во Львове искоренялось. Главным языком в городе стал западенский суржик — диалектная смесь с преобладанием исковерканных польских слов, часто непонятных украинцам из других мест. Преобладает она в «Пьемонте» и по сей день.

В июне-сентябре 1941-го фактически был столицей марионеточного, устроенного с помощью Гитлера «Украинского государства» и резиденцией «Украинского государственного правления», возглавляемого Бандерой, Стецько, Шухевичем и другими нацистскими прихвостнями. Дорвавшись до власти, они сразу же начали устраивать беспорядки и погромы, массово уничтожать евреев и жителей других национальностей, объявленных «врагами украинской нации». Организовали жесточайший террор против Красной Армии, советских работников и своих же земляков — рабочих и крестьян, — который окончательно побежден был лишь в начале 1950-х.

После Победы во Львов стали приезжать люди из других республик СССР — в основном, из России. Они помогали местному населению в восстановлении народного хозяйства, заводов и фабрик. Их называли «20-тысячниками», потому что прибыло поначалу именно такое количество. Они пускали корни в городе, женились на местных жителях, заводили семьи. Многие из сегодняшних русскоязычных львовян — как раз потомки тех самых «20-тысячников» и других русскоязычных переселенцев, переехавших туда позже.

Один из них — наш первый собеседник, бывший преподаватель русского языка и литературы Андрей Сергеевич. Раньше он часто посещал Центр русской культуры имени А.С. Пушкина, закрытый несколько лет назад. Был свидетелем погромов этого центра, как и захвата последнего православного храма во Львове — собора Св. Георгия Победоносца. Все видел собственными глазами, поскольку живет неподалеку. И до сих пор находится в ужасе от увиденного.

— Бандеровские погромщики, науськиваемые не кем-то там, а самими городскими властями во главе с мэром Садовым, неоднократно глумились над центром Пушкина, где собиралась русская интелигенция, писатели, поэты, учителя, художники. Уродовали бюст великого поэта, установленный на фасаде, обливали краской, били окна. В конце концов центр закрыли, отдали какой-то нацистской конторе. Мы тогда еще удивлялись, почему в Москве украинский не закроют. Впрочем, удивляемся и сейчас… А рейдерский захват собора гонители УПЦ, при помощи полиции, учинили, не стесняясь десятков протестующих прихожан. Отобрали насильно, и все. Нет для них ни законов, ни Конституции, ни прав человека. Есть только рогульское желание все чуждое им захапать или уничтожить…

Ветеран-бандеровец с львовской молодежью.

Фото: hubs.ua

Андрей Сергеевич считает, что беда нынешней Украины в том, что она заражена западенским рогулизмом:

— Рогулями тут издавна принято называть малообразованную чернь, жлобов, страдающих хуторским высокомерием. Данный жаргонизм появился в XIX веке, в те времена, когда на въездах во Львов стояли рогатки и шлагбаумы, через которые польская шляхта не пускала в город простолюдинов. Последние же одновременно и ненавидели ее, и подражали ей, как делают холопы, считая, что тоже выглядят умными и благородными… А уже в начале XXI века рогулями стали прозывать всех западенцев, понаехавших в Киев и другие города, устраивавших майданы и навязывавших остальным гражданам свое мнение. И вот теперь вся Украина олицетворяет рогульство под ширмой национальной культуры, сознательности и патриотизма. Это все наносное, в принципе. Думаю, в других регионах от него нетрудно будет избавиться. Однако в «Пьемонте» оно настолько глубоко вошло в общественное сознание, что будет представлять из себя серьезную сложность — и опасность! — для русских победителей и их помощников. И в плане безопасности, в смысле просвещения, и во многих других смыслах…

Второй наш собеседник, Валентин — певец и музыкант. Внук директора фабрики, которого прислали из Москвы в 1946 году для восстановления легкой промышленности. Он много лет выступал в популярном городском ресторане, пел шансон и эстрадные песни. Теперь только играет на фортепиано в джаз-ансамбле, поскольку все русское запрещено.

— Русской культуры в городе больше нет, — с большим сожалением свидетельствует он. -Пафосные жлобы уничтожили. Они всегда были ненавистниками всего прекрасного, готовыми сожрать не только русских, но и своих. Вспоминаю, как в 1990-х в одном маленьком кафе по пьянке погиб известный тут композитор Билозир (его бывшая жена, певичка Оксана Билозир, стала потом главой минкульта при Ющенко, насаждала там свой рогулизм). Так вот, Билозира в драке убил случайно сын местного милицейского начальника, а «свидомые» дело раздули так, будто это политическое убийство. И начали травить знаете кого? Своих же львовянок. Женщину и девочку-подростка, хозяек кафешки. Угрожали, измывались, били стекла… Что касается меня, то сейчас лично мне ничего не остается другого, как по клавишам бить. Вокал в прошлом. Пробовал у нас один парень на площади русскую песню попеть — напали, избили, сломали инструмент, потащили в СБУ. Обвинили в пособничестве «стране-агрессору»… Насчет того, нужно ли России освобождать эту территорию, честно скажу, не уверен. Зачем? Многие тут наверняка пойдут в бандеровское подполье, в схроны, станут заниматься диверсионной деятельностью, убивать представителей новой власти и тех, кто не побоится с ней сотрудничать. Причем с особой жестокостью. Они ведь с молоком матерей впитали в себя злобу и ненависть ко всему русскому, а за годы незалежности — глубокую уверенность в том, что их деды и прадеды, прятавшиеся в схронах и стрелявшие в спины советским солдатам, были великими «героями»…

Неонацистское шествие во Львове. Фото: unian.net

Андрей считает, что Сталину не следовало присоединять «Галичину» к УССР:

— Не надо было это кубло Украиной делать. И нам, русским, нашим отцам и дедам, сюда приезжать. Пусть бы этот гадюшник с Польшей задирался, как это было до 1939 года. Думаю, если Россия выполнит поставленные задачи и освободит Украину от нацизма, то пусть отдаст западенщину Европе. Потому что никакой благодарности за восстановление не получит — это мы уже проходили после распада СССР… А так пускай уже Евросоюз на своей шкуре «порадуется» рогулям, которых сейчас снабжает оружием, пусть вкладывается в них, а потом получает, простите, плевки…

На вопрос, каковы настроения среди оставшихся русскоязычных жителей, готовы ли они будут включиться в процесс нового государственного строительства, Валентин ответил, что если какое-то число таковых и найдется, то не слишком большое.

— Понимаете, страшно будет. Ведь за всеми охрану не установишь. Вон даже в России не могут уберечь известных людей, что уже о Львове говорить. Вот если бы мне предложили, я бы, даже при всем желании сотрудничать, отказался бы. Потому что знаю, как бандеры умеют мстить… Нет, есть у нас, конечно, подвижники, но многие из них сейчас за решеткой, как защитница ветеранов Инна Иваночко. Или пропали без вести… Ну а другие многие ассимилируются как-то, и это понятно, потому что им очень трудно. Насилуют себя, скрытничают, вынужденно подстраиваются, говорят по-галичански в общественных местах, чтобы не нарваться. А нарваться очень легко. Неприязнью или злобой к России здесь охвачены многие люди. Если придется их перевоспитывать, не знаю, как это возможно…

На вопрос «Много ли таких русскоязычных, которые хотят перебраться в Россию?» Валентин со вздохом ответил так:

— Думаю, что не очень. Я же с людьми часто общаюсь в ресторане. Кто-то через Европу вырвался, вывез свои семьи. Два случая таких знаю, еще о нескольких слышал. Но это немного. Большинство не хочет оставлять свой очаг, дома, близких, это объяснимо. Как-то прижились здесь, смирились. Хотя, конечно, нам, русским людям, здесь с каждым годом все сложнее. Детей наших воспитывают в нацистском духе в школах, детсадах. Всяким гадостям учат. Вон, в бывшей русской школе, где и я учился, и мой сын, завели новый предмет: «секспросвет для семиклассников». Учительница молодая рисует на доске непристойности… европейские «ценности». Кошмар просто! Конечно, все это хочется изменить. Вы знаете, у многих наших очень большая надежда всколыхнулась, когда началось СВО. Но теперь, в связи с затяжкой, надежды тают и тают. А нацисты свирепствуют и свирепствуют…

Александр Окунь