Взрыв на ЗОМЗ: Преступная халатность довела до трагедии

На фото: дым от взрыва на территории Загорского оптико-механического завода в Сергиевом Посаде, Московская область

Умерла одна из пострадавших в результате взрыва на территории Загорского оптико-механического завода (ЗОМЗ) — 45-летняя Наталья Никитина. По состоянию на утро, всего пострадавших 60 человек, 5 из них в реанимации, еще 8 человек пропали без вести — вероятно под завалами.

Один из пропавших без вести пытался дозвониться жене через полтора часа после взрыва. Родные уверены — Александр звонил из-под завалов, но затем его телефон разрядился и стал не доступен.

Взрыв, по словам очевидцев, произошёл около 10:40 во время разгрузки сырья для производства взрывчатых веществ, которым занималась компания «ПироРос». Грузовик привёз что-то на арендованный у завода склад, рабочие начали выгружать и произошла детонация.

Основной причиной трагедии называют человеческий фактор. Версии о диверсии или об атаке беспилотников также не исключают. Минимум в сотне квартир взрывной волной выбило окна и повредило рамы. В офисах и школе неподалёку повреждены потолки.

Силовики работали с гендиректором компании «ПироРос» Сергеем Чанкаевым. Его допросили, ведутся следственные действия. Возбуждено уголовное дело по статье «Нарушение требований промышленной безопасности опасных производственных объектов».

Компания «ПироРос» была признана банкротом в марте. У фирмы имелись большие долги, а в январе 2022 года из-за этого за ней ввели наблюдение и проводили анализ её финансового состояния.

В сети с горькой иронией пишут об основных версиях взрыва:

«Преступная халатность; преступная халатность, приведшая к прилету БПЛА из Подмосковья; преступная халатность, приведшая к возможности диверсии на производстве; преступная халатность, приведшая к нарушению технологии; преступная халатность, приведшая к преступной халатности».

Согласно открытым источникам, на Загорского оптико-механического заводе производились бинокли, тепловизионные ночные комплексы и прицелы, другая оптическая продукция военного и гражданского назначения.

Военкор Тимофей Ермаков удивлен тому, что военный завод вместо полноценной работы на фронт вынужден сдавать помещения.

— Мы уже знаем, что на территории Загорского завода был склад пиротехнической продукции, явно не имеющей отношения к продукции завода. Его сдавали в аренду, причем мало понятно кому, частнику, как у нас любят делать еще с 1990-х годов. Сам завод входит в госкорпорацию «Ростех».

Получается, что в стране, ведущей очень активные боевые действия, на территорию военного завода может попасть сотрудник, который работает на складе с пиротехникой и сотрудником «Ростеха» не является. Это само по себе чудовищно!

Почему так? Раз этот завод есть, значит он окончательно не угроблен. Но использовать его мощности для ВПК в полную силу мы не хотим. Узнали о заводе, когда там что-то взорвалось. Вообще, к «Ростеху» много вопросов. Из армии, бывает, увольняют с формулировкой «не полное служебное соответствие». Здесь же, на мой взгляд, «полное служебное несоответствие». Я понимаю, что мы пережили 1990-е, когда в армии платили едой и обмундированием, а военные вынуждены были торговать на рынке, но неужели то время еще не закончилось?

Неужели мы вынуждены использовать как склад помещения нужного военного завода? Хорошо хоть не под торговый центр. У нас же любят такое. Можно было бы его назвать «Центр по торговле Родиной».

«СП»: Продукция этого завода наверняка нужна фронту…

— Прямо сейчас мы всем миром собираем средства на приобретение прицелов снайперам-морпехам, который один стоит 900 тысяч рублей, как квартира в глубинке. Прицелы западного или китайского производства. То есть продукция, которая производится на этом оптическом заводе, в войсках неизвестна или малоизвестна. Я, например, впервые слышу о таком предприятии, хотя всем таким интересуюсь. Например, продукцию «Коломенского бюро машиностроения» я знаю. Она летает и очень хорошо, поражает противника.

Так что ребята здесь, вблизи линии соприкосновения, ждут оптику Загорского завода: бинокли, прицелы, тепловизоры и т. п. Многие не понимают, но оптика очень многое решает.

Например, первые американские гаубицы М-777 были поставлены без цифровой оптики. Оптика — это наша точность. А это значит быстрое и успешное поражение противника, низкий износ ствола орудия, потому что нет необходимости стрелять часто и т. п. И вообще, если уж в СССР какой завод был построен, то он нужен. Все оружие, которым мы воюем, оно все советское.

Адвокат Дмитрий Аграновский винит экономическую политику.

— Не хотелось бы, чтобы по следам трагедии в Сергиев Посаде пострадали заводчане. Ведущие заводы, имеющие огромные территории, давно находятся в жалком состоянии. Например, у нас в Электростали один завод поставлял прокатные станы в полторы сотни стран. Там было 16 тысяч работающих. А потом, при Гайдаре, он стал никому не нужен. Теперь они как могут, так и выживают. Этому сдадут под склад, этому под производство.

Кроме того, бизнес сейчас никто не контролирует. Их же решили «не кошмарить». Никто не смотрит, кому, что и кем сдается… К сожалению, и проверяющие сейчас не такие как в советское время. Тогда они были честные. Коррупция как системное явление отсутствовала. Я и сам адвокат, и отец мой — адвокат, поэтому с уголовно-правовой тематикой сталкивался. А нынешние могут, наверное, написать не добросовестный отчет.

Эти два негативных процесса — умирание заводов, необходимость им выживать и полная бесконтрольность — встречаются вместе. С такой политикой никаких врагов не надо. Когда во главе угла стоит капитал, да еще и в условиях нашего беспорядочного периферийного капитализма, предназначенного только для извлечения прибыли, мы имеем такие вот трагедии. Так что вся надежда на СВО. Во времена военного конфликта волей не волей наводят хоть какой-то порядок.

«СП»: Пока так и не ясно до конца, что именно сдетонировало…

— Надеюсь, что взорвалось что-то не криминальное, какая-то пиротехника, может быть действительно нарушение технологии. Но может взорваться все что угодно. В такой мутной воде кто угодно может ловить рыбку. Могут быть обычные преступники, а могут быть диверсанты, террористы, обладающие на порядок большими возможностями, потому что имеют гораздо более организованную структуру.

Так что бизнес надо контролировать еще больше, чем обычное государственное производство. А еще нужен народный контроль, потому что за всеми не уследишь. У нас он задавлен в зародыше. Кто сейчас связываться будет? Да, побоятся все. Зато волонтеров-патриотов собираются контролировать. Это же форма народной самоорганизации, а это у нас не приветствуется и заведомо подозрительно.

Сергей Аксенов