"Пакт Пилсудского-Гитлера": 90 лет договору между волком и овцой

Когда поляки жалуются на немецкую агрессию, им обычно напоминают 26 января 1934 года. 

В этот день была подписана "Декларация о неприменении силы между Германией и Польшей", которая вошла в историю как "пакт Гитлера-Пилсудского" и позволила нацистам подготовиться ко Второй мировой.

​Хотя риторика руководства и внешняя политика Польши продолжала оставаться антикоммунистической и антисоветской, кризис 1929-1932 годов вынудил Варшаву искать общий язык со стремительно развивавшимися экономически и набиравшим военную силу Советским Союзом. 

Тем более, что от "крестового похода" против большевизма к тому времени отказались и в других европейских странах.В июне 1931 года был заключен польско-советский Договор о дружбе и торговом сотрудничестве. 26 января 1932-го был парафирован, а 25 июля того же года подписан трехлетний советско-польский Договор о ненападении. 

Согласно нему, стороны обязались воздерживаться от всяких агрессивных действий друг против друга, а в случае нападения третьего государства на одну из договаривающихся сторон другая сторона обязывалась не оказывать ни прямой, ни косвенной помощи агрессору.Шансы на нормализацию польско-советских отношений возросли в начале 1933 года с приходом к власти в Германии Адольфа Гитлера, который провозгласил своей главной целью ликвидацию "версальской системы". 

К Польше ревизия Версаля имела самое непосредственное отношение: ведь даже правительства веймарской Германии никогда не признавали польских аннексий германских территорий, а что уж говорить о нацистах.В апреле 1933 года специальный посланник Пилсудского в Москве Богуслав Медзиньский заявил советским дипломатам: "Польша ни в какой ситуации и никаким способом не будет союзником Германии против Советской России ". 

Сам же Юзеф Пилсудский писал тогда об отношениях Польши и СССР следующее: "после более чем десяти лет более или менее враждебных отношений между нашими странами — мы должны дать нашему общественному мнению время, чтобы привыкнуть к возвращению на путь добрососедских отношений".

Польская дипломатия пыталась убедить Францию в необходимости начать "превентивную войну" против Германии, по результатам которой Польше должны были отойти Восточная Пруссия и практически вся Силезия. 

В апреле 1933 года польский посол в Париже официально представил французскому правительству меморандум с предложением обсудить возможность такой войны, но получил ожидаемый отказ.

Поляки даже продемонстрировали серьёзность своих намерений – в марте 1933-го на полуостров Вестерплятте, расположенный при входе в Данцигский порт, был высажен польский десант из 200 военных "для усиления находившегося там польского гарнизона". 

Не исключено, что таким образом поляки хотели спровоцировать Германию на силовые действия в ответ. Поставленная перед фактом Франция вынуждена была бы в эту войну втянуться. 

Но Берлин поставил вопрос о польском десанте на Вестерплятте в Совете Лиги Наций, и под нажимом Англии и Франции Польша вынуждена была эвакуировать своих военных.

В мае 1933-го польский посол в Берлине Высоцкий обсуждал с Гитлером проблему Данцига. 

В совместном германо-польском коммюнике рейхсканцлер подтверждал "намерение германского правительства действовать в строгих рамках существующих договоров".

Первые нотки настороженности относительно истинной линии Варшавы в отношении Берлина появились у советской дипломатии в июне 1933-го. 

НКИД СССР 19 июня 1933-го обращал внимание советского полпреда в Польше Антонова-Овсеенко на "бросающееся в глаза за последнее время смягчение отношений между Польшей и Германией и усиление тенденций в Польше договориться с Германией. Не говоря уже о таких фактах, как ратификация транспортного договора, заключённого ещё в 1930 г., переговоры по экономическим вопросам и т.п.".

К середине 1933-го стало понятно, что Польша не намерена укреплять и свои союзнические отношения с Францией — а этот вопрос особо волновал Москву, потому что в тот момент обозначились чёткие тенденции к советско-французскому сближению.

3 июля 1933 года в Лондоне была подписана Конвенция об определении агрессии. Документ подписали СССР, Польша, Эстония, Латвия, Румыния, Турция, Персия и Афганистан. При этом Польша в ультимативной форме потребовала исключить из числа потенциальных сторон конвенции Югославию и Чехословакию.

14 октября 1933 года Гитлер объявил, что Германия покидает конференцию по разоружению и выходит из Лиги Наций. Сразу после этого глава французского МИД Поль-Бонкур сделал Москве предложение заключить пакт о взаимопомощи между СССР и Францией, а кроме того — вступить в Лигу Наций. 

Перед Гитлером замаячила угроза оказаться в полной международной изоляции, но у фюрера оказался "польский туз в рукаве".15 ноября 1933 года информационное агентство Wolffs Telegraphisches Büro опубликовало официальное коммюнике по итогам встречи рейхсканцлера Гитлера с польским послом в Германии Липским. 

В документе отмечалось, что обмен мнениями выявил "единодушное намерение обоих правительств разрешить вопросы, касающиеся обеих стран, путём непосредственных переговоров, и в целях укрепления мира в Европе отказаться от применения всякого насилия в отношении друг друга".

По сути это был вербальный пакт о ненападении.

Ещё в феврале того года Геринг в беседе с послом Франции в Берлине Франсуа Понсэизложил следующий план: Польша заключает военный союз с Германией против СССР, возвращает польский коридор и Данциг, но взамен получает часть Украины с выходом к Чёрному морю. Париж подобные идеи отверг и известил о предложении Геринга Москву.

В мае 1933-го Альфред Розенберг, тогда начальник внешнеполитического управления НСДАП, изложил в Лондоне "большой план" Гитлера, заключающийся в урегулировании германо-польских территориальных споров и "удовлетворении" Польши за счет СССР и Литвы ("обмен" Литвы на польский коридор и Данциг).При этом польские дипломаты продолжали уверять Москву, что никакие официальные документы между Варшавой и Берлином подписаны не будут. 

В беседах 20 и 23 ноября 1933 года советского полпреда в Польше с главой польского МИД Юзефом Беком его твердо заверили: "не предвидятся и переговоры о пакте неагрессии. Ни в какой мере не затрагиваются интересы третьих государств".

Но уже 26 января 1934 года Польша и Германия (польский посланник в Берлине Юзеф Липский и министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат) подписали "Декларацию о мирном разрешении споров и неприменении силы между Польшей и Германией" сроком на 10 лет, известную в историографии как германо-польский пакт о ненападении, или "пакт Пилсудского-Гитлера". 

В документе бросалось в глаза отсутствие обычного для такого рода договоров условия об утере пактом силы или о праве одной из сторон отказаться от пакта, если другая сторона нападет на какое-нибудь третье государство, т.е. если участник соглашения выступит в роли агрессора.

Как отмечали по этому поводу советские дипломаты, "невозможно представить себе, чтобы опущение этой клаузулы не имело специального значения, особенно если учесть ту энергию, с которой Польша настаивала на внесении такого условия в польско-советский пакт ненападения". 

Посланник СССР в Польше сделал вывод: "Польша будет соблюдать нейтралитет не только в случае германского вторжения в Австрию, но также и при германской агрессии против Литвы и вообще на Восток".Главные дискуссии, которые до сих пор ведутся вокруг польско-немецкого пакта от 26 января 1934 года, касаются существования секретных приложений к нему. 

В этом были уверены как западные, так и советские дипломаты.Польша будто бы взяла на себя обязательство по отношению к Германии, которое имеет следующую редакцию: "в случае непосредственного или опосредованного нападения на Германию — Польша соблюдает строгий нейтралитет даже в том случае, если бы Германия вследствие провокации была вынуждена по своей инициативе начать войну для защиты своей чести и безопасности".

18 апреля 1935 года французская газета Bourbonnais republicain опубликовала текст секретного приложения к германо-польскому пакту, предоставленный в её распоряжение депутатом парламента Франции, бывшим министром Люсьеном Лямуре. 20 апреля 1935-го сразу два центральных советских издания — "Правда" и "Известия" — перепечатывают текст приложения из этой газеты. 

Фактически это был договор о военном и экономическом союзе, предусматривающий, в частности, свободное прохождение германских войск по территории Польши в случае, "если эти войска будут призваны отразить провокацию с востока или с северо-востока". Примечательно, что эти публикации не вызвали никаких протестов от посольств Германии и Польши.

Гитлер разорвал пакт о ненападении с Польшей в одностороннем порядке 28 апреля 1939 года под предлогом того, что Польша отказалась предоставить Германии возможность строительства экстерриториальной шоссейной дороги в Кёнигсберг через территорию "польского коридора". Однако Польша, ссылаясь на текст Декларации, продолжала считать её действующей до самого нападения Германии.

Это, кстати, фирменный стиль польской дипломатии: хотя ещё 23 сентября 1938 года СССР официально заявил Польше, что в случае её вторжения в Чехословакию будет разорван советско-польский пакт о ненападении, министр иностранных дел Польши Юзеф Бек назвал этот шаг "пропагандистской акцией, не имеющей большого значения".

Варшава в одностороннем порядке продолжала считать пакт действующим, и именно на этом базируются обвинения СССР в "вероломном нападении" 17 сентября 1939-го, когда польское государство в очередной раз перестало существовать. При этом о "пакте Пилсудского-Гитлера" в Польше предпочитают вообще не упоминать.

* * *Просто поразительно до какой степени внешняя политика и сама манера политического поведения современной Польши соответствует её же политике и поведению в 20-30-е годы. 

Тогда она отважно задирала все соседние страны – жертвами её агрессии стали Литва, Белоруссия, Украина, Чехословакия, Германия… 

Сейчас поляки раздувают конфликт с Россией, участвуют в гибридной агрессии Запада против Белоруссии, стремятся взять под контроль Украину, требуют репараций с Германии… 

Трудно отделаться от ощущения, что политика эта ну просто никак не может закончиться чем-либо кроме возмущённого крика – "а нас за что?"