К 119-летию со Дня рождения Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Алексея Николаевича

Святой Царевич-Мученик Алексей. Наследник Цесаревич Алексей Николаевич, «Солнечный Лучик», единственный и долгожданный сын, занимал особое место в Царской Семье. Пьер Жильяр вспоминал: «Царевич был действительно чудесный мальчик с красивыми белокурыми локонами и большими серо-синими глазами, оттененными длинными ресницами. <…> Императрица неоднократно прижимала Сына к груди, точно охраняя Его или боясь за Его жизнь».

Наследник Цесаревич Алексей Николаевич родился посреди тяжёлых и горьких обстоятельств Маньчжурской кампании, 30 июля (12 августа) 1904 г. В этот день Николай II записал в дневнике: «Незабвенный великий для нас день, в который так явно посетила нас милость Божья. В 1 ¼ дня у Аликс родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем. <…> Нет слов, чтобы уметь достаточно благодарить Бога за ниспосланное нам утешение в эту годину трудных испытаний!».

Командир Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка генерал-майор Г.О. Раух вспоминал, что Государь сказал ему: «Императрица и я решили дать Наследнику имя Алексей; надо же нарушить эту линию Александров и Николаев”».

В бюллетенях отмечалось, что «состояние здоровья Наследника Цесаревича во всех отношениях удовлетворительно». Однако за оптимистическими бюллетенями пряталось тщательно скрываемое родительское беспокойство. Уже 1 августа 1904 г. Николай II писал Великой Княгине Милице Николаевне: «Дорогая Милица. Пишу тебе со слов Аликс: слава Богу, день прошел спокойно. После перевязки в 12 часов и до 9 часов 30 мин. вечера не было ни капли крови. Доктора надеются, что так будет продолжаться».

По всей видимости, Венценосные Родители были готовы к возможному кровотечению и знали, что у родившегося младенца есть опасность тяжёлого недуга — гемофилии, болезни, характеризующееся резким замедлением свёртываемости крови. В результате при малейших ушибах возникают длительные, трудно останавливаемые кровотечения, разрушение суставов, атрофия мышц. Больной испытывает при этом тяжелейшие страдания. Небольшой порез или неглубокая рана способны привести к смерти. Поэтому Венценосные родители с такой радостью отметили, что у младенца кровь из пуповины перестала течь. 3 августа Государь отмечал в дневнике: «Аликс себя чувствовала очень хорошо, маленький Алексей тоже. Удивительно спокойный ребенок, почти никогда не плачет».

11 августа 1904 г. в церкви Большого Петергофского дворца над Цесаревичем было совершенно таинство святого Крещения в память Святителя Алексия, Митрополита Московского. Как отмечала баронесса С.К. Буксгевден: «Начиная с XVII столетия еще ни один Наследник Престола в России не рождался именно как Наследник, поэтому церемония крестин должна была подчеркнуть своим великолепием важность этого события».

Государь описал этот день в своём дневнике: «Знаменательный день крещения нашего дорогого сына. Утро было ясное и теплое. До 9 ½ перед домом по дороге у моря стали золотые кареты и по взводу Конвоя, Гусар и Атаманцев. Без пяти 10 шествие тронулось».

Помимо царствующих особ, Государь пожелал, чтобы все войска на Дальневосточном фронте также были в числе восприемников новорожденного Цесаревича, о чем и было дано знать на фронт.

Радость крестин «дорогого Сокровища» перевешивала у Государя в те дни все иные чувства. Как вспоминал Князь Гавриил Константинович: «Государь приехал весёлый и довольный, в голубом атаманском мундире, то есть в мундире полка Наследника, с бриллиантовой Андреевской звездой и бриллиантовым орденом Андрея Первозванного, висевшим на Андреевской цепи. Государь и Великие Князья надевали бриллиантовую звезду и орден лишь в самых торжественных случаях».

В честь великого события был дан артиллерийский салют из 301 залпа. После чего Государь Император возложил рядом с колыбелью младенца высший орден Российской империи — Святого Апостола Андрея Первозванного. В этот момент маленький Наследник заплакал.

Через три дня после крестин Император Николай II покинул Петергоф, отбыв к отправляющимся на Дальневосточный фронт войскам. Императрица писала ему: «Господь Бог действительно щедр, послав нам сейчас этот Солнечный лучик, когда он нам всем так нужен. Пусть Он нам даст силы воспитать хорошо ребёнка, чтобы он был для Тебя, когда вырастет, настоящим помощником и товарищем».

Беда нагрянула внезапно. 8 сентября в дневнике Государя появляется следующая запись: «Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины!». Кровотечение продолжалось и утром следующего дня. Затем, ни 10, ни 11 сентября кровотечения не было, и Государь облегчено отметил: «Слава Богу, у дорогого Алексея кончилось кровотечение уже двое суток. Так и просветлело на душе!». Но с этих дней страшная болезнь Наследника словно дамоклов меч будет висеть над Царской Семьёй. «Вся жизнь маленького Наследника, — писала А.А. Вырубова, — красивого ласкового мальчика, была одним сплошным страданием».

Болезнь ребенка сразу же приобрела характер государственной тайны, и даже ближайшие родственники далеко не сразу узнали об этом страшном заболевании. Великий Князь Константин Константинович только в январе 1909 г. записал в дневнике о наследнике: «У него болит нога, поговаривают, что это воспаление коленного сустава, но наверно не знаю». А.А. Вырубова свидетельствовала: «Первый год Императрица скрывала болезнь сына даже от меня. Я случайно узнала о ней».

Осенью 1912 г. в Спале с Наследником произошёл сильный приступ гемофилии, жизнь его висела на волоске. В этот день у Государя и Государыни был официальный приём.

Никто из присутствующих не знал о тяжёлом недуге царского сына. «Я мог видеть Царицу в первом ряду, — писал П. Жильяр. — Она улыбалась и весело говорила с кем-то из рядом сидящих. Когда официальная часть была закончена, я вышел через служебную дверь в коридор напротив комнаты Алексея Николаевича, оттуда доносились громкие стоны. Вдруг я увидел Царицу — она бежала, неловко подхватив руками мешающее ей бежать платье. Я прильнул к стене, а она промчалась, не заметив меня. Взгляд у неё был отчаянный, полный ужаса. Несколько минут спустя, Царица появилась снова. На лице — светская улыбка. Она мило улыбалась гостям, обступившим её».

Несмотря на болезнь, Цесаревич Алексей рос очень подвижным ребенком. Когда ему было 7 лет к нему был приставлен в качестве «дядьки» матрос А.Е. Деревенько. В помощь Деревенько были назначены матросы: К.Г. Нагорный и Л.И. Седнев. Простые русские люди были, таким образом, ближайшими спутниками Наследника Престола в его детском мире. Примечательно, что, находясь в Ставке вместе с Державным отцом, Цесаревич любил общаться с простым народом, интересовался его жизнью. Пьер Жильяр время от времени вывозил Наследника покататься по окрестностям. Во время этих поездок Алексей Николаевич имел возможность разговаривать с крестьянами, наблюдать за их работой. Крестьяне «отвечали ему со свойственными русскому мужику добродушием и простотой, совершенно не подозревая, с кем они разговаривали». В письме к матери Цесаревич рассказывал, как он «объехал весь базар и смотрел, что покупают крестьяне. Много всякой всячины, тут и обувь, и ленты, и другие товары».

По воспоминаниям Жильяра, вкусы Цесаревича были очень скромны, и он совсем не кичился тем, что был Наследником престола. Его самым большим счастьем было играть с двумя сверстниками — сыновьями матроса Деревенько. Цесаревич поражал Жильяра вопросами выше его возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе.

Маленький Цесаревич очень трепетно и нежно относился к своим Родителям и сестрам. Особенно это видно из его писем к матери в период Первой мировой войны, когда он вместе с отцом ездил в Ставку. 7 мая 1915 г. Наследник писал Императрице Александре Феодоровне: «Милая моя Мама. Я крещу Тебя на сон грядущий. Спи сладко и не беспокойся. Поцелуй сестричек. Да хранит вас Господь! Крепко целую, Алексей». В письме от 7 октября того же года читаем: «Дорогая Мама. Вчера мною получено Твое письмо. Папà всегда мне читает Твои письма». Ещё одно письмо: «Милая Мама, дорогая, я каждый день молюсь Боженьке. От всего сердца. Крепко люблю и целую».

Между Императором Николаем II и его сыном сложились особенные отношения, полные любви, нежности, уважения. По утрам перед выходом Государя к утреннему чаю Алексей Николаевич становился с ружьем «на часах» у входа в палатку, отдавал по-военному честь входившему Государю и оставался на часах, пока тот пил чай. При выходе его из палатки Наследник снова отдавал честь и уже после этого снимался с «часов».

Когда Цесаревич болел, он просил отца сесть к нему на кровать и рассказывать о государевой работе, о полках, Шефом которых он был и по которым очень скучал. Цесаревич внимательно слушал рассказы Государя из русской истории. Наследник во всем хотел подражать своему отцу, во всем хотел быть на него похожим. Во время нахождения в Ставке в Могилеве Алексей Николаевич посещал вместе с Государем все смотры, награждения и госпиталя. Как вспоминал о Наследнике его преподаватель английского языка Сидней Гиббс: «Он был весёлого нрава, резвый мальчик. Он очень любил животных и имел доброе сердце. На него можно было действовать, только через его сердце. Требования мало на него действовали. Он подчинялся только Императору».

Если Императрица Александра Феодоровна, по вполне понятным причинам, не могла быть строгой с сыном, то Государь резко пресекал его шалости, когда они выходили за рамки дозволенного. Болезнь Наследника заставляла Царскую Чету отгораживаться от общества. При Дворе были прекращены пышные и дорогие увеселения, изысканные кушанья и вина можно было встретить на царском столе только в дни официальных приёмов и торжеств.

Цесаревич Алексей Николаевич, сам страдая от мучительной болезни, любил жизнь во всех ее проявлениях. Любил землю, деревья, цветы, птиц и животных. « Il faut les laisser vivre !» — кричал маленький Цесаревич, наблюдавший за рыбной ловлей и пораженный видом мучений задыхающейся без воды рыбы.

Добрый мальчик! В России не нашлось тех, кто сумел бы остановить преступную руку кровавого изувера, убившему Тебя. Это с ужасом вдруг осознала в своем стихотворении Марина Цветаева, ещё летом 1917 года:

За Отрока — за Голубя — за Сына,

За Царевича младого Алексия

Помолись, церковная Россия!

Очи ангельские вытри,

Вспомяни, как пал на плиты

Голубь углицкий — Димитрий.

Ласковая ты, Россия, матерь!

Ах, ужели у тебя не хватит

На него — любовной благодати?

Сохрани, крестьянская Россия,

Царскосельского ягненка — Алексия!

В трагическое время семью объединяла общая молитва, вера, надежда и терпение. Алексей всегда присутствовал на богослужении, сидя в кресле, у изголовья его кровати висело множество иконок на золотой цепочке, которая впоследствии была похищена охранниками. Находясь в окружении недругов, узники обращались к духовной литературе, укрепляли себя примерами Спасителя и св. мучеников, готовились к мученической кончине.

Цесаревич Алексей не дожил до своего четырнадцатилетия нескольких недель. В ночь на 17 июля 1918 г. он был убит изуверами-большевиками вместе с родителями и сестрами в подвале Ипатьевского дома.

Автор - Петр Мультатули.