Основоположник русского неоязычества – коммунист, герой соцтруда, кавалер 3-х орденов Ленина

1. Интересующийся  русской историей человек знает что современное неоязычество было  создано на рубеже 70-80-х в недрах советских спецслужб и идеологических  отделов КПСС. Но когда это говорят, мало кто называет конкретных людей  ваявших эту идейную диверсию под русский народ, его политическое  единство и возможность возвращения себе своей Родины. 

Академик Рыбаков — основоположник язычества

Этот  рассказ об основоположнике нового культа и мифологии – именно он у  неоязычников может считаться основателем их «религии». Это действительно  совершенно новый культ, ибо с теми дохристианскими верованиями которые  были распространены у восточных славян до крещения Руси неоязычество не  имеет ничего общего.  Основоположником неоязычества, как ни странно,  стал советский научный работник,  коммунист, карьерист, Герой Социалистического труда, лауреат трёх  орденов Ленина – проверенный идеологический боец партии. 

Современные  неоязычники, могли бы даже со словами «Есть боги и кроме таких-то,  таких-то и академик Рыбаков пророк их!» возлагать цветы к его могиле на  Новодевичьем кладбище, среди могил таких же заслуженных партийных  деятелей. 

Среди современных представителей субкультуры  неоязычников, прежде всего подростков, есть дурные манеры называть  христианство «жидохристианством», хотя христианство является  противоположностью веры евреев, а вот над тем, что отцами-основателями  неоязычества стали идеологи КПСС и чекисты Андропова-Файнштейна они как  то не задумываются. 

Именно в конце 70-х – начале 80-х советские  кинофабрики стали выдавать один за другим фильмы на языческую тематику  от детских сказок до такого хита как «Русь Изначальная», появились  художники, на книжные полки советских магазинов и в советские библиотеки  завозили художественную литературу в жанре древнеславянского фентези,  пошли многочисленные публикации в журналах, особенно детских, а в  учреждениях культуры начали развивать «фольклор» - т.е. применялся весь  арсенал мер для увода русского народа от его насущных политических и  экономических проблем в сферу самокопательства. Показателено здесь и  случившееся в наши после Манежки, когда Д. Медведев сказал что полиция  должна быть жёстче к смутьянам, а для более спокойных надо развивать  фольклор... Рецепты борьбы не меняются... 

Прежде чем рассказать о  самой личности коммуниста Рыбакова, следует сказать о том почему  коммунисты, всегда проводившие политику культурного геноцида русского  народа, и считали православие главной угрозой своего режима, вдруг  озаботились проблемой создания альтернативной религиозной идентичности? 

На  каком фундаменте развивалась тогда национально-освободительная борьба в  СССР и странах соц. лагеря? Таких опор и точек объединения было две –  национальная коммунистическая партия, и национальная религия.  Практически получалось что национальная номенклатура выстраивала свою  систему в рамках национальной компартии, а диссиденты в рамках  национальной церкви. При чём нельзя сказать чтобы это были изолированные  системы. Они пересекались хотя бы на бытовом уровне. Более того, именно  взаимодействие этих двух национальных центров силы и стало основой  создания национальных государств после крушения СССР. Так было на  Западной Украине, так было в Прибалтике, в Закавказье, в Центральной  Азии. А ещё более ярко в Восточной Европе – Сербии, Хорватии, Венгрии,  Польше. Ярузельский и Кароль Войтыла встречались прежде всего как  поляки. С приходом в 1978-го на папский престол Иоанна Павла II по сути и  начался крестовый поход христианства против коммунизма. Сегодняшние  государственные национализмы в Восточной Европе христианские – Польша,  Венгрия, Хорватия, Сербия, Украина. 

КПСС и КГБ не могла не  игнорировать эту тенденцию, нарастающим христианским сопротивлением они  были напуганы. Испуг выразился не только в покушении болгар на Иоанна  Павла II, но и в создании неоязыческого проекта внутри России.  Национальную парт-номенклатуру они долго и успешно чистили, компартии  РСФСР так и не образовалось – т.е. первое ядро национальной консолидации  было нейтрализовано. Оставалась Церковь – понятно что ни одна другая  национальная церковь не пережила такого масштаба физического уничтожения  священников, и не была столь инфильтрована агентурой КГБ, но  политическое возрождение христианства на Западе и его угроза были  очевидны, а развернуть новые физические репрессии против священников, в  дополнение репрессий против диссидентов было уже невозможно по  внешнеполитическим соображениям. Ставка была сделана на идеологию –  создание иной религиозной идентичности, и через это создание раскола в  среде русских патриотов. Эта работа только усилилась перед 1000-летием  крещения Руси. Надо отметить что ставка сработала – к моменту крушения  СССР у русских не было ни национальной партноменклатуры, ни национальной  политически активной Церкви, ни взаимодействия между ними. Как  следствие власть в России вновь получил не русский народ, а чекисты. 

А теперь о главном создателе этой идеологии: 

Борис  Александрович Рыбаков (21.05.1908 — 27.12.2001) — проводник партийной  линии в исторической науке, советский археолог и историк, академик РАН.  Один из самых влиятельных деятелей советской историографии. Основные  труды по археологии, истории, культуре славян и Древней Руси. 

В  советских Чехословацкой, Польской и Болгарской академий наук, он так же  стал почётным членом. Политбюро КПСС обласкало его наградами и званиями:  Герой Социалистического Труда (1978), Три (!!!) ордена Ленина, Орден  Октябрьской Революции, Орден Трудового Красного Знамени, Орден «Знак  Почёта». 

В года когда его труды были наиболее востребованы  коммунистической идеологией он получил Ленинскую премию (1976), и дважды  Сталинскую премию (1949, 1952) 

Но ценили его и в Ельцинской РФ Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени он получил уже 90-летним стариком (31 мая 1998) 

Прошло  уже более 10 лет со дня смерти академика Б. Рыбакова. Но плоды его  трудов, так замечательно вписавшиеся в идеологию КПСС и КГБ мы ощущаем и  сейчас. Более того сегодняшние преемники советского государства и  идеологии постоянно работают над внедрением в сознание русских  созданного тогда идеологического концепта. Более 30 лет — всё хрущевское  и брежневское время — он самодержавно руководил советской  археологической наукой. Не зря его называли «Воевода советской  археологии». 

Родился Рыбаков в 1908 г. в состоятельной  старообрядческой семье. Отец Александр Рыбаков (1884—1977) был хозяином  магазина готового платья, автором трудов по истории раскола, а также  основателем и директором Старообрядческого богословского учительского  института, созданного в 1911 году на средства С. П. Рябушинского, на  Немецком рынке. 

В революцию отца посадили, мальчик был отдан в  детский дом «Трудовая семья», где отпрыску буржуя приходилось трудно.  Страдало и его русское староверческое самосознание. Рaспaлaсь Россия, нa  окрaинaх образовались отдельные госудaрствa, в сaмой столице у влaсти  окaзaлось много евреев, поляков, грузинов, латышей и прочих нaцменов.  Гордиться своими русскими предками стало опaсно — можно было получить  обвинение в великодержaвном шовинизме. У подростка, видимо, тогда  возникло подспудное чувство протеста. Этот подaвленный ропот уязвленного  национального самолюбия ощущается в основе всего мировоззрения  Рыбaковa. Евреев всю жизнь терпеть не мог — об этом пишут его русские  сотрудники (Кузьмина, Федоров и др.). Однако вспоминая воспитание в  детском доме, где то шутя, а где то с грустью он говорил что будучи  вырванным из семьи, он стел настоящим «идейным янычаром» получив  абсолютно большевицкое воспитание. 

С этим идейным багажом в 1924  г. он окончил школу и устроился продавцом газеты «Рабочий путь», а в  1926 году он поступил на историко-этнологический факультет МГУ, который  окончил в 1930 году. Отслужив в армии (1930-31 гг.), в Пролетарской  дивизии, устроился на работу в Архив Октябрьской революции, а первый  курс лекций начал читать в Академии Коммунистического воспитания им.  Н.К. Крупской. В большевиках он увидел силу, которая восстанавливала  милую его сердцу государственность, и проникся преданностью новому  государству и его идеологии. Вступил в партию в 1951 г. и никогда не  уклонялся от партийной линии. Партийная линия стала его внутренним  убеждением. 

Со второй половины 30-х нaчaлся поворот во внутренней  политике — от интернационализма к декларативному русскому патриотизму.  Рыбаков раньше других уловил перемену курса, нет, он не подстраивался к  партии, его русские убеждения, которые раньше приходилось сдерживать,  теперь пришлись ко двору. 

С 1931 г. он работает в Историческом  музее, с 1937 г. — в Институте истории материальной культуры  (впоследствии археологии) и с 1939 г. — на кафедре археологии МГУ, где  он стал деканом. В Институте и ГИМ он выполнил за предвоенное пятилетие  тот труд по изучению древнерусского ремесла, который сделал ему имя.  Рыбаков установил наличие ремесленных цехов в домонгольское время, и  показал значение ремесел на Руси, найдя указаниям письменных источников  соответствие в археологическом материале. Он показал, что до татарского  нашествия Русь находилась на высоком уровне хозяйственного развития. В  1942 г. он защитил по этой рукописи диссертацию в эвакуации в Ашхабаде, а  опубликованный труд получил Сталинскую премию. В 1953 г. избран  член-корром, в 1958 г. — академиком. 

В конце 1940-х — начале  1950-х годов участвовал в кампании против «безродных космополитов».  Исполнять идеологический заказ последних лет сталинского правления ему  было легко и увлекательно, именно так были опубликованы в научных  журналах ряд статей о роли евреев и иудаизма в истории Хазарского  каганата, за что Б. Рыбакова стали ещё больше ценить в идеологических  отделах партии. Последние годы сталинской эпохи были для Рыбaковa годaми  взлетa. Охота нa космополитов и критиканов, дело врaчей-вредителей и  прочие только идут на благо его карьеры. Карьера пошла в гору. Декан  исторического факультета (1950—1952), проректор (1952—1954) МГУ.  Директор Института археологии АН СССР (1956—1987), одновременно —  директор Института истории СССР (1968—1970), академик-секретарь  Отделения истории АН СССР (1974). Академик Чехословацкой (1960) и  Польской (1970) АН, почётный доктор Ягеллонского университета в Кракове  (1964). С 1958 года — президент общества «СССР — Греция». 

В эти  годы складывается его концепция происхождения славян. Слaвянскaя  государственность, по этой концепции, вызревала задолго до Киевской  Руси, в зaрубинецкой и блестящей черняховской культурах. Она уходит  корнями еще глубже, гораздо глубже — в глубины третьего тысячелетия до  н.э., в трипольскую культуру. Сегодня многие смеются над концептом  «великих Укров», этой идее её сторонники должны быть благодарны не  «украинцу» Грушевскому, а советской идеологической «науке». Так  получилось что коммунисты не только создали украинское государство и  сформировали его территорию, но и продолжив австрийскую работу, написали  его идеологию. 

Богатые сокровища кочевников и яркие, окрашенные  римским влиянием культуры полей погребений Украины (относимые многими  археологами к германским) Рыбаков объявил раннеславянскими. Достоверно  рaннеслaвянскaя культурa VIII-IX веков, известнaя только как  «роменско-боршевская», Pыбaкову это явно не нрaвилaсь: грубaя лепнaя  керaмикa (это после черняховской, сделaнной нa круге!), почти нет  оружия, умений. Эту культуру он большей чaстью просто игнорировaл. 

Не  нрaвился ему и хaзaрский кaгaнaт: тюрки, вдобaвок иудейского  вероисповедaния, по летописи, взимaли дaнь со славян, и дaже первые  русские князья нaзывaлись «кaгaнaми» — нестерпимо для гордости. Рыбаков  публикует несколько рaбот, в которых стремится доказать, что, вопреки  проф. Aртaмонову, территория кaгaнaтa былa совсем мaленькой, тaк что  особой роли в истории славян он игрaть не мог. Производительной же  деятельности хaзaры, по Рыбакову, почти не вели — госудaрство, де, было  пaрaзитическое. 

Роль норманнов на Руси вначале отвергал, потом под давлением фактов (он же профессионал) вынужден был признать. 

К  середине 50-х Рыбаков явно выдвинулся нa роль лидерa славяно-русской  aрхеологии. Когда после ХХ съезда партии началась смена начальников во  многих отраслях, вот и приглянулся руководству 48-летний видный  aрхеолог, признанный авторитет. И Рыбаков действительно покaзaл себя  лидером, умным и влaстным. Он затеял крупные проекты, в частности  издание многотомного Корпусa (Сводa) aрхеологических источников стрaны.  Вообще каким то феноменальным образом изданию его трудов благоволили в  самых высоких идеологических кабинетах. Тиражи всегда были большими, и  их цифры недостижимы для трудов других коллег. 

Под редакцией Б.  А. Рыбакова вышло очень большое количество разнообразных научных  исследований: первые шесть томов «Истории СССР с древнейших времен»,  многотомные — «Свод археологических источников», «Археология СССР»,  «Полное собрание русских летописей» и др. 

Позже, когда пошла  работа над самым главным партийным идеологическим заказом в жизни Б.  Рыбакова – написанием концепта язычества тиражи и просто стали  астрономическими, и в связи с активным продвижением этих книг в  библиотеки и ВУЗы они пережили не одно переиздание. Так книга Рыбакова «  Язычество древних славян», была издана в Москве, издательством Наука, в  1980-м году огромным 20.000 тиражом, и переиздана уже в 1981.г., с  последующими переизданиями. И издание хорошее - 608 страниц с  многочисленными рисунками, схемами, иллюстрациями в тексте. Издательский  переплет, Увеличенный формат. Тираж - всего 20 000 экземпляров 

Книга  "Язычество древней Руси" продолжение монографии Б. А.

Рыбакова  "Язычество древних славян", вышедшая уже в 1987 году на 790 страницах  была выпущена уже просто немыслимым 95.000 тиражом. Для тех кто понимает  как было устроено советское книгоиздание очевидно что такие работы  писались по партийному заказу и финансированию, не говоря уже о таком  огромном тираже, который распространялся повсеместно по советской и  партийной линии. 

Самое удивительное что такое тиражирование  литературы происходило по религиозной тематике! И это в атеистическом  СССР. Где Церковь сама вела свою собственную крохотную издательскую  деятельность. А научные издания по христианству или исламу имели  характер брошюр и распространялись в узкой среде научных специалистов. 

Именно  эти книги стали отправной точкой для последующей неоязыческой  беллетристики. Можно уверенно сказать что для современных  «славяно-арийских» неоязычников, коммунист, герой соц. Труда,  орденоносец Ленина, советский научный деятель стал основоположником их  культа, чем то вроде Магомеда, а КГБ СССР было их изначальной  «церковью». 

То  что для коммунистов историческая наука была вопросом крайне  идеологически важным знают все. И на важнейшие посты в этой  идеологической науке назначались только проверенные кадры, достаточно  вспомнить что предшественником Б. Рыбакова на должности директора  института археологии АН СССР был Удальцов, Александр Дмитриевич (да-да!  Тот самый из плеяды старших Удальцовых, дядя ныне знаменитого Сергея). У  Рыбакова есть даже несколько научных работ в соавторстве с Удальцовым. 

Научная деятельность  Рыбакова началась с раскопок вятических курганов в Подмосковье. Он  проводил масштабные раскопки в Москве, Великом Новгороде, Звенигороде,  Чернигове, Переяславле Русском, Белгороде Киевском, Тмутаракани,  Путивле, Александрове и многих других. 

Всю свою жизнь Рыбаков  придерживался «патриотических», убеждений. Он был склонен пылко  преувеличивать истинные успехи и преимущества русского народа во всем,  ставя его выше всех соседних. Так, Рыбаков был убеждён в глубокой  автохтонности славянского населения на территории Украины, связывая со  славянами и скифов, и даже трипольцев. Наличие на территории Украины  государства готов при этом отрицалось, а традиционно связываемая с  готами черняховская культура провозглашалась культурой славянской.  Крупнейшие центры славян, и в первую очередь, Киев, в трактовке Рыбакова  существовали с незапамятных времён. 

К числу наиболее спорных  построений Рыбакова относятся попытки произвести славян от  скифов-пахарей, живших в Причерноморье ещё во времена «отца истории»  Геродота (V век до н. э.). В книге «Киевская Русь и русские княжества в  XII—XIII веках» он отнёс начало истории славян к XV веку до н. э. В  Змиевых валах историк видел свидетельство столкновения славян с  киммерийцами (по общепринятой точке зрения, покинувшими Причерноморье за  1000 лет до появления там славян): «Славяне применяли при постройке  своих первых укреплений пленных киммерийцев», — заявляет Рыбаков,  совершенно не указывая источники своих выводов. 

В своих трудах,  таких как «Язычество древних славян» (1980), «Язычество древней Руси»  (1987), Б. А. Рыбаков фактически заново написал целый пласт  дохристианских верований восточных славян, вызвав в свой адрес обвинения  в фантастических спекуляциях и отсутствии единой методологии. К  примеру, в образе Змея Горыныча академик видел смутное воспоминание  славян о каком-то доисторическом животном, например, о мамонте. Былинное  сказание о встрече богатыря со Змеем на Калиновом мосту через огненную  реку, по Рыбакову, есть не что иное, как «обрисовка древнего мамонта  (или мамонтов), загнанного огненной цепью загонщиков в ловчую яму, в  подземелье, замаскированное ветками кустарников (калины)» 

Со  времени руководства Институтом чисто археологическая направленность  собственных его исследований пресеклась. В течение 60-х он еще будет  ездить в поле, руководить раскопками, и позже иногда будут появляться  его статьи об археологических находках, но ни одна из его многочисленных  монографий отныне не будет собственно археологической. Всё чаще он  находится в кабинетах партийных руководителей идеологического отдела, и  их коллег из КГБ. Всё чаще его гостями в самом институте становятся люди  в штатском. С этого времени он выступает в своих книгах только как  историк, религиовед, искусствовед, картограф, фольклорист, использующий  aрхеологические мaтериaлы. В большинстве этих наук он был, однако,  дилетантом. Мaститым, авторитетным, талантливым, ярким дилетантом. A его  яростная страсть к утверждению одной определенной исторической картины  мешала ему осознавать и преодолевать свой дилетантизм. Aрциховскому  приписывают лаконичную характеристику Рыбаковa: «гениальный недоучка». 

Коммунистические  идеологи не только были заказчиками научных трудов Б. Рыбакова, но и  содействовали превращению его взглядов в целое педагогическое  направление. Полезную идеологию нужно было развивать и укреплять: 

Педагогическую  деятельность Б. А. Рыбаков начал в 1933 году в Академии  коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской и Московском областном  педагогическом институте. Свыше 60 лет он проработал на историческом  факультете МГУ им. М. В. Ломоносова: в 1939—1943 годах — доцентом, с  1943 года — профессором, в 1950—1952 годах — деканом, 1953—1962 годах —  заведующим кафедрой отечественной истории периода феодализма, в  последние годы — в качестве заслуженного профессора МГУ. Тысячи  студентов прослушали его общие и специальные лекционные курсы, сотни  прошли через просеминарские занятия. Несколько десятков докторов и  кандидатов исторических наук считают Б. А. Рыбакова своим учителем.  Существует целая «рыбаковская» школа историков. Миллионы школьников и  многие тысячи студентов учились по его учебникам. 

Административные  возможности Б. Рыбакова были подспорьем в карьере и его сына Ростислава  Рыбакова, который в чём то пошёл дальше отца став известным индологом,  доктором исторических наук, специалист по межкультурным взаимодействиям,  директором Института востоковедения РАН в 1994—2009 годах. 

Плотные  контакты с партийными органами и спецслужбами СССР стали причиной  появления слухов о его вине в аресте некоторых коллег в начале 80-х., но  есть мнения что до подобных методов борьбы академик никогда не  опускался. При этом многим памятны его выступления на партсобраниях о  необходимости борьбы с нарушениями идеологии в Ленинграде и  последовавшая «ленинградская волна» арестов, исходившая, разумеется, не  от археологического начальства... 

С временами властвования  академика Б. Рыбакова в советской исторической науке связана и другая  известная «традиция» сохранившаяся до сих пор – активное рекрутирование  студентов исторических факультетов на службу в КГБ/ФСБ. Современные  чекисты во многом выходцы из исторических факультетов, буквально  пронизанных конторской агентурой. Яркий пример этого известный случай с  последователем советского академика Львом Рудольфовичем Прозоровым –  известным в неоязыческих кругах писателем в стиле «фентези» под именем  Озар Ратиборович Прозоров, популяризатором нароботок советского  академика. 

Ижевчанин Лев Прозоров окончил исторический факультет и  аспирантуру Удмуртского государственного университета. В бытность  аспирантом в Ижевске за распространение газеты «Русский взгляд» был  признан виновным судом по 282-й статье «Разжигание межнациональной  розни» и в тот же день его амнистировали, приняв во внимание «деятельное  раскаяние». Характерно что оперативное сопровождение дела вели  некоторые его бывшие однокашники из ФСБ. Это иллюстрация того, что  порождая одной рукой явление, другой рукой они будут с ним бороться,  иногда делая больно и для его адептов. 

Другое интересное явление  связанное с Львом (Озаром) Рудольфовичем (Ратиборовичем) Прозоровым  связанно с тем что неоязычники, будучи ярыми отрицателями норманской  теории, в признанные авторитеты по «славяно-арийскому» вопросу приняли  этнического удмурта, и даже украинцы на каждом углу кричащие, что  русские это тюрко-угро-финны, не считают зазорным черпать вдохновение из  литературы угро-финнского автора. 

Однако многие маститые  ученые-историки и археологи, ранее демонстрировавшие свою «дружбу» с Б.  А. Рыбаковым и, как правило, благожелательно отзывавшиеся о его  действительно спорных с точки зрения выводов и гипотез работах, после  падения коммунизма, и исчезновением главных заказчиков работ Б. Рыбакова  – идеологов КПСС и КГБ с начала 1990-х годов начали прохладно  относиться как к нему самому, так и к его трудам по истории Древней  Руси. 

В публичных отзывах о научных заслугах Б. А. Рыбакова  некоторые известные авторы, например характеризовали его как дилетанта.  Возражения вызывают, в частности, построения Рыбакова насчёт славянской  принадлежности трипольской и черняховской культур, любительские экскурсы  в лингвистику, поиск в орнаментальных вышивках XIX—XX вв. надёжнейших  свидетельств относительно духовной жизни славян до принятия  христианства. 

По словам критиков, Рыбаков «углубил Киев на  полтысячелетия (приписав его основание к концу V в.), хотя как археолог  он должен был бы знать, что в Киеве нет славянского культурного слоя  древнее IX в.». Это позволило властям советской Украины в 1982 году  отпраздновать 1500-летие Киева — города, где даже слои IX века с трудом  могут быть интерпретированы как городские. 1500 летие во многом  праздновался как украинский праздник. Метода Рыбакова ненаучном  определении возраста города применяется и сегодняшними идеологами – на  наших глазах происходило празднование 1000-летия Казани, так же с  сепаратистской подоплёкой. 

Так же Рыбаков обратился к  фольклористике и возродил «историческую школу» Всеволода Миллера. В  русских былинах он увидел изложение истории самим народом. В своих  книгах и статьях он стал реконструировать историю по былинам. Против  него выступил крупнейший фольклорист проф. В.Я. Пропп, показавший, что  героический эпос — это специфический художественный жанр, который сильно  искажает историю, создавая из разных героев одного, перенося его в иное  время и делая из подручного материала героев. 

Подобные работы  Б.А. Рыбакова в разных науках были скандально бездоказательны и  изобиловали элементарными ошибками. Дело усугублялось незнанием  иностранных языков. 

Рыбаков заимствовал у ранних исследователей  представление о Роде как о главном и чуть ли не единственном боге  восточных славян. Остальные боги — Перун, Велес и др. — лишь его  ипостаси. Между тем, такой бог ни в одном источнике прямо не  упоминается, и само имя возникло из неправильного прочтения поздних  греческих рукописей о гaдании по звездам — «генеалогии» (в славянском  переводе «родословии»). Белорусский праздник «комоедицa» Рыбаков  связывает с греческой, а затем латинской «комедией» (comoedia) и  трактует как языческий прaздник медведя: от греческого «комос» —  «медведь», поясняет он. Откуда он взял такой перевод? По-гречески  «медведь» — «арктос», a «комос» — «шествие гуляк, ряженых». Все,  абсолютно все его лингвистические экскурсы, которых множество в этом  томе, выполнены на том же уровне. 

Это такое направление «мысли» так же бурно развивается и в сегодняшние дни – ярким его продолжателем был юморист М. Задорнов. 

В  ряде работ Рыбaковa содержaлaсь изумительно красивая гипотеза о начале  городской жизни в Киеве зa три века до первого культурного слоя. В  летописи приводится легендa об основaтеле городa Кие, и некоторые  эпизоды этой легенды отдаленно нaпоминaют события с неким aнтским вождем  V века Хильбудием, сообщаемые греческими источниками. Значит, решил  Рыбаков, Хильбудий — это Кий, и город основaн в V веке. Критиканы не  удовлетворились, лепетaли что-то о неясности легенды, об отсутствии  культурного слоя. Рыбаков предъявил самый веский aргумент: с его подачи в  нaчaле 80-х ЦК пaртии и прaвительство СССР приняли совместное  Постановление о праздновании полуторaтысячелетнего юбилея Киевa в 1982  г. Противникам пришлось умолкнуть. 

В СССР/России всегда было туго  с исторической методологией. Историю в России принято отождествлять с  литературным жанром, а не со строгой наукой. А в условиях отсутствия  национальной коллективной исторической памяти это ведёт к  катастрофическим последствиям. Рыбакову само собой напрашивается  определение - фальсификатор науки, «Лысенко отечественной истории и  археологии». Это придется сделать следующим поколения рос.гуманитариев,  если таковые вообще будут. 

Когда с «перестройкой» это государство  начало рушиться, Рыбаков растерялся. Рaзвaливaлся тот истеблишмент, в  котором он чувствовал себя в своей среде. В 1988 г., в без малого  восемьдесят, Рыбаков ушел с поста директора. А в конце века родные  отправили в дом ветеранов АН, где он и умер в одиночестве в декабре 2001  г., в возрасте 93 лет. 

По сути в науке он умер раньше — с  падением советской власти и распадом СССР. Но вне науки он жив и сейчас.  Книги его переиздаются и пользуются живым спросом, концепции  вдохновляют молодежь, страсти зажигают сердца. Но идеи его всё больше  развертываются вне науки — неоязычники, ультрaправые всех красок  политического спектра творят им культ и выступают с именем Рыбакова, при  этом будучи как по заказу чекистов 70-х далеки от актуальных проблем  русского народа. Неоязычников не было ни в Гражданскую, ни в эпоху  репрессий, ни даже на оккупированной территории во Вторую Мировую – все  они лишь продукт идеологической пробирки. 

И если личностные  качества академика Рыбакова партийные идеологи использовали во-многом, в  тёмную для него, то нынешние подростки-неоязычники уже готовые  чекистские зомби.