Нелётная страна

«Деградация» – слово, которое точно характеризует происходящее в космической отрасли. По числу пусков нас уже вдвое опережают китайцы, и даже индусы успешнее реализуют лунную программу. О системном кризисе трубят начиная с 2015 года, а воз и ныне там.

Сбой при отключении двигателя «Луны-25» может стоить не только выброшенных на ветер 100 млн долларов (в эту сумму обошлись 35 госзакупок в рамках лунной программы, как свидетельствуют открытые источники) и изрядно подмоченной репутации «Роскосмоса» в мире. Госкорпорация намеревается вдвое сократить штат своего центрального аппарата – с 600 до 300 сотрудников, дабы сократить затраты на персонал. Новость, что офис переводят из центра столицы за МКАД, на этом фоне даже как-то померкла. То есть скорее всего сокращения коснутся и структурных подразделений, и тогда ради сбережения фонда заработной платы «эффективные управленцы» могут пожертвовать штучными специалистами, коих и осталось-то раз-два и обчёлся. Рынок пусковых услуг закрыт из-за санкций, жалуются в «Роскосмосе», спутники строить не получается, американских туристов за деньги возить в космос – тоже. Поэтому пора сматывать удочки. При таком подходе рассчитывать на реабилитацию лунной программы и подготовку анонсированных «Луны-26» и «Луны-27» сложно. А о том, чтобы лечить системный кризис, похоже, и речь не ведётся.

В этом году стартует их корабль «Гаганьян». И вуаля – индийские гаганавты сделают свою страну четвёртой космической сверхдержавой. А «Роскосмосу» остаётся только подсчитывать потери

Импортозамещение не той системы

То, что в космосе нас «сделали» китайцы, это полбеды. Но теперь нас «делают» даже индусы – страна, в которой 300 млн человек живут за чертой бедности, а 100 млн не имеют доступа к чистой воде. У Индии, к слову, довольно амбициозная космическая программа. Два года назад они запустили ракету-носитель PSLV-C51 собственного изготовления, которая вывела на орбиту 19 спутников, в том числе 13 американских! И это не рекорд, индийские ракеты-носители уже выводят за раз по 104 спутника. Осталось завершить программу пилотируемой космонавтики – в этом году стартует их корабль «Гаганьян». И вуаля – индийские гаганавты сделают свою страну четвёртой космической сверхдержавой.

А «Роскосмосу» остаётся только подсчитывать потери. В недавнем прошлом международное партнёрство покрывало примерно четверть расходов госкорпорации. Сейчас это партнёрство прекращено. Сотрудничество с Поднебесной пока сводится к запущенному на «Фобос-Грунте» в 2012 году китайскому спутнику. Западные санкции, по сути, парализовали космонавтику. Да, на 80% мы «импортозаместились», но что делать с оставшимися 20%? Военный эксперт Виктор Алкснис напоминает, что по причине отказа бортовой электроники уже была потеряна одна автоматическая межпланетная станция «Фобос-Грунт». Возможно, проблема в комплектующих. На Западе все электронные комплектующие, разъясняет эксперт, делятся на несколько категорий – коммерческие, промышленные, военные и космические. Коммерческие – обычные микросхемы, промышленные и военные – микросхемы с дополнительным тестированием, рассчитанные на чуть более широкий температурный диапазон, и космические – радиационно ­устойчивые, в металлокерамических корпусах. Существует запрет на продажу микросхем военной и космической категорий иностранным потребителям. В результате, указывает Алкснис, мы вынуждены использовать в военной и космической технике микросхемы коммерческой и промышленной категорий, что с точки зрения надёжности должно быть категорически запрещено.

Но на безрыбье и рак – рыба! Можно было бы пойти по советскому пути, наладить производство своих микросхем. Но, видимо, этот путь в «Роскосмосе» сочли слишком примитивным, рассудив, что санкции – это не надолго?

Не многовато ли аварий?

Юрий Борисов считает, что виной всем неудачам космической программы «практически утраченный» «бесценный опыт, накопленный нашими предшественниками в 60–70-е годы». Если это так, разговоры о системном кризисе отрасли точно не пустой звук. Но для лечения болезни нужны врачи, а в «Роскосмосе», похоже, собрались одни патологоанатомы. «Прогнозируемые убытки по итогам 2022 года – больше 50 млрд рублей, – констатировал Борисов полгода назад в интервью «Ведомостям». – Основной источник убытков связан с ненадлежащей организацией работы предприятий». А по итогам 2021 года убыток госкорпорации составил 31 млрд рублей. При той же «ненадлежащей организации». То есть дело, видимо, не только в отказе от международных контрактов? Но если госкорпорация несёт убытки два года подряд, может, следует принять напрашивающиеся кадровые решения?

В декабре прошлого года авария на «Союзе МС-22» чуть было не привела к катастрофе. Спустя несколько месяцев авария повторилась на «грузовике» «Прогресс МС-21» – пробоина в приборно-агрегатном отсеке с фонтаном охлаждающей жидкости. Это что, производственный брак? Между прочим, авария на «Союзе» привела к потере доверия к российскому кораблю как самому безопасному в мире. Поразительно, что после этих аварий в «Рос­космосе» заявили, что не будут вносить изменений в конструкцию «Прогрессов» и «Союзов». И это скорее всего дальновидно – нечего трогать проверенную десятилетиями советскую технику, если она пока более-менее функционирует. А вот за строящийся «Орёл» как-то тревожно: инженеры пообещали применить инновации.

Детали

Последние лет пять у «Роскосмоса» что ни год, то «нештатная ситуация». Аварии и происшествия со спутниками и непилотируемыми кораблями не берём в расчёт – их было слишком много. Счёт на десятки, а если в деньгах – на сотни миллиардов рублей, по самым скромным оценкам. Поговорим о пилотируемых полётах, когда на кону стояли не деньги – человеческие жизни. Август 2018-го: в «Союзе МС-09» обнаружилась двухмиллиметровая дыра – командир «Союза» Сергей Прокопьев залепил её эпоксидной смолой. Нештатная ситуация на «Союзе МС-10» в октябре 2018-го: экипажу пришлось возвращаться на Землю, испытывая чрезмерные перегрузки (т.н. «баллистическое снижение» с углом круче обычного). Расследование установило, что шаровой шарнир, поддерживающий один из боковых ускорителей, был деформирован во время сборки. Август 2020-го – утечка воздуха в российском модуле «Звезда» на МКС (в 2021 году, осенью, этот модуль стал дымить – у астронавта Тома Песке случилась паника). Июль 2021-го – после стыковки МКС с российским модулем «Наука» зафиксировано неконтролируемое вращение станции из-за сбоя бортовых компьютеров. В октябре станция ещё раз «теряла ориентацию» – при тестировании двигателей пилотируемого «Союза МС-18». В «Роскосмосе» заверили, что ситуация не угрожала жизни и безопасности экипажа – а экипаж был «киношный», снимавший в космосе фильм. Можно припомнить ещё один октябрьский инцидент: отказ автоматической системы сближения «Курс» на МКС. Ну и злосчастная утечка охлаждающей жидкости на «Союзе МС-22» с разгерметизацией. Определённо «Роскосмос» нуждается в переменах. Можно начать с ревизии. Или, если угодно, с кадровых преобразований.

Георгий Филин