Руки прочь от Бабина и Лохни!

Эксперт Владимир Козлов рассказал, откуда у российских населенных пунктов появлялись свои названия и почему их нельзя менять

Большинство российских хуторов, сел, деревень, а потом и городов брали свои названия от прозвищ людей, которые первыми осваивали эти земли и строили там свои жилища. Прозвища же людям давали за их внешний вид или черты характера, поэтому и существует множество мест с причудливыми названиями. 

О том, чего в истории не нужно стесняться, «Парламентской газете» рассказал ведущий научный сотрудник Центра краеведения, москвоведения и крымоведения Института Наследия доцент Владимир Козлов.

- Владимир Фотиевич, откуда у русских селений появлялись названия?

- Причины, по которым населенным пунктам давали названия, были совершенно разные. Но в основном это шло от прозвищ первых поселенцев, это антропонимы, как говорят ученые.

Более половины старинных названий поселений — это прозвища и имена основателей, остальное — это климатические условия, физические состояния почвы, ландшафт и другие характерные для конкретной местности приметные особенности. Реже населенные пункты называли в честь каких-то исторических событий, православных храмов или монастырей и совсем редко — политических деятелей. Последнее было характерно в основном в советское время.

- То есть подавляющему числу названий городов и весей мы обязаны переселенцам?

- Это сейчас человек один жить не может, а раньше люди были самостоятельные. Вон до сих пор находят в лесах староверов, которые одни живут уже много лет, и в других странах точно так же. Были люди, которые осваивали новые территории: все начиналось с выселенца, с хутора. А потом хутор уже разрастался, надо было давать название. Народ присматривался к основателю и давал ему прозвище. Был человек злой или добрый — село Доброе или Злое появлялось.

Сергиев Посад — отличный пример. Сергий Радонежский в свое время там построил одну хижину, потом срубил храм. И уже потом организовался посад вокруг него. Поэтому и называется Сергиев Посад, то есть люди садились вокруг него. В России так и шла колонизация — на север, на восток, повсюду. По названиям деревень и сел можно проследить историю расселения русских, историю освоения новых земель.

- Значит фамилии, как и города, — это все народное творчество?

- У людей раньше фамилий-то не было, были имена. Подавляющее число фамилий простых людей появились поздно, в XVIII, даже XIX веке. Причем появились во многом благодаря прозвищам, которые придумывала молва. 

К примеру, фамилия Толстой. Сегодня она звучит как что-то дворянское, голубой крови. А на самом деле Толстой значит толстый, дворянин был просто толстый. Или Некрасов — некрасивый был. Потом уже человек проявляет себя в другом качестве, и у нас уже отношение к нему совсем другое.

- А если название населенного пункта сегодня кажется его жителям неблагозвучным?

- В Подмосковье есть деревня Грязь. Она знаменитая, потому что там была почтовая станция, поэты и писатели проезжали ее и отмечали в своих мемуарах. Наверное, это неблагозвучное название. Но если вы откроете атлас, там множество подобных названий: Грязны, Грязнуха, Грязево, Грязи, Грязновское, Грязнушка, даже город Грязовец есть. Это сейчас что-то нечистое, а раньше грязью называли просто размокшую от дождя почву.

Или «бабы» — раньше это было обычное слово. Бабами называли женщин. Самого слова «женщины» почти не было. И появились села Бабы, Бабенки, Бабино. Есть деревня Язвищи в Московской области. Там почва была похожа на язвы, или ландшафт, но это точно не от болезни. 

В Луховицком районе Московской области есть Белоомут — красивое старинное село. Но кому-то кажется, что омут — это вообще страшно. А это историческое село. Такими рыбачьими знаменитыми селами гордиться нужно. В Ленинском районе есть деревня Дыдылдино: первооснователь был высокий, его дылдой называли.

Или очень распространенное среди российских деревень название Бухалово. Сейчас все смеются.

Но тогда слова «бухать» в нынешнем понимании вообще не было, это уже в ХХ веке появилось. Даже ударение ставится на первый слог, так как происходит от слова «бУхать» — ухать, вопить в лад, кричать глухо по толковому словарю Даля.

Деревни Лох, Лохино. Это лохань — корыто, в котором посуду мыли. Есть река Лохня — приток Тарусы. Эти названия с XV-XVI века еще пошли. Некоторые специалисты говорят, что это еще финно-угорское название. Так что здесь надо прежде всего изучать историю и объяснять это населению, чтобы они гордились, что у них самое старое название.

- Недавно в Госдуме предложили упростить процедуру переименования населенных пунктов, чтобы жителям было легче избавляться от неблагозвучных названий своих сел и деревень. Как вы относитесь к такой инициативе?

- Мое мнение, конечно же, переименовывать нельзя. И у нас, и в любом языке, на любой карте, в любой стране есть разные интересные названия, все это было и есть богатство местного языка. Сегодня мы часто не догадываемся, почему так было названо. Допустим, в Белоруссии был до 1945 года город Пропойск. 

На самом деле пропои — это водоворот. Там две речки, одна впадает в другую, так и назвали — Пропойск. И конечно, стали шутить, мол, там все пропойцы, пьяницы и так далее. В итоге взяли и переименовали в Славгород. Благозвучное название — славный город. Но я за неприкосновенность названий, особенно речек и озер. Ну переименовали, но жизнь-то от этого у людей не становится лучше. Ну будет у нас Яблонево-Цветущее и что толку?

- Кстати, вот уже третий год в Адлерском районе Сочи местные депутаты из-за неблагозвучности названия пытаются переименовать реку Хероту в Хороту. Как выяснилось, поменять дорожные знаки и таблички в России непросто — все названия должны соответствовать федеральному реестру наименований географических объектов.

- В нашем языке фонетика уже стала другая. У нас страна многонациональная, и если мы возьмем какое-то слово неблагозвучное для русского языка, то на татарском, мордовском или удмуртском языке оно звучит вполне благозвучно. Оно объясняется, переводится нормально. Не надо устраивать эту топонимическую резню. Наоборот, надо эти названия охранять, изучать, объяснять их значение людям.

У нас в стране при Петре I было переименовано ограниченное количество городов. Все остальные названия — это народная песня, народное творчество. Так что если вы любите народ, уважаете — объясняйте. Любое административное вмешательство в истоки русской культуры, топонимической культуры, языковой фонетической культуры — это неправильно.

- А что делать с теми городами, которые уже переименовали?

- Вот у нас есть город Ногинск, не нравится многим. Он был до 1931 года Богородском. Что там говорить, возьмите Москву — «топкое место», как иногда переводят. Кто-то скажет: «Москва — нерусское имя. А ну-ка, давайте переименуем ее в город Сталин». И ведь такие письма во ВЦИК в 1930-е годы были, и в архиве они есть.

Раньше вопросами переименования деревень и городов занимался ВЦИК. Туда приходило много писем от трудящихся, пионеров, пенсионеров, военных коллективов о замене «старорежимных названий» на революционные. Были там и предложения о переименовании Москвы. Если бы во ВЦИК учли все эти пожелания, то из старых названий городов ничего бы не осталось.

К слову, именно в советское время было самое большое число переименований городов и улиц. Их называли в честь советских вождей, революционеров и иных политических деятелей. И до сих пор мы мучаемся и мучаемся. 

Ведь как обеднела наша культура, когда в XX веке пропали имена таких исторических городов, как Тверь, Самара, Екатеринодар, Вятка, Рыбинск, Владикавказ, Нижний Новгород, Сергиев Посад, Лопасня, Романов-Борисоглебск, Симбирск и другие. Лишь только части из них уже в конце ХХ века были возвращены старые названия.

Я считаю, что если название было изменено по политическим, идеологическим, каким-то иным искусственным, административным событиям или явлениям, то надо придерживаться старого названия.