Кожемякинские выкаблучивания

В наше смутное, разгульное время иной раз появляются такие разудало-лихие статьи, что только диву даешься! После прочтения опубликованной перед самым Новым 2009 годом в газете «Воронежская неделя» статьи «Три Воронежа» краеведа-историка Анатолия Кожемякина, остается всего лишь один вопрос… А не махал ли автор шашкой в свое время в Первой конной Семена Буденного, или же в коннице Нестора Махно? Может быть, законсервировали его после этих славных дел, и лежал он во льду целый век, а теперь ученые взяли да и расконсервировали его по чьей-то просьбе…

Вот и вскочил «лихой рубак» с шашкой в руке и снова начал махать ею направо и налево. Иначе как объяснить вот такой его умопомрачительный пассаж: «… легенда о славянском происхождении слова «Воронеж» не имеет под собой никаких оснований. Этот регион не связан с вятической гидронимией, то есть не вятичи дали название реке «Воронеж», поскольку они жили не далее среднего течения реки Оки.

Поэтому, как нам кажется, не стоит искать того, что не существует в природе – славянского Воронежа»…

На чем же основывается этот парадоксальный вывод? На какие, с позволения сказать, факты опирается сей одиозный автор? Судя по размещенной рядом заметке «золотого корреспондента» Виктора Силина «Архивист по натуре»… Кожемякин – ученик профессора Александра Иосифовича Немировского, всю жизнь занимается какими-то изысканиями. Почему же он не знает о тех фактах, которые собрали на протяжении XX века известные историки? Видимо, придется об этом напомнить…

В 1905-1906 годах, были проведены раскопки находящегося рядом с Воронежем Лысогорского могильника, насчитывавшего около 350 насыпей. Уже тогда была высказана мысль именно о славянском, а ни в коем случае хазарском происхождении этого весьма интересного памятника. Напомним, что могильник этот расположен на Лысой горе, на крутом берегу реки Воронеж, в том самом месте, рядом с которым сейчас находится Дом отдыха имени Максима Горького. То есть, совсем рядом с Воронежем, практически на его территории.

Одновременно, в 1905 году известный археолог А.А. Спицын раскопал Большое Боршевское городище и примыкающее к нему селище. Эти раскопки дали начало всему большому исследованию славянской боршевской культуры. Наиболее значимые археологические открытия были сделаны в 1928-1929 годах. Тогда экспедиция под руководством П.П. Ефименко произвела раскопки на Большом и Малом Боршевских, Кузнецовском и Михайловском городищах, вскрыла несколько курганов, расположенных в трех могильниках.  Именно эти работы окончательно установили тот факт, что памятники, оставлены здесь  славянским населением. Археологи П.П. Ефименко и П.Н. Третьяков датировали тщательно обследованные ими поселения и курганы VIII-X веками.

Эта датировка памятников боршевского типа и их славянская принадлежность стали общепризнанными для археологов. До сих пор не было никого, кто попытался бы это хоть как-то опровергнуть. Кожемякин в этом скандальном деле – первый!

В последние годы значительные работы по изучению памятников боршевской культуры были проведены А.Д.

Пряхиным и А.З. Винниковым. Причем, археолог Винников ведет раскопки городищ и курганов конкретно на реке Воронеж.

Ученые установили, что основу хозяйства боршевского славянского населения составляло пашенное земледелие. На раскопках найдены железные наральники (наконечники лемехов) того же типа, что и на роменских археологических памятниках. Там же были обнаружены серпы совершенной формы. Версию о земледельческих занятиях боршевцев подтверждают найденные в остатках ям-хранилищ обгорелые зерна пшеницы, ржи, ячменя, проса, гороха и бобов. 

Кроме земледелия  племена боршевской культуры занимались скотоводством, охотой, бортничеством и рыбной ловлей. От боршевского охотничьего снаряжения сохранились довольно многочисленные наконечники стрел из железа и кости. О занятиях боршевцев рыболовством свидетельствуют найденные остроги, пешни, глиняные грузила и пряслица. А так же – многочисленные железные рыболовные крючки.

Свой сакраментальный вывод Кожемякин базирует только на том, что, на его взгляд, наш регион не связан с вятической гидронимией. Но это только его личное мнение. Историк Петр Васиьевич Голубовский считал, что именно вятичи жили на берегах Верхнего Дона и реки Воронеж. Краевед Николай Петрович Барсов предполагал вятическо-северянскую колонизацию донских земель. Историк Михаил Сергеевич Грушевский считал, что именно вятичи с территории Подонья переселились на Верхнюю Оку под давлением степняков. Историк Алексей Александрович Шахматов сформулировал версию о том, что первоначально вятичи жили на Дону, и только после этого переселились на Оку. Никто из этих авторитетных ученых не отрицает именно славянскую принадлежность населения древнего Воронежа.

Археолог Анна Николаевна Москаленко (Уппит) считала, что боршевское население входило в состав вятического племенного союза. По мысли А.Л. Монгайта боршевское население Дона можно отнести к вятичам.

Большинство из перечисленных авторов исключает принадлежность боршевских древностей северянам. Боршевская культура на Дону и вятическая на Оке по мнению более поздних авторов возникли почти одновременно. В этом выводе важное значение сыграло то, что полуземлянки рязанского течения Оки X-XII веков имеют, как правило, глинобитные печи. В то время как боршевским жилищам свойственны печи-каменки.

Славянские поселения на Дону были временно покинуты в конце X века под натиском печенегов. Тем не менее, славянские топонимы на этой территории сохранились в истории. Известный Шиловский бор в прежние времена именовался Русским. На реке Воронеж, недалеко от Лысой горы находился широко известный мыс Русский рог. Сейчас по нему проходит железная дорога, идущая в Отрожку.

Веским фактом, свидетельствующем о славянском происхождении населения древнего Воронежа, является то, что рядом с нынешней Ильинской церковью находится до сих пор неисследованный, к сожалению, могильник, содержащий глиняные боршевские горшки с пеплом сожженных после смерти славян-язычников. Видимо, не только Кожемякин заинтересован в том, чтобы нынешнее поколение считало город Воронеж нерусским городом… Но переписать историю не удастся никому.