Вот были же люди когда -то и где-то и довели всех до чего -то и как -то.

Вот были же люди когда -то и где-то и довели всех до чего -то  и  как -то.

ПЕРВОБЫТНЫЙ КОММУНИЗМ .Его хранители -папуасы АФРИКИ ,но уже не все .Вырождаются даже и эти лежащие под кокосом люди .и им  хотца чавой-то ТАКОГО ...Костюма европейского  и мерседеса с кадилаком ,чтобы коркодилам по хвостам  ездить.

Что его сломало? А человеческая суть неудержимая  вышла на поверхность Избранных человечков .-Люди   заразившиеся ВЛАСТЬЮ  и ХАПКОМ .И постепенно захватившие всё вокруг себя .Неудержимое желание иметь больше всего и всякого.

Ну и желание по простому хапнуть у такого же как и он Сам -властителя соседского  его богатство.-оно стало нормой жизни  Государственных  людей  Вождей.

ХАПОК -грабительский.Убить соседа и не работать ещё подольше .-Чем не стимул для интересного дела -Войнушек .

Цитаты из Статьи -zuulthegatekeep

• 27 июля 2023, 22:57

Пьер Кластр: - Общество против государства (часть1)

Пьер Кластр. Общество против государства (пер. с фр. А. Арамяна и А. Новиковой по: Clastres P. La société contre l’Etat. Paris: Les Editions de Minuit, 2009. P. 161–186; впервые опубл, в 1974 г.; редакторы пер.: Д. Шалагинов, Е. Кучинов)

«Люди работают свыше их потребностей только тогда, когда их к этому принуждают. И такой принуждающей силы, очевидно, нет в первобытном мире; отсутствие этой внешней силы даже определяет саму природу первобытных обществ. 

Можно описывать экономическую организацию таких обществ через понятие «экономики выживания», только если мы понимаем под этим не нужду, которая якобы происходит от нехватки, от немощности этого типа общества и его технологий; но напротив – отказ от ненужных излишков, намерение согласовывать продуктивную активность с удовлетворением потребностей. И не более того. 

К тому же, если быть более точным, в первобытных обществах вообще‑то бывают излишки: плодов выращенных растений (маниока, кукуруза, табак, хлопок и проч.) всегда больше, чем необходимо группе, так как это добавочное производство, разумеется, включено в нормальное рабочее время. Этот избыток, полученный без прибавочного труда, потребляется и тратится в чисто политических целях – во время праздников, визитов чужаков и т. д.

Преимущество металлического топора перед каменным слишком очевидно, чтобы на нём останавливаться: за одинаковое время первым можно срубить, наверное, в десять раз больше, чем вторым, либо же выполнить одну и ту же работу в десять раз быстрее. И когда индейцы открыли для себя продуктивное превосходство топоров белых людей, они захотели получить эти инструменты не для того, чтобы производить больше за то же количество времени, а чтобы производить столько же в десять раз быстрее. 

Произошло же всё ровным счётом наоборот, потому что вместе с металлическими топорами в первобытный мир индейцев пришли насилие и власть, которые привезли с собой на континент цивилизованные первооткрыватели.

Как пишет Лизо по поводу племени яномами, первобытные общества – это общества отказа от труда: «Презрение яномами к работе и их равнодушие к автономному технологическому прогрессу бесспорно». Это справедливо и красноречиво выразил М. Салинз:

 первобытные общества – это первые общества досуга и изобилия.

...сила, без которой дикари никогда бы не отказались от праздности, сила, которая уничтожает общество в той мере, в какой оно является первобытным, – сила подчинения; это способность принуждать, политическая власть. ...

Для человека из первобытного общества производительная активность ограничена его потребностями, при условии, что речь идёт главным образом об энергетической потребности: продуктивность сведена к восстановлению запаса потраченной энергии. 

Другими словами, жизнь как природный порядок (исключая производство благ, которые потребляются по праздничным случаям) определяет то количество времени, которое нужно потратить на восстановление энергии. Это значит, что как только удовлетворена общая потребность в энергии, ничто не может побудить первобытное общество производить больше, то есть отчуждать своё время, бесцельно работая, когда это время можно потратить на отдых, игру, ВОЙНУ или праздник. (Трата сил на ВОЙНУШКУ  компенсируется ДОБЫЧЕЮ  от этой Войнушки -ЕДА .Инструменты . и может даже исправление демографии )

При каких условиях такое отношение первобытного человека к производительной активности может измениться?

 При каких условиях эта активность выбирает себе цель иную, чем удовлетворение потребности в энергии? Именно здесь нужно поставить вопрос о происхождении труда как труда отчуждённого.

В первобытном обществе, эгалитарном по своей сути, люди – хозяева своей деятельности и того, как происходит обмен её продуктами: они работают только для самих себя, несмотря на то, что отношения человека и продукта его деятельности опосредованы законами обмена.

 Когда производительная активность отклоняется от своей первоначальной цели, когда вместо того чтобы производить только для самого себя, первобытный человек производит также и для других, без обмена и без взаимности, всё переворачивается вверх дном.

 Когда эгалитарное правило обмена перестаёт служить основой «гражданского кодекса» общества, когда производительная активность нацелена на удовлетворение потребностей других людей, когда меновое правило сменяется страхом долга – именно тогда уже можно говорить о труде.

Кто -то имеющий право на принуждение-это возникновение ИЗМА -с ХОЗЯИНОМ   по сути которого и назовётся этот  ИЗМ .

(Возможно  что в таком случае стоит говорить ,не о ТРУДЕ -признаке натурального Хозяйства ,а о РАБОТЕ за Деньги -Труде под принуждением  Посторонних лиц -ЛИЦ имеющих право на  отчуждение Произведенного от  РАБОТНИКА -Подданного .или Наёмного работника )

Именно здесь возникает разница между дикарём Амазонии и индейцем империи инков.

В целом, первый производит, чтобы жить, в то время как второй работает, чтобы позволять жить другим – тем, кто не работает, хозяевам, которые говорят ему: «Нужно заплатить за то, что ты нам должен, нужно вечно возвращать свой долг».

Когда в первобытном обществе экономика устанавливается как автономное и строго определённое поле деятельности, когда производительная активность воплощается в отчуждённом труде, подсчитанном и зафиксированном теми, кто насладится его плодами, – тогда общество разделяется на правителей и слуг, на хозяев и подчинённых. В этот момент оно перестаёт избавлять себя от того, что обернётся его гибелью, – от власти и почтения к власти. 

Главное разделение общества, порождающее все остальные разделения, включая, несомненно, и разделение труда, – это новое вертикальное отношение между основой и верхушкой, политическая пропасть между наделёнными властью, будь она военной или религиозной, и теми, кто подчинён этой власти. 

Политические отношения власти предшествуют и предопределяют экономические отношения эксплуатации. 

Отчуждение является политическим и только потом становится экономическим; власть возникает раньше труда; экономика – это ответвление от политики; появление государства предопределяет возникновение классов.

Незавершённость, неполнота, нехватка – конечно, не здесь стоит искать определение природы первобытных обществ. Скорее, её можно представить через позитивные термины преимущества, господства над естественной средой обитания, совершенства социального устройства, свободного отказа от того, что может изменить его, испортить или разложить. Нужно полностью понимать: первобытные общества – не отставшие в развитии эмбрионы позднейших обществ, не социальные тела, «нормальное» развитие которых было прервано какой‑то странной болезнью, они не находятся на той исходной точке исторической логики, которая приведёт к каким‑то образом уже заранее известному результату, который в действительности оказывается репрезентацией нашей собственной социальной системы. (Если история подчинена такой логике, как вообще возможно, что первобытные общества до сих пор существуют?)

 В плане экономической жизни всё это проявляется в отказе первобытных обществ позволить труду и производству их поглотить, в решении ограничить запасы продовольствия социально‑политическими потребностями, в присущей им невозможности конкуренции – зачем понадобилось бы в первобытном обществе быть богатым среди бедных? – одним словом, в имплицитном запрете на неравенство....

...история даёт нам только два типа обществ, несводимых друг к другу, два макрокласса, каждый из которых отсылает к обществам, которые, несмотря на их различия, имеют что‑то фундаментально общее. С одной стороны, есть первобытные общества, или общества без государства, и, с другой стороны, есть общества с государством.

Появление государства повлекло за собой огромное типологическое разделение между дикарями и цивилизованными людьми; оно предписало неизгладимый разрыв, который меняет решительно всё, поскольку Время становится Историей. В движении истории часто (и справедливо) выделяют два решающих процесса ускорения. 

Движущей силой первого было то, что называют неолитической революцией (приручение животных, сельское хозяйство, открытие ткацкого и гончарного ремёсел, последовавший за этим переход к оседлому образу жизни групп людей и т. д.). Мы всё ещё живём во время поступательного ускорения второго процесса – индустриальной революции XIX века.

О чём говорит переход многочисленных обществ от охоты к сельскому хозяйству и обратное движение некоторых других обществ – от сельского хозяйства к охоте? Вероятно, о том, что эти переходы произошли, ничего не изменив в природе общества; что когда меняются только условия материального существования, оно остаётся верным самому себе; что неолитическая революция, если она значительно изменила (и, наверное, облегчила) материальную жизнь прежних групп людей, не вызвала автоматического переворота социального порядка.

 Другими словами, когда речь идёт о первобытных обществах, изменение на том уровне, который марксизм называет экономическим базисом, вовсе не обязательно приводит к изменениям в политической надстройке, потому что она, видимо, не зависит от материального базиса.

 Американский континент ясно иллюстрирует эту взаимную автономию экономики и общества. Группы охотников‑собирателей‑рыболовов, кочевые или нет, демонстрируют те же социально‑политические особенности, что и их соседи, оседлые земледельцы: разные «базисы», идентичные «надстройки». Напротив, общества Мезоамерики – общества с империями, с государством – зависели от сельского хозяйства, которое, с точки зрения его технического уровня, было очень похожим на сельское хозяйство «диких» племён тропического леса: идентичные «базисы», разные «надстройки», потому что в одном случае речь идёт о безгосударственных обществах, в другом – о полноценных государствах.

вот как люди  докатываются до следующих ИЗМОВ .А вот так ,катятся катятся и докатываются...

А могли бы  маргиналами бы быть -назло капиталистам  и Вождям.

Маргинализм-это путь  к КОММУНИЗМУ и спасению ЗЕМЛИ от ХАПУНОВ  ненасытных.