Жизнь, подвиг и смерть Легасова как признание слабости партийных функционеров СССР

Почему повесился академик Легасов, спасший в Чернобыле весь мир 5 раз?

Вот скажите, кого вы считаете главным героем нашей страны за послевоенные 78 лет?

Уверен, 80% из вас назовут Гагарина. Но тогда ответьте мне, что бы изменилось сейчас в вашей жизни, если бы того полета не было? 

Да, спутники вокруг Земли сделали нашу жизнь более комфортной, но космические полеты пока не играют для нас необходимую роль.

И тот полет в любом случае не повлиял на то, что есть у каждого из нас как главное - еда, вода, жилище, дети, родные…

А ведь был в ХХ веке человек, без которого, боюсь, всего этого действительно могло бы и не быть!

Все это отчетливо понимаешь уже сейчас. Когда представляешь, какой бы стала наша жизнь, запусти украинцы ядерную бомбу на территорию России. 

Да, речь о Чернобыле и о той самой ночи на 26 апреля 1986 года  – это наша незаживающая рана, которая, похоже, будет с нами уже до конца.

Советский академик Валерий Легасов - вот кому надо ставить памятники на Украине и Польше. Кому народы этих стран обязаны своим человеческим счастьем в последние 36 лет. Впрочем, как обязаны ему и мы.

Я назову вам целых пять его поступков, каждый из которых спас жизнь и здоровье миллионам.

Итак, Поступок 1.

Легасов - на следующий день после ночной катастрофы на АЭС - по косвенным данным отчета, попавшего ему в руки, - уже предположил, что случилось что-то страшное.

Между тем, само руководство АЭС и партийная верхушка страны находилось в состоянии иллюзии. 

Все были уверены, что произошла небольшая мелкая авария, что потушен пожар какого-то технического сооружения, что уровень радиации не превышает 3,6 рентген в час. 

Хотя по факту к этому времени этот уровень в некоторых местах уже доходил до 5000 – 10000 рентген в час.

Все виновные по цепочке занимались только тем, что придумывали для себя оправдания перед вышестоящим начальством. 

Сочиняли доклады, считали, что если кто-то там, наверное, и виноват, то они-то точно тут не причем. 

А потому – и это при разорвавшемся четвертом реакторе! – докладывали, что проблемы есть, но все – под контролем. Естественно, благодаря именно их слаженной работе.

Поэтому совещание у Михаила Горбачева по поводу ситуации в Чернобыле было назначено только на послеобеденное время - вместо экстренной утренней летучки. Легасов на совещание был вызван в качестве эксперта по энергетике, но говорить на совещании ему было позволено только в том случае, если его о чем-то спросят.

Совещание прошло «в теплой и дружеской атмосфере» в максимально короткий срок. Легасова ни о чем не спросили. 

Там вообще даже не знали кто он такой. Кроме Щербины – курирующего в партаппарате соответствующую отрасль. 

Чуть отвлекаясь, скажу, что Щербина все-таки оказался не ленивым и безразличным подлецом, а вполне деятельным товарищем, за что, наверное, ему тоже можно было бы сказать огромное спасибо.

Борис Щербина (в центре) - на совещании в Чернобыле

Итак, совещание закончилось, все собирались расходиться. И тут Легасов – вопреки всяким правилам – заявляет, что не позволит, чтобы все вот так вот закончилось. Что реальность совершенно иная, чем ее представляют в Кремле. 

Поначалу академика никто не хотел слушать, а тот же Щербина заметил, что слово ему никто не давал и если тот захочет что-то сообщить, то может сообщить ему, Щербине,  лично, но уже после совещания. Однако Легасов настаивал!..

…Между тем перенесемся в зону взрыва. Каждый час, каждую минуту ветер уносил огромные дозы радиации все дальше и дальше от Чернобыля. 

Радиация захватывала Гомельскую область, наступала на Брянскую… Ветер мог смениться на европейское направление или на восток. Мог развернуться на Киев – он всего-то в 94 километрах от Чернобыля.

Каждый просроченный час делал негодными для жизни все новые и новые села, поселки и города нашей страны.

И вот в такой ситуации ЦК КПСС ничего не делал. Назначал совещание после обеда. Пребывал в собственных идеалистических мыслях. 

Более того, если бы даже бюрократы знали о реалиях трагедии, они все равно ничего бы сделать не смогли. Это была первая в мире подобная радиоактивная авария - с которой еще никто никогда не сталкивался.

Если бы Легасов тогда не взъерошил этот клубок аппаратчиков, то все необходимые решения отодвигались бы дальше и дальше, в зоне неприемлемости для жизни могла бы оказаться Московская область, возможно, сама Москва. 

А средств, как очистить потом зону от радиации, в наше время еще никто не придумал, и неизвестно придумает ли когда-либо. По крайней мере, в нашу с вами современность. 

То есть, эта не та ситуация, которая всегда была в умах партийной верхушки - когда можно поставить под ружье всех солдат сверхсрочной службы или выдать всем гражданам России лопаты. Как они, наверное, думали.

Я, будучи мальчиком, каждое лето ездил на каникулах к бабушке с дедушкой в одну из деревень Брянской области. 

После Чернобыля там жизни нет! Сначала там платили радиационные деньги, потом - всех выселили. 

Соседней - довольно крупной деревне, в 3 километрах, – повезло чуть больше. Оттуда никого не выселяли, радиацию там якобы не нашли, потому что ветер клал ее в Брянской области «пятнами». 

Но из тех, кого я там знаю, – никого уже давно нет в живых. Все умерли от «неизвестной болезни»!

Так что протяни Горбачев со своим аппаратом ситуацию дольше, подобное могло бы произойти где угодно. Хоть по всему Подмосковью. И не было бы у вас сейчас ваших 6 соток или роскошного загородного коттеджа, где вы проводите все выходные.

…Легасов настоял, чтобы дали задание перемерить уровень радиации нормальным мощным дозиметром. Перемерили… И, наконец-то, узнали правду… Четвертого реактора нет… Радиационный фон в зоне аварии такой, что все, кто там сейчас есть – потенциальные смертники.

И чтобы сделали Горбачев и компания, если бы не было рядом Легасова?.. Да ничего! А промедление каждого дня – это примерно одна новая радиоактивная область страны.

Именно Легасов тогда предложил, как самое быстрое и эффективное решение, - засыпать взорвавшийся реактор песком с бором. Что сделали за два дня. 

Помогло! Радиация больше не распространялась с ветром. Москва, Восточная Европа, Киев, Восток – спасены! Жизнь продолжается!

Поступок 2. Но уже на следующем совещании в ЦК Легасов доложил, - по расчетам его команды из Курчатовского института, миру надвигается новая угроза. 

Образовавшаяся радиационная лава нагревает огромную емкость с водой, в результате чего неизбежен мощнейший взрыв. 

Легасов утверждал, что жизни в Киеве и Минске больше не будет, а невыносимой станет жизнь в таких странах, как Польша, Венгрия, Болгария, Чехословакия, в  большей части ГДР…

Когда его спросили, что означает «невыносимой», он ответил - бесчисленные смерти от болезней.

Но разве может кто-то сейчас точно сказать – сколько это будет смертей?!

По расчетам академика, до взрыва в момент совещания оставалось 48 часов. В лучшем случае - 72. Представляете, два дня – и полЕвропы можно отселять.

Решение, конечно, нашлось простое – послать трех специалистов в адский ад, чтобы слить воду из этой огромной емкости. Героев назначили, и они действительно стали героями.

Но найти потенциальную угрозу, возможно, тогда никто бы так и не смог - кроме Легасова. И донести ведь ее еще надо было до ЦК. 

Вы скажете – ну, нашелся бы какой-нибудь другой ученый в Курчатовском институте!.. Ну, тогда нашелся бы и другой Гагарин…

Воду слить успели, и спасли мир во второй раз.

Поступок 3. 

​Новые расчеты Легасова и его команды показали, что радиоактивная лава постепенно разъедает фундамент 4-го энергоблока. 

После того, как она окончательно его разъест – а это произойдет в течении полутора месяцев, огромные дозы радиации попадут в грунтовые воды – а оттуда в реку Припять – а оттуда в Днепр – а оттуда в Черное море.

Вы представляете, что было бы, если бы это произошло?! Что будет пить Украина?! Да вся вода, переплетаясь с малыми речушками, оказалась бы на Украине заражена! Воду на Украину в ближайшие сто лет можно было бы только завозить. 

В том числе для поливов многочисленных урожаев. А радиационный фон от зараженной воды, конечно же, набирал бы обороты - в природе попросту все начиналось бы переплетаться между собой.

Украина бы стала выжженной землей и черной дырой, какой кому-то она кажется сейчас именно таковой. Вот только нынешнюю "черную дыру" можно вылечить военной операцией,  а ту лечить было бы уже бесполезно.

А про купания в Черном море можно было бы забыть навсегда. Про Сочи и Олимпиаду, Крым и Одессу. Не забывайте еще про Босфоров пролив, куда из Черного моря вода попадает в Средиземное, а оттуда – в мировой океан.

Решение Легасова было таким. Выкопать под фундаментом огромную камеру длиной 150 метров и заполнить ее жидким азотом, который будет охлаждать лаву и не даст разрушаться фундаменту. Для этого, правда, нужен был весь жидкий азот Советского Союза.

Нашли шахтеров-угольщиков, которые также как и предыдущие настоящие герои, зная о всех возможных последствиях, рыли эту земляную камеру в 50-градусную жару – именно такая температура была под радиационной массой и фундаментом. 

Возможно, это были отцы нынешних бойцов ДНР, которые, как высняется, уже по привычке спасают сейчас всю Украину.

Рыли – голыми. Управились - за месяц. Вот же народ был какой в стране!

Радиация не попала в грунтовые воды. Украина была спасена. Хотя справедливости ради скажем, что разъедание фундамента остановилось и жидкий азот вернулся в хранилища СССР. Ну, а если бы не остановилось?!

Поступок 4. 

​С первого дня и с первой минуты Легасов говорил о немедленном отселении всех людей из близлежащего радиуса поражения. И прежде всего - из города Припять.

 Партийная верхушка страны заняла поначалу иную позицию. Не создавать панику и хаос, просто закрывать окна и форточки в городе (вообще кошмар!), показать всем и прежде всего, видимо, всему миру, что у ЦК КПСС - все под контролем. Что ничего страшного нет.

Здоровье же людей тем временем ухудшалось каждую секунду.

Легасов все же добился эвакуации Припяти, а позже – через несколько дней - и установление радиусной зоны отчуждения. Единственное, что он тогда не смог добиться, чтобы этот радиус оказался равен хотя бы 100 километрам. ЦК остановился на цифре в 30.

Эвакуация из Припяти

Многие спасенные жизни северной Украины и юго-восточной Белоруссии – это жизни Легасова.

Поступок 5. 

​Последнее и важнейшее достижение академика Легасова так в итоге и не простили ему высшие чиновники страны.

А именно - его публичный доклад – в том числе в МАГАТЭ в Вене – о том, что взрыв на Чернобыльской АЭС оказался вовсе не делом случая. 

Оказывается, советские АЭС с реакторами типа РБМК построены были так, что при определенном алгоритме действий за пультом, возникала необратимая реакция, ведущая к взрыву реактора!

Именно такая ситуация и случилась в Чернобыле. Да, заместитель главного инженера Чернобыльской АЭС Дятлов, получивший впоследствии 10 лет тюрьмы, во время испытания нарушил все мыслимые и немыслимые правила, но он был уверен – и об этом знали все – реактор не взрывается!!!! 

А оказалось, взрывается! Легасов методически вскрыл - как это происходит - при определенных физико-технологических действиях.

С первого же дня он требовал, чтобы на АЭС СССР мгновенно провели переоборудование технологической цепочки действий, устранив потенциальную возможность взрыва.

Это сделали. Но не сразу.

А если бы не это исследование и не настойчивость Легасова?! Узнал бы вообще кто-либо, что это не преступная халатность Дятлова, а чудовищная ошибка при проектировании АЭС с такими реакторами. И не ждал бы нас где-нибудь новый Чернобыль?!

В итоге за свой доклад  он был лишен значимых постов и регалий. Его мнение после окончания чернобыльской эпопеи директивно прекратило учитываться в научных кругах. 

Он был выброшен на обочину истории и науки. 

Партия не простила ему то, что он вынес на всеобщее обозрение глобальную проблему, которая – по сути - заставила усомниться в величии страны-гиганта. 

А через два года после Чернобыля Легасов ушел из жизни. 

Он – повесился! 

То ли из-за того, что с ним так поступили, то ли из-за того, что происходило с его здоровьем. 

Ведь в Чернобыле в общей сложности он провел 60 дней – никто, кроме него, столько там не работал. 

И получил Валерий Алексеевич дозу радиации в 4 раза превышающую максимально допустимую норму.

Только в 1996-м году ему присвоили звания Героя России.

А, с моей точки зрения, он – главный советский человек, и первый среди тех, чью память надо увековечить.