Охранник Сталина о расстреле Тухачевского

си

«Гитлер означает для нас всех спасение» - страшные слова. Начиная с хрущёвских времён, стоит стон о невинно расстрелянном Сталиным бонапартике Тухачевском и птенцах его гнезда. Версии выдвигались самые разные. Сегодня чуть ли не в учебниках написано, что заговор военных выдумал лично Сталин исключительно по вредности характера.

И ведь не проверишь. Когда ещё рассекретят материалы архивно-следственных дел. В этом плане крайне любопытно мнение человека, на глазах которого это всё происходило.

Речь про начальника кремлёвской охраны генерала Власика. По роду своей службы Власик занимался не только охраной членов Правительства, но контролировал ход наиболее громких дел. Из-за чего приходилось то и дело «залезать» в епархии Берии и Абакумова. Радости последним, понятно, это не доставляло.

Власик сразу оговаривается, что ребят Тухачевского реабилитировали. На двадцать втором съезде на весь мир позорно протрубили о невиновности военных заговорщиков. С возведением всей вины на ушедшего Сталина. Правильно ли это было?

Власик рассудительно говорит, что судили Тухачевского не по каким-то наветам, а по документам. Хуже того, материалы, изобличавшие Тухачевского передал и президент Чехословакии Бенеш.

Власик недоумевает:

«Если все военачальники, как это теперь утверждают, были невиновны, то почему вдруг застрелился Гамарник? Я что-то никогда не слышал о таких случаях, когда ни в чем не повинные люди в ожидании ареста стрелялись. Ведь революционеры, всегда живущие под угрозой ареста, никогда не кончали жизнь самоубийством».

Власик ехидно замечает: это двадцать шесть бакинских комиссаров расстреляли без суда и следствия. Расстреляли в восемнадцатом году. Цивилизованные британские оккупанты.

А вот группу Тухачевского расследовали и судили как положено. Приговор выносил Особый военный трибунал Верховного суда.

Действительно, трибунал был закрытый, в отличие от процессов над троцкистами. Дело объяснимое, обсуждались военные тайны. Но ведь в трибунал входили: Ворошилов, Будённый, Шапошников.

Все люди крайне уважаемые, всей жизнью доказавшие честность и преданность родной стране. Хотел бы я посмотреть на человека, который мог бы полного Георгиевского кавалера и кавалера восьми Орденов Ленина заставить пойти против совести. Нет, не такого склада был Семён Михайлович!

Власик вполне справедливо указывает:

«В сообщении о суде было указано, что подсудимые признали себя виновными. Ставить под сомнение это сообщение — значит бросать тень на таких незапятнанных людей, как Ворошилов, Буденный, Шапошников».

Власик пишет,что неплохо знал Тухачевского. Очень обходительный, хорошо образованный, явная «голубая кровь». Что свело его с большевиками понять было невозможно.

Про тесные связи с нашими врагами Власик говорит, ссылаясь на исследования Сайерса и Кана:

«Работая в штабе Красной Армии, Тухачевский сблизился с троцкистом Путной, последовательно занимавшим должности военного атташе в Берлине, Лондоне, Токио, и начальником Политуправления Красной Армии Яном Гамарником, которого называют личным другом рейхсверовских генералов Сокта и Гаммерштейна».

Еще характерный эпизод.

В 1936 году Тухачевский ездил в Лондон на похороны короля Георга Пятого. По дороге, в Польше и Германии провёл ряд встреч с крупными офицерами. Обсуждалось там победоносное будущее трёх держав.

Само собой: Германии, Японии… и нет, не фашистской Италии. Её место должна была занять Россия. Понятно, большевистская страна во главе со Сталиным на такую роль не годилась. А вот под руководством молодого и обаятельного маршала вполне можно было и страну переделать.

После Лондона Тухачевский выступил на обеде в нашем посольстве в Париже. Практически не скрываясь, откровенно набросился на Советское правительство. Полное ощущение, красный бонапартик был уже уверен в своей победе.

Именно тогда маршал скажет румынскому министру Титулеску слова, после которых начнётся расследование дел заговорщиков:

«Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых, конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию.

Германии, по крайней мере в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает для нас всех спасение».

Эти слова были записаны румынским дипломатом Шаканаком Эссезом. Примерно о том же написала известная парижская журналистка Женевьева Табуи. По её словам, Тухачевский откровенно восторгался германской армией и утверждал, что она абсолютно непобедима.

И ещё один факт. Когда судили Ягоду, двое троцкистов: Крестинский и Розенгольц прямо дали показания о заговоре Тухачевского. А сам Ягода ответил, что не объединился с Тухачевским только потому, что боялся его лидерства в заговоре.

Власик пишет, что уже в хрущёвские времена стали говорить, якобы, Сталин завидовал Тухачевскому. Но ведь маршалом бывшего царского поручика сделал именно вождь!

Власик пишет так:

«Относительно военных способностей Сталина и зависти его к славе других скажу одно — он занимал такое положение и пользовался таким авторитетом, как в своей стране, так и за рубежом, что смешно, если бы он кому-то завидовал. А свои военные способности он доказал, будучи Верховным Главнокомандующим во время Великой Отечественной, которую под его руководством наша страна выиграла».

Поразительно, что генерал Власик ссылается и на книгу посла Дэйвиса «Посол к Сталину», которую я впервые перевёл на русский язык только сейчас. Видимо, в то время генерал знакомился с ней в оригинале, на английском. Нечастый случай среди пишущих мемуары!

Власик приводит любопытные воспоминания генерала Ермолина. Когда Тухачевского отправили командовать Приволжским военным округом маршала, как будто, мучала совесть и предчувствие расплаты:

«Виски его поседели, глаза припухли. Иногда он опускал глаза, как от режущего света. Голова опущена, пальцы непроизвольно перебирают карандаши... Мне доводилось наблюдать Тухачевского в различных обстановках, в том числе и в горькие дни варшавского отступления, но таким я не видел его никогда».

Был ли Тухачевский виновен? Это вопрос истории и историкам. Генерал Власик философски заключает, что на весах истории о Тухачевском два пыльных документа.

На одной чашке – документы, переданные Сталину Бенешем. По этим документам бонапартика осудили. На другой чашке – заверения (как пишет генерал «довольно сомнительные») гитлеровских агентов. Что материалы, якобы, были фальшивкой. Что перевесит – решайте сами.