17 сентября 1857 г. родился Константин Эдуардович Циолковский

Знаковая для советской науки фигура. Увлекавшийся в юности не только наукой, но и революцией, ученый-самоучка, мыслитель эзотерической ориентации, занимавшийся философскими проблемами освоения космоса и считающийся основоположником современной космонавтики. Труды Циолковского, несомненно, способствовали популяризации идеи космических полетов в России.
( Свернуть )
Происходил из шляхетского рода герба Ястржембец. Почти полностью оглохнув в детстве в результате скарлатины, Циолковский не получил системного образования (проучился четыре года в Вятской гимназии и три года занимался самообразованием). В 1879 году сдал экзамен на звание народного учителя и до 1921 года преподавал математику и физику в училищах Боровска и Калуги, параллельно пытаясь заинтересовать научное сообщество своими проектами аэропланов и цельнометаллического дирижабля, а впоследствии — и ракетной техники. Опубликовал за свой счёт множество трудов, в том числе посвящённых обоснованию идеи космического пантеизма.

Циолковский дослужился до коллежского асессора (1889), за учительские успехи был награждён орденом Св. Станислава третьей степени (1906). В 1920 году стал членом Русского общества любителей мироведения, удостоился персональной пенсии советского правительства, а в 1932 году — ордена Трудового Красного Знамени.

В своих научно-фантастических произведениях, будучи сторонником и пропагандистом идей освоения космического пространства, Циолковский предлагал заселить космическое пространство с использованием орбитальных станций, выдвинул идеи космического лифта, поездов на воздушной подушке. Считал, что развитие жизни на одной из планет когда-нибудь достигнет такого могущества и совершенства, которое позволит преодолеть силы тяготения и распространить жизнь по всей Вселенной. Необходимым этапом к расселению человечества в Космосе он считал возвышение интеллектуалов и выведение человечества, лишённого страстей, но с великим разумом, который позволит осуществить «рациональное умиротворённое существование».

Циолковский обосновал также использование ракет для полётов в космос, ещё в 1920-е годы пришёл к выводу о необходимости использования «ракетных поездов» — прототипов многоступенчатых ракет; осмысливал вопросы выживания человека в невесомости при длительных космических перелётах. Основные его научные труды — по аэронавтике, ракетодинамике и космонавтике — начинались с попытки использовать математический аппарат для решения фантастических задач.

После 1930-х годов в СССР вокруг Циолковского возник своеобразный миф о гениальном учёном-универсале, и миф этот распространился по всему миру, в том числе через филателию и научно-фантастическую литературу. Строго говоря он и сам скорее был фантастом, мечтателем, к тому же выполнявшим руководящее указание известного революционера Морозова заняться написанием трудов имении на эту тему.

Как всегда советская пропаганда сделала фетиш из старичка с революционными устремлениями в прошлом. Безапелляционно утверждалось, что калужский учитель был вдохновителем развития ракетной и космической техники в Советском Союзе и за рубежом.
Имя Циолковского носит первый в мире музей космической тематики — Государственный музей истории космонавтики.
На всевозможных советских торжественных мероприятиях обязательно говорили и о Константине Циолковском как о гениальном теоретике, научные труды которого и стали той фундаментальной основой для будущей практики.

Образ бедного выходца «из простого народа», который «задыхался» в затхлой атмосфере косной и отсталой царской России, раскручивался советской пропагандой на всю катушку. То, что «сидевший на черном хлебе» юный Циолковский был из старого дворянского рода, об этом в СССР предпочитали не распространяться. Про его отца скупо писали, что он работал лесничим. Имидж человека из народа надо было поддерживать, поэтому об институтском образовании отца Циолковского тоже не особо рассказывали, равно как и о матери – закончившей гимназию.

Как бы то ни было, а пропаганда сделала свое дело, и даже сейчас все советские установки относительно основоположников космонавтики воспроизводятся не в полной мере.

Однако откроем советскую (!) книгу по истории механики А.А. Космодемьянского и прочтем поразительную вещь:

«Все расчеты траекторий, скоростей, ускорений, вычисления сил по наблюдаемым свойствам реальных движений ракет и реактивных самолетов производятся на основе уравнений Мещерского. Мещерский – зачинатель нового раздела теоретической механики».

Какой-такой Мещерский? Всем же еще со школьной парты хорошо известно, что ключевой основоположник космонавтики – это Циолковский. А здесь прямо написано, что реальные движения ракет, оказывается, обсчитываются по Мещерскому, а вовсе не по Циолковскому. Может быть, Мещерский опирался на Циолковского и развил его гениальные идеи-прозрения? Ничего подобного, работы Мещерского были опубликованы до того, как появились расчеты Циолковского.

Советская власть дала четкую идеологическую установку отдавать приоритет Циолковскому. Однако научное наследие профессора Мещерского, созданное задолго до революции, игнорировать было просто невозможно. В результате несчастным советским историкам приходилось изрядно ломать голову над тем, как же теперь выкручиваться, и это отражалось в поразительной словесной эквилибристике. В той же книге Космодемьянского читаем:

«Теория прямолинейных движений ракет была в значительной степени создана трудами К.Э. Циолковского, хотя в уравнениях Мещерского было все необходимое для создания вполне законченной динамики ракет».

Обратите внимание: в уравнениях Мещерского «было все необходимое», однако теория «создана» Циолковским. Советскому автору можно только посочувствовать — начальство сказало «Циолковский», значит Циолковский. И неважно, что реальные расчеты проводятся по Мещерскому, неважно, что формулы Мещерского даже опубликованы ранее работ Циолковского, неважно, что не у Циолковского, а у Мещерского было все необходимое для создания вполне законченной динамики ракет.

Советской власти важно совсем другое: вбить в головы людей бредни о якобы отсталой царской науке, о «тупых царских чинушах» и как апофеоз рассказать более глобальную сказку-штамп о «народных гениях», которым не нужна ни гимназия, ни университет для открытий мирового уровня.

А может быть, сам Мещерский не понимал ценности своих достижений, а Циолковский вместе с другими деятелями советского идеологического пантеона смогли дать правильное направление практическому применению расчетов Мещерского? Ну да, образованные, великие ученые – они такие, сами не понимают своих же формул, им непременно нужен начальник в виде вчерашнего слесаря и Берия с плеткой для организации труда.

Впрочем, в случае Мещерского все предельно ясно. Его труды публиковались в СССР, и в них читаем более чем красноречивую формулировку «восходящее движение ракеты», а далее идут не менее характерные обороты: «Пусть m обозначает массу ракеты, R(x) – сопротивление воздуха, p – давление газов и w- величину относительной скорости, которую имеют сгорающие частицы в момент их отделения».

То есть Мещерский не просто понимал, какое открытие сделал, так еще и применял полученные формулы для решения типичных задач ракетодинамики.

Работы Мещерского были прекрасно известны специалистам в СССР. Книги Мещерского издавались неоднократно, а в 1928 году он получил звание заслуженного деятеля науки. В его честь назван лунный кратер. Все это дает основание нынешним неосоветским пропагандистам делать вид, будто в СССР Мещерский получил полное признание, а его открытия вовсе не замалчивались и любой человек мог с ними ознакомиться.

Однако это демагогия, рассчитанная на очень наивных. О Циолковском знают все, о Мещерском – немногие. Формула Циолковского – лишь частный случай уравнения Мещерского, но именно формулу Циолковского изучают в школе, а о Мещерском упоминают крайне редко. А этого более чем достаточно для того, чтобы настоящего основателя ракетодинамики оттолкнуть в тень, а на передний план выставить совершенно иного человека.

Чтобы большинство населения не знало тех или иных фактов, необязательно их засекречивать, достаточно развернуть идеологическую трескотню, и шумиха заслонит собой данные факты. О них не будет знать никто, кроме сравнительно малой группы специалистов и отдельных особо любознательных эрудитов.

Но почему же советская идеологическая машина подняла на щит Циолковского, а не Мещерского, который, кстати, после революции продолжил научную и преподавательскую деятельность в СССР?

Ответ прост. Биография Мещерского не вписывалась в советские догматы. Итак, Иван Всеволодович Мещерский родился в 1859 года в Архангельске. Обучался сначала в училище, потом в гимназии. Учитывая скромное материальное положение Ивана, государство назначило ему стипендию, а плата за обучение с Мещерского не взималась вовсе.

В 1878 году Мещерский с золотой медалью окончил гимназию и продолжил учебу в Петербургском университете, где его наставником был крупный ученый, профессор Бобылев. По завершении университета Мещерский остается на кафедре Бобылева, и уже в 1886 году в журнале Русского физико-химического общества появляется работа Мещерского по струйной теории сопротивления. Постепенно главной темой его научной деятельности стало исследование тел переменной массы. Уже в 1893 году на заседании Петербургского Математического Общества Мещерский сделал доклад о системе тел с переменной массой.

Одним из важных этапов в научной деятельности Мещерского стала его магистерская диссертация 1897 года «Динамика точки переменной массы». Именно в той работе и приводятся уравнения, которые имеют принципиальное значение для теории движения ракет. Характерно, что Мещерскому принадлежит и крупный научный вклад в сфере небесной механики.

Тело переменной массы, ракетодинамика и небесная механика – вот они направления научной работы Мещерского. Это, надо полагать, «случайное совпадение», ведь отцом-основателем космонавтики приказано считать Циолковского. А как же иначе? Ведь если назвать вещи своими именами, то придется отдать приоритет Мещерскому, то есть царской России. И никак не получится вывернуться, придумав, будто бы открытия Мещерского сделаны «вопреки косному царизму».

Нет, именно в «тюрьме народов» маленький Ваня пошел в училище, затем в гимназию, потом в университет. Его способности заметили сразу, сначала дав гимназическую стипендию, потом обеспечив лучшими преподавателями в университете. Мещерского публикуют в научных журналах, да-да, в «темной и малограмотной дореволюционной России» издается научная литература. В «царстве держиморд» Мещерский становится профессором.

Без всяких большевиков и революций русская наука развивается выдающимся темпом. Советским идеологам эти факты буквально поперек горла. Их герой – какой-нибудь недоучка, не умевший читать до тринадцати лет, затем во взрослом возрасте попавший на рабфак и совмещавший «учебу» с работой грузчика. Вот они – «советские кадры», якобы сделавшие индустриализацию и якобы поднявшие советскую науку на небывалые высоты.

Разумеется, все это полная идеологическая чепуха. Достижения Советского Союза особенно в первой половине XX века – это заслуга приглашенных иностранцев и тех немногих дореволюционных специалистов (и их учеников), которых большевики решили не убивать. Никакую индустриализацию «советские кадры» не проводили и провести не могли. Не было у них соответствующей квалификации. Основные объекты промышленности СССР той эпохи построены иностранными инженерами и по западной технологии.

А чтобы прикрыть этот факт, советские пропагандисты напридумывали множество баек о том, как необразованные «люди из народа» создали то, что не получилось у самых лучших и образованных инженеров мира. Эти красные фантазии разваливаются даже при мало-мальски тщательном изучении фактов. Разбор байки про Циолковского это показал более чем наглядно.