Российские рыбаки в 2025 году могут остаться без квот на мойву, путассу и морского окуня. Обзор

Компании, которые занимаются промыслом в Северном рыбохозяйственном бассейне, фиксируют снижение объемов добычи и рискуют в 2025 году потерять свои квоты, считают в Союзе рыбопромышленников Севера (СРПС).

Причины видят в геополитической обстановке, в частности, в введенных за последнее время ограничениях на заход в зарубежные порты, а также в высоком пороге освоения предоставленных квот. Рыбаки предлагают изменить требование, в соответствии с которым квота изымается, если в течение двух лет выбрана менее чем на 70%.

Мойва повернула на запад

Как сообщил "Интерфаксу" заместитель генерального директора Союза рыбопромышленников Севера Евгений Шамрай, февраль для мурманских рыбаков связан с началом мойвенной путины. Ранее СРПС предупреждал, что в текущем году она может стать сложной, так как прогнозировалось смещение мойвы в норвежскую зону Баренцева моря.

"Сейчас на мойвенной путине работают десять судов. Как мы и предполагали, рыба ушла в норвежскую зону. Сложности могут возникнуть из-за прилова трески, что запрещено норвежской стороной. Скопления рыбы небольшие, улов в сутки пока что от 50 до 300 тонн", - сообщил Шамрай.

Всего к промыслу мойвы готовы 20 судов компаний, которые работают в Северном рыбохозяйственном бассейне. По словам Шамрая, в течение недели на мойвенную путину выйдут еще два-три промысловых судна. Будут остальные выходить на путину или нет, зависит от скоплений рыбы. Если промысловая обстановка будет неустойчивой, для судовладельцев будет целесообразным отправить флот в другие районы, к примеру, за путассу и треской.

Время простоя растет

Мурманские рыбаки обеспокоены снижением объемов добычи путассу и основного промыслового объекта северных рыбаков - трески. Заместитель гендиректора СРПС объясняет это совокупностью причин: снижение промысловых запасов трески, переменчивая погода в зимний сезон, закрытие иностранных портов и другое.

Так, в Норвегии российские рыбаки традиционно выгружали улов, проходили судоремонт, получали снабжение и сменяли экипаж.

"Если раньше судно работало возле Лофотенских островов (Норвегия - ИФ), оно там же заходило в порт и меняло экипаж, и это занимало меньше суток. Сейчас такой возможности нет, судну приходится идти от Лофотен в Мурманск, дорога туда-обратно занимает минимум пять суток, а стоимость судосуток начинается от 1 млн рублей. Добавим к этому время ожидания прихода властей порта, пограничников, таможенников – все это простой. Проход по заливу и стоянка – тоже не бесплатные. То есть для смены экипажа в порту Мурманска компания тратит от 5-7 млн рублей", - объяснил эксперт.

Сейчас для российских рыбаков открыты всего три норвежских порта – Киркенес, Тромсё и Ботсфьорд, но фактически зайти в них можно только в случае форс-мажора, отметил Шамрай.

С 2023 года ограничения действуют также на Фарерских островах, где российские рыбаки добывают путассу и скумбрию. По словам заместителя гендиректора СРПС, ранее рыбаки, которые вели промысел в Норвежском море, море Ирмингера, северной Атлантике, использовали их для перегрузки вылова на транспорт, пополнения, смены экипажей и так далее.

"На Фарерских островах есть существенные ограничения: некоторую рыбопродукцию нам перегружать вообще нельзя – к примеру, морского окуня. Такое же ограничение действует в Исландии. Путассу или скумбрию можно перегружать на Фарерских островах, но с 2024 года только ту, которую поймали в их зоне. То есть путассу, скумбрию и сельдь, выловленные за пределами зоны, перегружать нельзя. Невозможно в этом случае и обслуживание в порту", - объяснил Шамрай.

При таких ограничениях для рыбаков есть два выхода. Это выгрузка на транспорт в море, но в осенне-зимний сезон и вплоть до апреля это означает работу в штормовых условиях. Второй выход – идти в ближайший российский порт, это Мурманск, Калининград или Санкт-Петербург.

"Кроме того, Фарерские острова запретили нам работать в "серой зоне", спорной зоне между Фарерскими островами и Великобританией. Как раз в этой "серой зоне" в осенне-зимний период наибольшее количество путассу. В результате наши уловы в три-пять раз меньше", - сказал Шамрай.

В таких обстоятельствах для мурманских и калининградских рыбаков не только снижаются объемы вылова, но и уменьшается количество промысловых суток, а время простоя судов и на переходы растет.

Риск потерять квоты

В Союзе рыбопромышленников Севера считают, что в условиях длящихся ограничений, в которых сейчас работают российские рыбаки, главной проблемой становится неосвоенная квота. Согласно закону о рыболовстве, если компании в течение двух лет осваивают меньше 70% квоты, они ее теряют.

"В прошлом году многие компании не освоили 70% квот на путассу в зоне Фарер и в этом году не освоят, особенно с учетом увеличения квот (...) Это касается также морского окуня, путассу и скумбрии в районах северной Атлантики, вполне вероятно, мойвы и креветки, и в 2025 году многие могут остаться без квот", - отметил Шамрай.

Он добавил, что санкционные ограничения не отражены в законе о рыболовстве, как, к примеру, чрезвычайные происшествия, и не являются уважительной причиной, по которой квота не была освоена.

"Союз уже несколько лет обращается в Росрыболовство с тем, чтобы изменить законодательство в отношении требования о пороге в 70%. Подчеркну: не об отмене, а об изменении, которое позволяло бы не лишать квот добросовестных рыбаков из-за запретов и ограничений, введенных другими странами. Проблема еще в том, что мы потеряем минимум год между расторжением договора на квоту, объявлением нового аукциона, заключением нового договора и возможностью вылова. Все это время эти объемы никем не будут вылавливаться", - сказал Шамрай.

Рыбный порт не отвечает интересам рыбаков

Еще одной актуальной проблемой для мурманских рыбаков в СРПС называют состояние АО "Мурманский морской рыбный порт" (ММРП).

"Крупнотоннажные суда могут подойти в ММРП на выгрузку только к нескольким причалам и по полной воде. То есть основная масса причалов по глубинам и длине причальной линии не может их принять. В порту давно не проводили дноуглубительные работы, не было комплексной модернизации", - сказал Шамрай.

По его мнению, кроме модернизации самого порта требуется участие властей Мурманска и Мурманской области для модернизации прилегающей инфраструктуры - подъездных путей, площадок для грузовых фур, железнодорожных путей.

Заместитель генерального директора СРПС также отметил, что при заходе в порт Мурманск рыбаки часто сталкиваются с медленной работой контролирующих органов, которая происходит не в одно время, а последовательно, что увеличивает время простоя.

"Для рыбаков нет "единого окна": чтобы сменить членов экипажа, нужно закладывать трое суток: встать на рейд, вызвать пограничников, таможенников, ветеринаров, а на выходе из порта – все то же в обратном порядке. И это при условии, что каждая минута работы судна доступна контролерам в электронном виде", - сказал Шамрай.

"Скажу по-честному, если бы у мурманских рыбаков был выбор, они бы в Мурманск вообще не заходили", - добавил он.

Вместе с тем, мурманские рыбаки отмечают, что при возвращении в порт в целом не испытывают проблем с судоремонтом. Выполнить необходимые работы можно как в Мурманске, так и в других российских портах. Однако есть сложности в логистике поставок запчастей, особенно, если требуется ремонт двигателей иностранного производства. Кроме того, в Мурманске не хватает доков для крупнотоннажных судов, отметил Шамрай.

Экспорт

По словам Шамрая, в год мурманские промысловые компании добывают около 500 тыс. тонн рыбы. По расчетам СРПС, непосредственно в Мурманске объем потребления рыбы в год составляет порядка 20 тыс. тонн без учета рыбы, поступившей из других регионов. Основными потребителями становятся Москва, Санкт-Петербург, Краснодарский край и другие регионы.

Мурманские компании также продолжают экспортировать рыбу и рыбную продукцию. По словам Шамрая, мурманская рыба продолжает попадать в Европу, но "опосредованно".

"Когда мы продаем рыбу условному покупателю из Белоруссии, а он запрашивает сертификаты европейского образца, нет ли фабрики-производителя в санкционных списках, то мы можем сделать вывод, что рыба попадет на европейский рынок. Таким же образом наша продукция попадает в Китай. Зачастую мы не знаем конечного получателя", - сказал Шамрай.