Следственный эксперимент

В январе этого года в России появилось ещё одно правоохранительное ведомство – Следственный комитет (СК). Вернее, ведомство окончательно обособилось от прокуратуры России, подведомственные дела которого доселе расследовал комитет. В перспективе намечается учреждение на базе СК единой службы расследований, вбирающей в себя функции следственных подразделений ФСБ, МВД и ФСНК, а в этих ведомствах они будут упразднены. Некий аналог американского ФБР, в который трансформируется СК РФ при окончательном завершении реформы следствия, превратится в мощное ведомство комплексного расследования преступлений. В Дагестане происходят кардинальные изменения в работе Следственного управления СК РФ, связанные с уходом Касумбека Амирбекова и его команды с постов руководителей СУ и назначением Алексея Саврулина новым главой управления.

В республике работа следственных органов остаётся на допотопном уровне и пронизана коррупцией. Пока не помогает ничто: ни кадровые ротации, ни реорганизации, ни постоянные разносы федеральных начальников и политического руководства. Основные нарекания, прежде всего, касаются КАЧЕСТВА и СРОКОВ проводимого следствия. О раскрываемости преступлений пока и говорить как-то уже не приходится. Даже взбудоражившие общественность и власти дела об убийствах крупных политических деятелей и других известных лиц остаются нераскрытыми. Нераскрываемых преступлений, особенно убийств, не бывает, об этом знают и простые граждане (из детективов), и специалисты-криминалисты из своей практики. Главное в работе следователя – это профессионализм, компетентность и порядочность. Этих качеств как раз не хватает нашим следователям, коррупционные мотивы – это главное препятствие на пути к качественному следствию. За 2010 год в России в коррупции обвинялось 120 следователей, а в республике пока не зарегистрировано ни одного подобного факта. Хотя общеизвестно – взятки берутся уже и за то, чтобы раскрыть преступление или просто возбудить уголовное дело, не говоря о том, что, как бы, само собой разумеется – прекратить. Чаще всего это касается раскрытия убийств, когда родственники жертвы, чтобы отыскать убийцу, оплачивают работу следователя. Стоит такая «услуга», в среднем, $20-25 тысяч. «Подкупная» практика свидетельствует: ещё не все профессионалы исчезли из следственных органов, и при желании (или дозволении) они могут и раскрывать преступления, и добросовестно их расследовать. Недееспособность «следаков» породила ещё и такое явление, как альтернативное правосудие-возмездие, когда потерпевшие в поисках правосудности сами проводят расследования и устраивают самосуд – акты кровомщения. Известен и такой экстраординарный случай: в поисках убийцы брата один из местных «крутых» убил восемь (!) человек. Намечающаяся междоусобица между ранее находившимися под крышей одного ведомства –прокуратуры – надзора и следствия может усугубить имеющиеся проблемы в следствии. И она уже имеет место.

Следствие без последствий

Состоявшаяся в мае смена руководства местного Управления СК была давно ожидаемой. Деятельность СУ под руководством Касумбека Амирбекова оставалась все эти годы объектом непрекращающейся критики и грешила как чрезвычайно низким уровнем раскрываемости, так и массовыми нарушениями процессуальных норм и прав подследственных. За новейшую историю в республике следователями не было раскрыто ни одного заказного убийства. Уже один этот факт говорит сам за себя! Даже при очевидном характере совершения преступления, когда событие преступления заснято на видеокамеру, и изобличить преступника не составляет труда, следствие не в состоянии даже возбудить в отношении преступника уголовное дело. (К слову, в такого рода преступлениях дела хронически возбуждаются только по факту.) Так, убийство во время предвыборной кампании 2010 г. в Бабаюртовском районе Изамудина Карагишиева (момент убийства был снят на видео корреспондентами «ЧК» и выставлен на сайте  газеты "Черновик" в 2010 г.) не привёло к возбуждению уголовного дела в отношении преступника: некоего Артура из селения Казмааул. Дело возбуждено СК только по факту, и убийца до сих пор «устанавливается». Неясна судьба и целого ряда уголовных дел, возбуждённых против мэра Дербента Имама Яралиева и его сторонников во время предвыборной кампании 2009 г.

Даже тяжкие преступления, носящие очевидный характер (при установлении преступника и задержании, лиц, совершивших их), расследуются на критически низком уровне и умышленно волокитятся. Активно используется следствием и прямая фальсификация доказательств. И, конечно же, преступники уходят от ответственности. Хотя в отдельных случаях вроде и расследовать-то нечего. Непрофессионализм, коррупция, чрезмерная загруженность – основные причины столь неприглядной работы следователей. Низкая зарплата, которая раньше считалась одной из причин слабой работы следственных органов, теперь неактуальна. Сегодня зарплата достигает 40 тысяч рублей – достаточная мотивация для полноценной работы. Но и тут вмешивается пресловутый «коррупционный фактор»: избежать искушения – за раз получить годовой доход в виде взятки от 300 тысяч до миллиона рублей за обычную переквалификацию состава преступления – наши следователи не в состоянии. И это – основная причина проблем. На втором месте – очень низкое качество специалистов, приходящих в ведомство из дагестанских вузов.

Метаморфозы следствия

Сбор доказательств – главная задача следствия. Но с нею местные следователи явно не справляются – иногда по нежеланию, но чаще из корысти и трусости. А бывает и выказывают в этом излишнее рвение – изощряясь в прямой фальсификации доказательств, если их «не хватает». «Активность» и изобретательность следователей в фальсификации дел порою не знает границ и напоминает постановки знаменитых режиссёров театра и кино. Этого рода «активность» может объясняться необходимостью подгонки текущей отчётности под требуемые параметры

 заказом, политической конъюнктурой или другими причинами.

Примеров этому немало. В этих целях подкидывают наркотики, оружие или боеприпасы, используют агентурную сеть в качестве «свидетелей» и устраивают различные провокации и инсценировки события преступления. Вот как, к примеру, обстояло дело со следователем СО Кировского РОВД г. Махачкалы Тимуром Магомедтагировым, расследовавшим, инкриминируемое Зайнулабидину Мирзабекову покушение на совершение преступления, предусмотренного частью 3 статьи 228.1 УК РФ «Незаконное производство, сбыт и пересылка наркотиков». Дело по покушению на сбыт наркотиков буквально нашпиговано сфальсифицированными уликами. Даже судебное постановление о продлении срока содержания Мирзабекова под стражей принято судьей Гаджимагомедом Гаджимагомедовым без проведения заседания суда. Свидетели обвинения – сплошь все лица, находящиеся под контролем правоохранительных органов. Оба понятых, якобы присутствовавшие при «проверочной закупке» наркотиков оперативным работником, подозреваются защитой в сговоре с ним, так как являются его земляками-одногодками из Буйнакска. Ходатайства об установлении знакомства между ними, путём сличения и радиоэлектронной оценки телефонных звонков отклоняются следствием и судом. Игнорируются ходатайства защиты об обеспечении вызова в суд её основного свидетеля. Суд был даже вынужден удалить из зала заседания оперуполномоченного, по подсказкам которого понятой давал показания суду. Дело, впрочем, «срежиссировано» не на должном уровне: невозможно даже установить достоверно время задержания подсудимого. И с такой доказательственной базой Кировский районный суд считает вину подсудимого доказанной и 13 мая выносит свой вердикт: 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Патологические огрехи следствия выявлялись и при расследовании другого резонансного преступления – убийства 30 сентября 2009 г. сотрудниками милиции следователя Хасавюртовского межрайонного отдела СКП Гамзата Мусаева. Несмотря на то, что очевидцами преступления стали около 20 человек, расследование затянулось почти на год, а полнота и качество следствия так и не были обеспечены. Один из обвиняемых (Сейфула Исаев) осужден на 10 лет, а другой – Хизри Алиев – был оправдан судом. Две пули, выпущенные, как оказалось, им из автомата, поразили следователя СКП, а пули, выпущенные из пистолета Исаева, только предположительно попали в жертву. Исаев утверждает, что стрелял по колёсам и в воздух. А экспертиза… , что его пуля могла пробить лобовое стекло и вроде кто-то видел пулю от пистолета на панели автомашины убитого. И этих доказательств оказалось достаточно для вынесения обвинительного приговора! «Всё ваше дело – ошибка!» – прокричал на судебном заседании Исаев, когда гособвинитель попенял, что в деле много грамматических ошибок.

По информации источников «ЧК», процесс по делу о «каспийских вымогателях» в Каспийском городском суде под председательством судьи Рафика Сунгурова испытывает такие же сложности. Свидетели по делу подвергаются давлению, в связи с чем процесс проходит в закрытом режиме.

Здесь стоит вспомнить, как из-за трусости и непрофессионализма следователей развалились в судах дела по убийствам Гаджи Абашилова и Адильгерея Магомедтагирова.

Избирательность правосудия

За взятки или по трусости укрываются очевидные преступления, и разваливаются дела по ним. А раскрытие дел по политическому заказу по разным «-измам» поставлено на конвейер, как в делах по неочевидным преступлениям ваххабитов и «предполагаемых боевиков».

Если бы такое же внимание уделялось, к примеру, преступлениям экономической направленности, то республика не знала бы и трети проблем, тормозящих её социально-экономическое развитие. В этой связи стоит упомянуть и выставленный в интернете ролик, где глава администрации Ахтынского района Сафидин Мурсалов подтверждает, что получил взятку в полтора миллиона рублей. Впервые в истории республики факт взяточничества столь высокопоставленного должностного лица муниципального уровня стал достоянием общественности. Но последовавшая за этим реакция правоохранительных органов и возбуждение заместителем начальника СУ Шамилём Мутаевым уголовного дела не привели Мурсалова на скамью подсудимых. Вскоре о нём вовсе забыли, и до сих пор неизвестна судьба этого дела. А вот «экстремистам» избежать наказания вряд ли удастся. О них-то уж точно не забудут, даже если экстремизм вытянут за уши. И если не хватит для отправки в тюрьму доказательств, то здесь помогут и пытки, и фальсификации. Следователи будут трудиться в поте лица, чтобы подвести «экстремистов» любыми путями под уголовную ответственность.

Усовершенствовать следственную работу и повысить её качество может целый комплекс мер, начиная с тщательного подбора кадров (в последние годы должности следователей в основном заполняются отпрысками чиновников и развито устройство за взятку) и заканчивая усилением надзора и ответственности за нарушения.

Ротации в руководстве прокуратуры, в последнее время, и приход туда работников из Челябинской областной прокуратуры пока заметно не сказались на качестве надзорной деятельности и, соответственно, на эффективности предварительного следствия. Челябинские прокуроры оказались не так уж и «суровы». Но вот назначение руководителем СУ СК Алексея Саврулина уже ознаменовалось подвижками в расследовании громкого преступления, произошедшего в 2006 году в Хасавюрте, когда в ходе спецоперации работником МВД РД Анасом Сатираевым была убита беременная Саният Магомедова. Уголовное дело по этому преступлению возбуждено только после вмешательства депутата Госдумы Адама Амирилаева, а расследование блокировалось до последнего времени. И это не может не обнадёживать. Будет ли под силу новому главе следственного управления расчистка авгиевых конюшен следствия, покажет время.