«Порочат память»: вдова Градского ответила на обвинения его старших детей

Несколько телеэфиров программы ведущего Андрея Малахова на канале «Россия» были посвящены наследству Александра Градского. Старший сын артиста Даниил, его дочь Мария и бывшая жена Ольга рассказали о несправедливом, по их мнению, разделе имущества покойного мэтра и об отношениях с его вдовой Мариной Градской (Коташенко). На съемках она не присутствовала. Вдова Градского впервые ответила на прозвучавшие в шоу претензии через NEWS.ru.

«Бесстыдно порочат имя моего супруга»

— На федеральном канале продолжают выходить передачи с участием старших детей моего супруга Градского Александра Борисовича. Главные герои, а ныне звезды телешоу Даниил и Мария Градские, во главе с их матерью (бывшей женой Градского) Ольгой Фартышевой, бесстыдно порочат имя моего супруга, его репутацию, беспощадно оскверняя память о нем.

Я не только вдова Александра Борисовича Градского, но и мать наших несовершеннолетних сыновей Александра и Ивана, на защиту которых я обязана встать, поскольку защитить их больше некому. Пришло время прервать молчание и встать на защиту доброго имени нашей семьи, чести и достоинства. Поскольку более циничного и умышленного раздувания скандала одной из сторон семейного конфликта в телеэфире сложно даже представить.

Прозвучали громкие заявления Даниила, Марии и Ольги о том, что их семью ограбили и продолжают грабить, что затаскали по судам, что мне досталась львиная доля наследства, что я отказалась от мирового соглашения, не дала установить памятник на могиле Александра Борисовича, что из-за меня у Даниила и Марии нет денег на его установку, за что им очень стыдно и они очень хотели бы наконец установить памятник... Отвечу на все обвинения по порядку.

«Это на меня и младших детей подали в суд, а не наоборот»

— Первое. Я никогда не подавала в суд на Даниила и Марию Градских. Это их мама — Градская (Фартышева) Ольга Семеновна подала в суд на меня и на наших с Александром Борисовичем несовершеннолетних детей. Она потребовала выделить ей «супружескую долю» в наследстве, пытаясь уменьшить долю младших сыновей Александра Борисовича. Старшие дети ей активно в этом помогают, хотя формально они являются ответчиками по делу.

То есть это я и мои дети защищаемся от нападок второй стороны. Это Ольга Семеновна внезапно заявила свои супружеские (!) права на имущество. Убедительно обосновать в суде, почему она сделала это лишь спустя более чем 20 лет после развода и только после смерти Александра Борисовича, она не смогла. Вследствие чего суд справедливо отказал ей в исковых требованиях.

«Старшие брат и сестра стали для моих детей настоящим кошмаром»

— Для проверки всех фактов, о которых я пишу, достаточно открыть судебную картотеку Тверского районного суда г. Москвы и проверить, кто и в каком качестве выступил в данном процессе. Мы с детьми находились в унизительной роли ответчиков по делу. Сложно представить более алчное и агрессивное поведение, чем то, которое Даниил и Марии Градские продемонстрировали в суде и в ходе телепередач по отношению к их младшим братьям.

Старшие брат и сестра стали для моих детей настоящим кошмаром, лишили их покоя, бесконечно втравливая малышей в эпицентр устроенного ими публичного скандала. Мне приходилось приводить детей в суд, чтобы показать, что они существуют, поскольку старшие дети стараются не упоминать о младших, подавая ситуацию в выгодном для себя свете. Совсем не так, согласитесь, должно выглядеть детство, к тому же, напомню, Саша и Ваня два года назад потеряли папу.

Когда бывшей жене Александра Борисовича судом было отказано в иске, это вызвало откровенную ярость и гнев не только с ее стороны, но и со стороны Даниила и Марии. Не смирившись со справедливым решением суда, согласно которому все имущество было поделено поровну между наследниками и старшие дети получили такие же доли в имуществе, как и малолетние дети Александра Борисовича (то есть ни в чем не были ущемлены, но равных долей Даниилу и Марии показалось мало), они развязали грязную публичную кампанию по уничтожению чести и достоинства отца, нашей семьи, наших детей и меня лично. В ТВ-шоу показывают фото Даниила и Марии в детском возрасте, вероятно, пытаясь вызвать сочувствие у аудитории: мол, они же дети... Тогда как действительно о детях — Саше (9 лет) и Ване (6 лет) — упоминают вскользь. Даниилу Градскому, я напомню, 42 года, Марии — 36.

Какое имущество досталось старшим детям

— В стремлении получить больше старшие дети и их мать рьяно пытаются доказать, будто бы жил Александр Борисович не со мной и детьми, а один и «брошенный», будто бы наша семья «не семья вовсе», а фейк. При этом бывшая супруга ни разу не появилась в суде для дачи показаний и не подписала лично ни один протокол. Старшие сын и дочь сделали достоянием общественности не только детали судебного процесса (который шел в закрытом режиме ввиду соблюдения интересов несовершеннолетних детей), но и частной жизни своего отца, которую он так тщательно оберегал.

Утверждение старших детей, что им достались «руины», также требует пояснения. Даниил и Мария сами претендовали именно на этот объект, что и было принято судом во внимание. Но на телешоу «руинами» старшие дети, не стесняясь, называют самый дорогой объект в наследственной массе — роскошную усадьбу в русском стиле с огромной площадью, которую лично строил Александр Борисович в течение 10 лет. Усадьба расположена на большом участке с прудом и вековыми соснами и содержит в своем ансамбле несколько благоустроенных строений. «Руины» были приняты Даниилом и Марией по акту, возражений и замечаний на тот момент они не имели.

«Квартира в Козицком — наше единственное с детьми жилье в Москве»

— Вторым знаковым объектом в наследственной массе стало помещение в Козицком переулке. Саша и Ваня жили в этой квартире с самого рождения и считают ее своим домом. Другого пригодного для проживания жилого помещения в Москве у нас с детьми нет. В отличие от Даниила и Марии, которые были при жизни Александра Борисовича обеспечены им огромными элитными квартирами в центре Москвы (об этом он много раз говорил в своих интервью).

Поскольку моим детям предстоит длительный процесс получения образования и с учетом того, что другого жилья у нас в Москве нет, то суд справедливо посчитал необходимым выделить нам это помещение. Согласитесь, затруднительно ежедневно возить детей из пригорода в учебные заведения в Москве. А Козицкий очень удобен — рядом в шаговой доступности расположено множество школ, в том числе музыкальных, спортивных, медучреждений, музеев, театров.

Александр Борисович хотел, чтобы младшие дети росли в такой же среде, в которой выросли его старшие дети. Кроме того, проживая за городом, я по известным причинам беспокоюсь за нашу с детьми безопасность. (загородный дом Александра Градского дважды после его смерти подвергался ограблению. — NEWS.ru).

«Это был ультиматум: либо наши условия, либо никаких»

— Абсолютной ложью являются заявления Даниила и Марии Градских о том, будто бы я необоснованно отказалась от мирового способа урегулирования нашего спора. На самом деле единственный раз в суде они представили желаемую для них редакцию мирового соглашения, и я готова была его рассматривать. Но позднее формат нашего общения заключался в том, что через представителей Даниил и Мария передавали мне свои «очередные пожелания» о том, что еще они хотели бы получить себе из наследства отца. Каждый раз к списку добавлялся новый объект. В последней попытке с моей стороны уладить вопрос внесудебно, Даниил добавил в свой список пожеланий автомобиль Александра Борисовича.

Мировое соглашение — это взаимная уступка, компромисс. Однако в нашем случае под мировым соглашением старшие дети, судя по всему, понимали соблюдение только их пожеланий. Ни органы опеки, которые участвовали в судебном споре, ни я сама не готовы были настолько ущемить интересы младших сыновей с явным преимуществом в пользу старших детей. «Мы хотим создать музей памяти отца!» — заявили на шоу Даниил и Мария, претендуя на помещение во втором знаковом объекте наследства.

Музеи создаются для того, чтобы хранить память о великом человеке. В данном же случае старшие дети, на мой взгляд, сначала беспощадно опорочили память об отце, выставив его на шоу как человека, который не мог самостоятельно принимать решения, с кем ему жить, с кем иметь детей, на ком жениться и так далее. Порочить имя и тут же говорить о любви к нему и стремлении создать музей памяти, на мой взгляд, более чем странно. Это высшая степень лицемерия.

Память мы создаем своим поведением и отношением друг к другу. Мой муж учил меня не обсуждать личную жизнь публично, тем более жизнь других людей, тем более на шоу. Свое отношение к подобным передачам он выразил в одной из своих песен: «мразь телевизионная».

«Муж переживал из-за того, что старшие дети не принимали братьев»

— Если Даниил позиционирует себя главным мужчиной в семье, то он должен был бы взять под опеку своих младших братьев, стать для них защитником, каким был его отец. Самым большим желанием моего мужа было, чтобы все его дети общались, любили и поддерживали друг друга. Он переживал из-за того, что старшие дети не принимали братьев. И очень надеялся на то, что после его ухода что-то изменится, Даниил и Мария все поймут и никогда не обидят своих братьев. Ведь Мария и Даниил — взрослые, у них уже все есть.

Александр Борисович всегда говорил, что поставил своих старших детей на ноги, дал им образование, воспитание, защиту, квартиры... Он и подумать не мог, что его взрослые, образованные, всем обеспеченные дети всеми возможными способами с помощью своей матери будут пытаться отобрать имущество у малышей... Теперь я понимаю, что мечте Александра Борисовича о дружбе между его детьми сбыться не суждено.

«Лично обращалась с предложением по установке памятника»

— Также ложью со стороны старших детей являются их заявления, о том, будто они лишены возможности установить памятник на могиле. Я понимаю, что по законам жанра телешоу, им нужно поставлять очередную порцию «контента», приезжая на кладбище со множеством телекамер, раздавая клятвы на могиле отца, создавая необходимый видеоряд. На самом деле я много раз сама лично обращалась к Марии и Даниилу с предложением по установке памятника, звонила и даже направляла им по этому поводу официальное письмо, которое они проигнорировали. Теперь понятны их мотивы — желают продолжать сниматься в передачах и спекулировать на имени отца.

«У нас нет денег на установку памятника», — заявил на телекамеры Даниил Градский у здания Тверского районного суда г. Москвы. Однако он постыдно умолчал о том, что к этому времени все наследники по закону (включая его и Марию) уже получили значительные денежные суммы из наследственной массы. Речь о крупных суммах, которые вполне позволяют установить прекрасный памятник. Остальное — это лишь отговорки с их стороны. Денег на папу им, видимо, просто жалко. Зато на судебную войну против меня и детей деньги находятся.

«Сын Градского подал заявление о принятии наследства прямо в день отпевания отца»

Еще раз напомню: если бы не было судебной истории, длящейся по инициативе старших детей и их мамы уже долгие два года, то времени и средств на памятник у всех сторон спора было бы гораздо больше. Теперь я уже публично обращаюсь к Даниилу и Марии Градским с очередным предложением наконец-то принять участие в выборе проекта памятника. Я продолжаю считать, что, несмотря на все наши материальные споры и скандалы, памятник — это дело чести и дань памяти Александру Борисовичу.

Ну и в финале, обращаясь к морально-этическому портрету героев развлекательных шоу, в частности Даниила, справедливо будет заметить, что он нашел силы и возможность подать заявление о принятии наследства прямо в день отпевания его горячо любимого отца, позорно опоздав из-за этого на церемонию.

Р. S. Заказчики этих грязных телевизионных передач, на мой взгляд, очевидны. Ищи, кому выгодно... Я как мать несовершеннолетних детей Александра Борисовича, как его вдова прошу старших детей прекратить позорить имя отца и решать все споры в правовом поле, а не на глазах у всей страны, это недостойно.