Точка невозврата: как 10 лет назад в Киеве запустили маховик войны

   Организаторам переворота на Украине нужно было не просто сменить власть, но сделать это максимально кровавым способом

10 лет назад – 18 февраля 2014 года в Киеве резко обострилось продолжавшееся уже почти три месяца противостояние властей и оппозиции, началась последняя фаза кровавого спектакля под названием "Евромайдан", безвозвратно толкнувшая Украину на путь гражданской войны и крушения ее недолгой государственности. В ночь на 19 февраля 2014 года погибли 25 человек. А 20-го случился массовый расстрел людей с обеих сторон неизвестными снайперами, пулями были убиты 53 человека. Всего в ходе событий 18–20 февраля погибло около ста человек, сотни были ранены. Самый негативный из всех возможных сценариев начал реализовываться стремительно, и невозможно было уже ему помешать.

Накануне тех дней казалось, что никаких радикальных перемен ждать не стоит. Создавалось впечатление, что Майдан выдыхается, власть, казалось бы, пришла к компромиссу с оппозицией – была объявлена вторая уже по счету амнистия участникам событий, президент Янукович отправил в отставку ненавистного оппозиции премьера Азарова, выражал готовность идти на уступки ее требованиям – обещал провести конституционную реформу и досрочные выборы.

Трудно сказать, как бы сегодня выглядела Украина, если бы все это реализовалось, в итоге к власти пришли бы все те же лица, только без стрельбы, крови – а на выборах. Так могло бы быть, но заказчикам этого спектакля хотелось бы, чтобы был реализован наиболее радикальный сценарий – с массовым жертвоприношением, необходимым для закрепления в сознании общества новой идеологии, новых ценностей. Просто передать власть нужным людям им было мало, необходимо было создать грандиозный исторический миф, легитимизирующий нацизм, который тогда еще воспринимался широкими массами как маргинальное явление. Легитимизирующий насилие и даже возводящий его в ранг культа. Легитимизирующий "новую нормальность", в которой убийство несогласных стало обычным порядком вещей, а ненависть легла в основу нацбилдинга. Для этого нужно было пустить первую кровь, и кровопускание должно было ужаснуть всех, заставив одних бояться, других ненавидеть.

В тот день, 18 февраля, оппозиция в очередной раз вышла к стенам Верховной рады с требованием вернуть конституцию 2004 года (президентско-парламентская республика). Несмотря на то, что парламент зарегистрировал соответствующий законопроект, вскоре вновь начались беспорядки. Центр Киева вновь заволокло дымом от горящих покрышек, радикалы разгромили и подожгли офис Партии регионов, убив охранника здания.

В тот же день появилась первая информация о стрельбе, в результате которой погибли пятеро военнослужащих внутренних войск. К вечеру подразделения "Беркута" оттеснили оппозицию обратно на Майдан и в течение ночи пытались "зачистить" его. Безрезультатно и с жертвами с обеих сторон.

В ночь на 19-е вышло обращение Януковича с требованием к оппозиции вернуться за стол переговоров. Однако спираль насилия только накалялась, в Киеве продолжились захваты правительственных учреждений, новая волна захвата и поджога зданий прокатилась по городам Западной Украины.

Утром 20-го боевики пошли в новое наступление на правоохранителей, вновь прозвучали выстрелы. В тот день неизвестные снайперы открыли огонь как по сотрудникам милиции, так и по протестующим, стреляли даже по медикам, выносившим раненых.

Авторам сценария переворота нужна была масштабная кровь с обеих сторон, чтобы вывести эскалацию насилия на высший уровень, чтобы ситуация перешагнула точку невозврата, за которой уже не оставалось никакой надежды на мирное урегулирование.

Сценарий со снайперами, стрелявшими с крыш как в "своих", так и в "чужих", уже многократно применялся организаторами переворотов в Восточной Европе и на постсоветском пространстве: в Румынии в 1989-м, в Литве в 1991-м, в Москве в 1993-м. Он практически всегда работал безотказно. До сих пор нет точной информации, кто же стрелял в людей на Майдане, но очевидно, что это было нужно тем, кто не хотел мирного разрешения, тем, кто организовал всю эту бучу, и кому не терпелось получить результат как можно быстрее.

Уже тогда бытовало мнение, что сценарий Майдана был написан под президентские выборы. Выиграть их у Януковича не было шансов, поэтому он мог бы и не пригодиться, а оппозиция получила бы власть мирным путем. Однако, судя по всему, его авторы решили не ждать, воспользовавшись удобным моментом с протестами против отмены евроинтеграции. Или же задача была как раз в том, чтобы смена власти произошла как можно менее мирным путем.

Уже через несколько дней после событий, когда Янукович бежал, а власть была захвачена вооруженной оппозицией, появилась запись телефонного разговора верховного представителя ЕС по иностранным делам Кэтрин Эштон и министра иностранных дел Эстонии Урмаса Паэта, в которой тот высказывал мнение, что неизвестные снайперы были наняты оппозицией.

А еще 18 февраля стало известно о том, что один из лидеров оппозиции – народный депутат Сергей Пашинский – помогал вывозить с Майдана снайперскую винтовку в багажнике автомобиля.

Несмотря на все факты, победившая оппозиция быстренько провела расследование, обвинив глав силовых ведомств и лично президента Януковича в том, что это их снайперы устроили массовую бойню. По словам же самого Януковича, это были "иностранные элементы, введенные прозападными фракциями", во всем этом "не обошлось и без следа ЦРУ".

Уже в апреле 2014-го сенсационное заявление прозвучало из уст грузинского офицера Тристана Цителашвили, который рассказал, что убийцами с Майдана выступили бывшие сотрудники силовых структур экс-президента Грузии Михаила Саакашвили. Спустя четыре года вышло интервью экс-военнослужащего армии Грузии Кобы Нергадзе, по словам которого, снайперы в Киев приехали благодаря усилиям экс-советника Саакашвили, впоследствии боевика, возглавлявшего "Грузинский национальный легион" в Донбассе Мамуки Мамулашвили, который уже во время СВО прославился бравированием тем, что не берет пленных. Сам Нергадзе утверждал, что 19 февраля 2014 года присутствовал на инструктаже снайперских групп, проводимом бывший американским военнослужащим Кристофером Брайаном. Выдавал боевикам оружие и указывал, откуда и в кого стрелять, уже упомянутый Пашинский.

Были и другие факты. Некоторые участники Майдана отмечали, что огонь велся со стороны зданий, занятых оппозицией, это подтвердили многочисленные баллистические экспертизы. Все это не помешало новым властям Украины обвинить в массовых убийствах прежнюю власть и даже российские спецслужбы. И даже показательно судить пятерых "беркутовцев".

Западные покровители Украины также обещали приложить все усилия для того, чтобы провести объективное расследование, но они лишь согласились с выводами своих подопечных. Еще бы они не согласились, будучи непосредственно причастными к тем событиям, которые происходили в первую очередь в их интересах.

После событий 18–20 февраля дипломаты трех западных стран, Франции, Германии и Польши, выступили гарантами соглашения Януковича с оппозицией, которое подразумевало мирное урегулирование конфликта и которое оппозиция тут же разорвала, совершив государственный переворот. Догадывались ли эти иностранные дипломаты, что так случится? Вряд ли догадывались. Они знали! Они работали на то, чтобы так случилось, чтобы потом просто развести руками и отойти.

Сегодня на Западе уже не особо скрывают своей причастности к перевороту. Они уже тогда открыто называли суммы, вложенные в его подготовку.

А спустя годы западные лидеры откровенно признавали, что и минские соглашения они инициировали с единственной целью – дать Киеву возможность подготовиться к войне с Россией. Весь переворот 2014-го был нужен даже не для смены власти, а для провоцирования на Украине гражданской войны, которая делала неизбежным вовлечение в нее России.

И для этого мало было дать Украине время, вооружить и подготовить ее армию. Потребовался грандиозный слом сознания жителей страны, их моральная подготовка к войне. Совсем недавно я общался с последним своим знакомым, оставшимся в Киеве, и он рассказал мне о тотальной зомбированности окружающих его людей, инфицированных ненавистью к России.

А ведь в 2013-м, когда я в последний раз был в Киеве, это был такой близкий и понятный город, и его жители еще были нормальными людьми, воспринимавшими Россию как самую близкую страну, ощущавшими себя с ней единым целым. И даже в феврале 2014-го, когда в центре украинской столицы вовсю шли самые натуральные бои, в паре километров от Майдана люди ходили по магазинам, сидели в кафе, отдыхали, не воспринимая происходящее совсем рядом всерьез, а уважаемые политологи в один голос смеялись: ну какая гражданская война? Кого с кем? Побузят и успокоятся, как это уже за десять лет до этого во время "Оранжевой революции".

Но постановщикам спектакля нужно было, чтобы на этот раз все было по-другому. Чтобы на первые роли сразу вылезли нацистские боевики, навязав свои нарративы государству и обществу, установив свои порядки по всей стране. Чтобы в сознании масс Россия из доброго друга и ближайшего родственника превратилась в заклятого исторического врага. Чтобы все, кто не разделяет этого, превратились в "зрадников", что означало бы смертный приговор. Чтобы страну захлестнула непрекращающаяся волна насилия, ставшего привычной нормой.

Все ради одного – воспитать агрессивного зверя и натравить его на Россию. Это уже было в истории – за каких-то сто двадцать лет до этого, когда западная буржуазия накачивала и науськивала германский нацизм для того, чтобы его руками покончить с ненавистной им советской Россией. Россия уже давно не советская и не социалистическая, но ненависть к нашей стране никуда не делась. Они снова пошли в поход на нас, применив самое подлое оружие – доведя до безумия и озверения наших братьев, живущих на территории бывшей Украины.

Конечно, СВО нужно было начинать намного раньше, возможно, проблему удалось бы решить куда меньшей кровью. В любом случае, точка невозврата была пройдена 18–20 февраля 2014 года, когда маховик скорой войны был запущен. И как тогда наши бывшие партнеры заставляли украинцев убивать друг друга, чтобы озлобить и инфицировать нацизмом, так и сегодня они продолжают гнать украинцев на верную смерть на братоубийственной войне. Для них "до последнего украинца" – не метафора, а руководство к действию, и по итогам прошедших десяти лет ни у кого не должно остаться сомнений в том, что они пойдут до конца…