Нижегородский прецедент: Дети нелегальных мигрантов не понимают, что они в России

Нелегальная миграция — одна из самых острых проблем России, которую решить почти невозможно хотя бы потому, что наши границы открыты для граждан из стран Евразийского экономического союза, устав которого предусматривает свободное перемещение рабочей силы. Кроме того, у нас существует безвизовый режим и с Таджикистаном, и с Узбекистаном, которые в ЕАС не входят, но являются наблюдателями.

Проще говоря, для граждан почти всей Средней Азии въезд абсолютно свободный, а вот официально регистрируются, оставаясь в России, мягко говоря, не все. Причем разница между легалами и нелегалами легко прослеживается по полицейским сводкам. Преступность среди легальных мигрантов — такая же, как среди граждан. У нелегалов — в десятки раз выше. Именно они провоцируют негативное отношение к приезжим.

О масштабах бедствия поговорим немного ниже, а сейчас напомним, какие уродливые формы оно приобрело, к примеру, в Нижнем Новгороде.

Нижегородская Кондопога

После частичной деиндустриализации Москвы и Санкт-Петербурга, которая произошла в десятые и нулевые годы, Нижний Новгород стал самым крупным промышленным городом России, поэтому он является лидером по количеству прибывающих трудовых мигрантов. Информация о криминальных и просто хулиганских действиях нелегалов в городе часто появляется в блогосфере и новостях, и жутко напоминает тот тревожный шум, который исходил из Кондопоги перед тем, как там вспыхнул очаг яростного противостояния. Точнее — побоище между гражданами и негражданами, которое потрясло Россию и вызвало резонанс в мире.

Сейчас в Нижнем Новгороде действует некая ваххабитская группировка «Шариатский патруль» (Минюстом пока не запрещена), которая избивает длинноволосых парней и крашеных блондинов. Последний из зарегистрированных полицией инцидент произошел 3 октября на Большой Покровской улице. Группе молодых людей не понравился цвет волос двух подростков, и они избили их, не обращая внимание на негодование прохожих, а потом спокойно пошли дальше. Пострадавшие обратились за медицинской помощью, у одного разбита губа и сломан нос, у второго диагностирован ушиб ребер.

Полиция отреагировала спустя несколько часов, задержав трех парней не славянской внешности, но свою причастность к событию, как и к движению нижегородских ваххабитов, задержанные отрицают.

Наиболее резонансным событием последних дней стали измывательства 14-летних братьев — детей нелегальных мигрантов, которые прямо в школе избивали учеников из классов помладше, а потом выкладывали эти «смешные», по их мнению, видео в сеть. По случайности, на одну из записей наткнулись сотрудники ФСБ. На ней один из братьев избивает русского семиклассника, а другой, играя на камеру, смеется и шутит на эту тему.

Для учителей открытие ФСБ стало новостью. Они характеризуют мальчиков, как хороших, и якобы об их проделках ничего не знали. Вот только обманывают педагоги. Девочки из этой школы уже дали показания, что братья не давали им прохода, щупали за неприличные места и оскорбляли. Девочки жаловались, но учителя на жалобы девочек не реагировали.

Отец братьев, когда домой пришла полиция, даже не понял суть упрека: ну шалят дети. Дети же… Только когда полиция установила, что мигрант, его супруга и трое детей проживают в России незаконно, тот соизволил принести извинения.

Решение суда о депортации семьи общество восприняло с удовлетворением, типа: «вот так им, чтобы знали»…

Так вот, чтобы знали. Все (все!) нелегальные мигранты подлежат депортации. Без исключения. Таков закон. Другое дело, что он не исполняется, или исполняется в исключительных, резонансных случаях.

Закон решили исполнить в данном конкретном случае. Но этого недостаточно. За глум по отношению к девочкам, за избиение мальчиков, за националистические шуточки на свирепых видео, за слепоту и глухоту учителей — никто никого не наказал. И даже не собирается. В этом частном случае — событий на несколько уголовных статей: сексуальные домогательства до детей, избиения, оскорбления, распространение националистического садистского видео, сокрытие этих преступлений взрослыми, которые все прекрасно знали. Ни одного дела не возбуждено. Общество и без этого осталось вполне довольно депортацией.

Сколько у нас мигрантов?

Теперь о масштабе бедствия. Официально регистрируются при приезде в Россию, в основном, иностранцы, приглашенные российскими предприятиями по квотам, студенты, или те, кто попался, что живет более трех суток без регистрации. На первый раз их прощают, и предлагают легализоваться почти добровольно.

В итоге, мы просто не знаем даже приблизительно, сколько у нас мигрантов.

По данным Росстата за 2022 год, число состоящих на учете мигрантов в России составляло 16,9 млн человек. Ясно, что нелегалы в это число не входят. Более того, даже из этих 17 миллионов, зафиксированных в прошлом году, несколько миллионов уже давно стали нелегалами.

По действующему законодательству, временную регистрацию прибывающим по квотам рабочим обязан оформить работодатель, то есть у мигранта на этот счет голова не болит. А сами работодатели жалуются, что очень немногие из числа приехавших задерживаются на тяжелых производствах. Получив регистрацию и первую зарплату, вплоть до 70% мигрантов увольняются или просто исчезают в неизвестном направлении. Начинают жить свободной жизнью на рынке труда или просто рынке. По истечении 90 суток с момента регистрации на предприятии, если она не продлена, эти люди становятся злостными нарушителями закона.

Впрочем, и сами работодатели, с их крокодиловыми слезами по поводу бегства гастарбайтеров, и стоящие за ними чиновники тоже те еще жертвы среднеазиатской хитрости.

— Мы часто слышим от чиновников просьбы о новых отраслевых квотах: нужно еще полмиллиона трудовых мигрантов, но при этом почему-то никто не спрашивает: а куда девались прошлые полмиллиона? — сказал нашему корреспонденту в одном из недавних разговоров член Совета при президенте России по правам человека (СПЧ), глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

Кабанов настаивает: именно работодатель должен нести ответственность за привлекаемую из-за границы рабочую силу. На практике же очень часто цель работодателя — заплатить как можно меньше за тяжелую работу, поэтому при первой же возможности он сам стремится перевести мигранта на нелегальное положение, чтобы не платить налоги с его зарплаты.

В любом случае упреки и работодателей, и членов СПЧ косвенно подтверждаются данными Росфинмониторинга и статистикой Минтруда: как минимум 70% мигрантов не платят налоги.

По данным аудиторской сети FinExpertiza, в текущем году в Россию въехали еще от 3 до 4 млн мигрантов. Суммарно с теми, которые уже были, получается, что в стране сейчас живет около 22 миллионов иностранцев. Сколько из них нелегалов — никто не знает, а свежее число легальных мигрантов Росстат озвучит ближе к будущей весне, опираясь на показатели последнего квартала 2023 года. И мало кого удивит, если статистика не покажет того роста, который есть на самом деле.

Несуществующие дети

Если количество взрослых нелегалов можно оценить хотя бы в количестве нулей (ясно, что их миллионы, но не известно, сколько миллионов), то с детьми нелегальных мигрантов все еще непонятнее.

Вот что сказал глава Совета при президенте России по правам человека (СПЧ) Валерий Фадеев, отвечая на вопрос нашего корреспондента о количестве таких детей.

 — Закон в России таков, что все дети, в том числе дети не граждан, имеют право учиться в школе. — сказал Валерий Фадеев. — Государственные школы обязаны их принимать, независимо от статуса родителей.

Итак, школа статистику не ведет, а кроме нее этого делать попросту некому.

Зато глава СПЧ привел другие, без преувеличения шокирующие данные:

— Есть разные оценки, но похоже, что среди детей с миграционной историей от половины до трех четвертей знают русский язык плохо, или не знают совсем, и полноценно учиться они не могут.

А если дети не понимают язык, то откуда у них возьмется понимание о нормах поведения, откуда возьмется само знание, что они живут в России, а к примеру, не в каком-то узбекском городе?

По сведениям, которыми располагает глава СПЧ, существует множество случаев, когда семьи мигрантов, даже получивших российское гражданство, препятствуют своим детям в посещении школ.

Поэтому то, что некоторые из мигрантских детей в школы все-таки ходят, уже воспринимается, как позитивное явление. Отсюда, возможно, и излишне лояльная оценка таких учеников учителями. Ну и не секрет, что те из мигрантов, которые могут себе это позволить, стараются доплачивать учителям за дополнительные занятия. А иногда — и просто за снисходительность.

В любом случае, есть масса предпосылок к тому, чтобы дети нелегалов не могли полноценно интегрироваться в российское общество. Они пытаются группироваться в этнические коллективы, часто — агрессивно настроенные к местным.

И вот здесь — самое интересное место: а что делать? Разочарую. Не знаю. Проблема есть, советники Путина, с которыми мы общались, о ней знают. Причины известны, печальные последствия — видны. А пути решения пока в тумане.

Михаил Зубов