«Раненое сердце». Как Белгород переживает обстрелы ВСУ

Врачи и учителя, волонтеры и кадровые военные, а также тысячи обычных жителей Белгорода – все они прямо сейчас оберегают город от украинских обстрелов и ликвидируют их последствия. Спецкор газеты ВЗГЛЯД пообщался с теми, кто спасал детей, обустраивал бомбоубежища и восстанавливал разрушенное.

«Внимание. В здании пожар. Просьба покинуть здание через ближайший выход», – разносится по коридорам гостиницы в центре Белгорода.

Снаружи – сирена, что означает либо артобстрел, либо ракетное нападение. Либо и то, и другое вместе – если ПВО в один заход перехватывает и реактивные ракеты, и баллистическую «Точку У».

Пожара, таким образом, в гостинице – слава Богу – нет. Но на ближайшие сорок минут – пожалуйста, в цокольный этаж.

За несколько вечеров и ночей – по две-три сирены. Первая атака всегда примерно за полчаса до полуночи, последняя может быть около семи утра – можно перезнакомиться со всеми постояльцами и жильцами. Последние – беженцы. Одни – из Шебекинского района, прошлогодние летние обстрелы. Другие – и вовсе из Харьковской области, перегруппировка осени-2022. Те, у кого нет российской родни, есть желание жить в РФ – и пока что некуда возвращаться.

– Копаемся, Марья Николаевна, – говорит Ирина своей столь же пожилой соседке. Обе из-под Купянска, «дверь в дверь жили» – поясняет Ирина, осевшая неподалеку, в Воронежской области. Мария Николаевна – тот случай, когда «в России никого нет» – осталась в Белгороде. Под Новый год Ирина приехала в соседний регион по делам, а заодно и навестить купянскую соседку; «что ж, навестила».

– Долго собираемся, – продолжает Ирина. – Вот последними [в подвал] и приходим, когда места нет посидеть.

Место, впрочем, находится. И не одно. Несколько детей уступают бабушкам – чтобы носиться вдоль по подвалу. Да еще Галина Петровна – Подмосковье, внутренний туризм, выгодное предложение «для серебряного возраста» на красоты новогоднего Белогорья – заняла сумками сидение рядом с собой для мужа Валерия, но тот остался в номере. Который раз спускаться в убежище, сколько ночей подряд – понятно, может надоесть.

– Если не сюда спускаться, а дома быть, то в ванной надо прятаться, подальше от окон, – говорит кто-то.

– Лучше в коридоре. В ванной плитка.

– И что?

– Просто плитка опасна. Если вдруг чего – то так и будет она летать по ванной как фанера над Парижем.

– Ну это если плохо уложена. Здесь должна быть хорошо.

– Да и коридоров в номерах нет, – завершает дискуссию Галина Петровна.

– Надеюсь, Валера в ванную пошел, раз так.

* * *

– Вошло сзади, вышло через экран, – директор белгородской школы № 19 Елена Дудкевич показывает очередной монитор в классе на первом этаже.

В классе, стало быть, убитый монитор и посеченные кассетным содержимым стены. За окном – свежая воронка от предновогодней атаки на Белгород. Накануне снегопада ее – после того, как уехали следователи – засыпали песком; желтый круг обширен. Стекла в этом и других классах изрядно потрескались от взрыва, но в основном держатся в рамах. Хотя, по идее, ни стекла, ни рам – при таком-то расстоянии – быть не должно.

– Бронепленка, – поясняет директор Дудкевич. – Ею заклеены все окна во всех школах города. Летом прошлым клеили – перед тем, как с дистанта ребята в школу вернулись.

Да, точно. Пандемия ведь была.

– Убирали сколько – 12 мешков с коллегами сразу после обстрела вынесли. Да, весь наш коллектив накануне Нового года собирал [по школе]: осколки, поврежденное – до десяти часов вечера работали. А всё равно то и дело находишь повсюду, – Елена Яковлевна выуживает из-под перевернутого на парту стула – «на каникулы же ребята ушли, класс в порядке оставили» – очередную мелкую кассетную гадость. – Даже сюда пробилась.

В спортзале та же картина. Только окна – трещины, но в целом держатся – куда больше, чем в классах. В школе говорят также об еще одном реактивном снаряде – нашли на следующий день, аккурат под Новый год во время обхода территории; все нормально, увезли саперы. Стало быть, одна ракета взорвалась, другая нет.

– Даже систему оповещения сбило – показывает Дудкевич на дверь в спортзал. Репродуктор возле нее действительно претерпел. – По нему обычно сигнал передается: «Внимание, угроза артобстрела… Внимание, угроза артобстрела…»

* * *

Слава Богу, что никого из детей 30 декабря уже в школе не было, говорит директор Дудкевич:

– Елки мы провели двадцать девятого, все елки! Успели. Те кабинеты, куда повлетало от взрыва – это начальные классы. Не представляю, сколько малышей бы… Елки прошли, мы всем подарки от губернатора вручили, дети довольные ушли. А тридцатого [декабря] – ситуация была. По плану мероприятий на каникулы восьмой «А» – классный руководитель с детьми – отправились в кинотеатр «Победа» смотреть кино.

Кино «Победа» – в двух шагах от школы, напротив торгового центра «Маяк». Между «Победой» и «Маяком» - арт-объект, сердце с надписью «Белгород». Раненое сердце, как теперь его называют: одна из ракет взорвалась здесь, осколок пробил правую половину. Теперь там много цветов и игрушек – в память о погибших: 25 белгородцев за один день убито Украиной – включая пятерых детей, более 100 раненых.