Кто управляет рейтингами Зеленского

Рейтинг Зеленского начал стремительно падать, утверждают украинские социологи. Они же заявляют, что три четверти граждан страны железобетонно уверены в победе киевского режима над Россией. Как проводятся все эти социологические опросы, в какой мере им стоит верить и почему за ними могут стоять Соединенные Штаты?

Удивительно, но во время войны (а для Украины происходящие события никакая не СВО, а полноценная война) украинские социологи проводят исследования и даже публикуют их результаты. Более того, в российских СМИ эти данные публикуют и анализируют. Сейчас, например, в тренде информация о том, что у Зеленского падает рейтинг.

Вот, в частности, одна из наиболее уважаемых украинский организаций, Киевский международный институт социологии (КМИС) фиксирует, что уровень доверия к президенту Зеленскому по сравнению с маем прошлого года упал с 91 до 76%. А Социологическая группа «Рейтинг», организация тоже заслуженная, утверждает в исследовании, проведенном по заказу Международного республиканского института (IRI)*, что одобрение действий Зеленского по сравнению с апрелем прошлого года сократилось с 94 до 82%.

Ну точно же что-то происходит, украинцы явно прозревают! Но… в том же исследовании «Рейтинга» мы видим совершенно фантастическую цифру – 94% верящих в победу Украины над Россией, причем 73% из них уверены в этой победе абсолютно.

Нет, существуют, разумеется, объективные факторы, которые позволяют какой-то части украинцев под влиянием пропаганды так думать. В конце концов действительно имели место и определенные успехи ВСУ в прошлом году, и масштабная западная помощь, и удачные теракты… Однако вопросы к украинским социологам относительно того, показывают ли их данные реальную картину общественного мнения, возникают не только у нас. Год назад замдиректора КМИС Антон Грушецкий даже вынужден был объясниться, описав те проблемы, с которыми сталкиваются украинские социологи.

Еще до начала военных действий «существовал ряд факторов, которые негативно влияли на репрезентативность опросов (например, отсутствие переписи более 20 лет)». Перепись (которая в этом году в очередной раз была отменена, но тут хоть понятно – неясно, где и среди кого ее проводить), действительно играет важную роль при формировании выборки. Оперативные данные Госстата не слишком надежны, поскольку опираются на официальный документооборот. Из них выпадают, например, люди, живущие без официальной регистрации, а их очень много. Да и данные государственной статистики неполны – нет значимых данных относительно образования, национальности, родного языка граждан…

После начала СВО на репрезентативность исследований оказывает влияние целая группа факторов. Во-первых, большое количество беженцев. По словам Грушецкого, «среди около 30 млн взрослых граждан (оценки на момент полномасштабного вторжения) можно примерно оценивать, что около 13–15% уехали за границу, а по методу телефонных интервью невозможно обеспечить надежный опрос этих граждан».

Во-вторых, доступность для телефонных опросов территорий, которые не контролируются киевскими властями (на этих территориях украинская мобильная связь работает с перебоями). «В мае 2,5–4% респондентов проживало на этих территориях, сейчас в выборке жителей этих территорий – 0,3%».

В-третьих, в опросах не хотят участвовать граждане с «пророссийской» позицией.

Грушецкий сообщил, что в мае прошлого года КМИС провел методический эксперимент, по итогам которого отмечено «некоторое смещение в сторону проукраински настроенных граждан».

Однако без всякого методологического эксперимента очевидно, что во время общественных потрясений люди вообще стараются держать язык за зубами или отвечать так, как, по их мнению, отвечает большинство окружающих (в социологии этот эффект называется «спираль умолчания»).

Дополнительную поправку вносит методика исследования. Почти все украинские социологические службы применяют методику телефонного опроса (разумеется, продвинутого – с использованием компьютера). Честно говоря, и обычным интервьюерам, которые ходят от квартиры к квартире, не особенно доверяют, а что говорить об обезличенном телефонном звонке?

Кто там, по другую сторону трубки – социолог, сотрудник «службы безопасности Сбербанка», представитель какой-то националистической банды или пан майор СБУ собственной персоной?

И как вы будете ему отвечать на фоне, например, дела Александра Ляшенко, который в 2022 году получил пять лет за три лайка в «Одноклассниках»? Тот же вопрос о победе Украины в войне на этом фоне выглядит примерно так: вы верите в победу Украины над Россией или хотите получить 15 лет за измену родине? При такой постановке вопроса 94% выглядят скромно, могло быть и 194%.

В заключение отметим, что в зоне риска оказываются не только респонденты, но и сами социологи, которые вполне могут поплатиться свободой за цифры, которые могут быть сочтены «неправильными». Ну очевидно же, что если уж американский институт IRI задает вопрос о количестве людей, верящих в победу Украины, то интересуют его не объективные данные, а пропагандистский материал. Исчезновение из публичной сферы (иногда после обысков, иногда просто так) ряда медийных политологов, анализирующих социологические данные, тоже наводит на определенные мысли.

Так что же, украинским данным в принципе нельзя доверять? В общем-то не стоит, но других данных все равно нет. К тому же есть моменты, которые трудно фальсифицировать (независимо от того, осознанная фальсификация или нет).

Прежде всего надо отдавать себе отчет в том, что политизированные данные завышены, причем насколько, мы даже близко не знаем. 94% верящих в победу при ближайшем рассмотрении могут оказаться и 70%, и даже 40%… Опять же, есть вопрос – что считать победой? Вполне вероятно, что большинство, находящееся под влиянием идеологемы «Путин хочет лишить нас государственности», полагает «победой» прекращение войны при сохранении украинского государства… А ведь это вполне разумная точка зрения.

Кроме того, как представляется, можно доверять данным, которые не слишком политизированы. Например, информация относительно уровня жизни людей (не оценка перспектив, а фиксация текущего момента) более или менее адекватна.

Стоит только иметь в виду, что если человек говорит, что он доволен своим уровнем жизни, возможно, он сравнивает ее с соседом, который мобилизован или в чью квартиру залетела украинская зенитная ракета. Да даже и уровень доверия общественным и политическим деятелям может быть в основном адекватен (учитывая, что и в мирное время доверие президенту Зеленскому и доверие Зеленскому-президенту – несколько разные сущности).

Наконец, временная динамика – цифры, разумеется, некорректные, но сама тенденция их изменения может быть корректной. Тут, правда, надо понимать, что тенденция может быть связана не так с изменением общественного мнения, как с запросами заказчиков исследований. В частности, снижение рейтингов Зеленского может быть как результатом изменений общественного настроения, так и намеком со стороны США Зеленскому – если будет себя плохо вести, то избиратели внезапно «разочаруются» и на выборах он проиграет.