Волгоград — в Сталинград: Новый курс или камуфляж власти?

Правовой механизм переименования Волгограда в Сталинград будет закреплен на законодательном уровне. Соответствующий проект уже прошел первое чтение в областной думе. Неужели власти решатся на такой шаг? Что может стоять за подобной инициативой?

 Согласно закону, если поступит предложение о переименовании, областная дума в течение пяти дней должна разместить информацию о проведении местного референдума. Если более половины участников референдума выскажутся за переименование, решение будет реализовано. Разумно.

 Выглядит всё как бы невзначай. В пояснительной записке сказано, что закон разработан для приведения регионального законодательства в соответствие с федеральным. Повод для переименования — намерение возвратить населенным пунктам названий, «широко известных в прошлом и настоящем».

Среди авторов законопроекта девять депутатов областной думы во главе с ее председателем Александром Блошкиным. Значит закон будет принят? Очень может быть. Чиновничья практика редко предполагает участие начальства в тупиковых нереализуемых проектах. На непроходной закон отправили бы зама.

При этом Блошкин недавно заявил, что работа по переименованию города в Сталинград продолжится и в 2024 году. Мол, нужно дать возможность землякам без суеты и излишней спешки осмыслить необходимость принятия такого судьбоносного для региона решения.

 С учетом русской византийщины это может означать всё что угодно. Как намек жителям, что решение о переименовании уже принято и пора бы его «освятить» на референдуме, так и обратное: всё и так нормально и не надо менять шило на мыло.

 В ходе февральского опроса ВЦИОМ, большинство (67%) жителей Волгограда не поддержали переименование города в Сталинград, не желая «жить прошлым». При этом 26% выступили «за», считая, что речь идет о большой «истории» и надо постоянно напоминать о великой битве.

Но поскольку Сталинград имеет значение для всей страны, думать, что вопрос о переименовании может решаться на региональном уровне, в корне ошибочно. Речь, как всегда, идет о политической целесообразности. Москва подумает и решит, а местных известят.

 О том, что думает о переименовании главный человек в стране достоверно судить нельзя. Весной Путин подписал закон о присвоении жителям осажденного Сталинграда статуса ветерана войны. Но никакого переименования это не гарантирует.

 В прежние годы, до СВО и тем более до 2014-го, позиция президента была более ясная. Советский период он точно не превозносил. Часто критиковал. Тем более, отдельные исторические личности. Особенно тех, кто мог вызвать резкое неприятие у либеральной части общества.

 Доказательство — история с попыткой установки памятника Дзержинскому на Лубянке. Инициатива ЛОМов обернулась тогда живой общественной дискуссией и ситуация, казалось, сдвинулась с мертвой точки. Железный Феликс вот-вот должен был вернуться на прежнее место.

Но несмотря на то, что мнение москвичей склонялось к восстановлению монумента, на городском ресурсе «Активный гражданин» было затеяно манипулятивное голосование, в которое внесли Александра Невского. Князь предсказуемо перетянул голоса, дело не выгорело.

Тогда главным манипулятором выступал главред уже закрытой либеральной радиостанции. Кажется, именно ему принадлежала идея с Невским. Так или иначе, неформальный либеральный вождь добился своего. Красного реванша на Лубянке не состоялось.

 Но тогда была другая обстановка в стране. До СВО был еще год, тот главред был у руля своего антироссийского проекта, поэтому его еще слушали, дозволяли помогать, да и в принципе разделяли (некоторые) его точку зрения, что Дзержинский «плохой». Сейчас всё радикально изменилось.

 Что именно, кроме боевых действий и конфликта с Западом?

 Только что Путин выступил на Всемирном русском соборе с ясной речью во славу Русского мира. В частности, заявил о преемственности Московского царства, Российской империи, Советского Союза и нынешней России. Получается, либеральный миф о 30-летней истории РФ закончен?

Именно так. А значит, вышеизложенный тезис требуется закрепить в конкретной госполитике. Например, в монументальной пропаганде (дешево и сердито). Все перечисленные этапы требуют установки памятников своим героям. И Сталинград в случае СССР более чем уместен.

Но это всё мечты красно-коричневого лагеря (так называли бунтовщиков 1993 года в ельцинские времена). А что если это не более чем игра символами? Под долгие разговоры о Сталинграде можно спокойно провести президентские выборы, убаюкав советских патриотов заманчивой перспективой.

 То же самое можно сделать и с символами других идеологических страт общества. Кому Столыпина с Уваровым и Бенкендорфом, кому батьку Махно, а кому и Чубайса (на частной территории). «Детям — мороженое, бабе — цветы». Все довольны. Ни что не ценит наш президент так, как равновесие.

 Но нужно ли левым патриотам такое? Греет душу, да, но разве не в тысячу раз важнее реальная смена курса с либерального на действительно независимый, патриотический, в интересах большинства, рассчитанный на годы, десятилетия вперед?

 А смена курса предполагает кадровую революцию… Но тогда Путину придется вычистить весь финансово-экономический блок правительства, заглянуть в РСПП, не обойти вниманием и кузнецу кадров РАНГХиС и т. д.

 Много, много работы предстоит…