Новая Концепция внешней политики требует переделки

Что можно узнать из этого текста?

Испугать противника или воодушевить союзников такое сочинение никак не сможет. Написана концепция удивительно не выразительным бюрократическим языком. Можно согласиться, что такого рода публичные документы и не обязаны содержать яркие словесные повороты, весьма способствующие дочитыванию текста до конца. Но и, дочитав до конца, без всякой помощи со стороны авторов текста удивляешься неамбициозности самой концепции, вроде бы рассчитанной для государства, уже полтысячелетия играющего только главные роли в мировой политике.

Это вовсе не значит, что в концепции нет ничего хорошего. Есть в документе упоминание о тысячелетнем опыте «самостоятельной государственности» у России, о культурно-цивилизационной общности Русского мира.

Но всё это соседствует со странными пассажами. Разве роль нашей страны в мире ограничивалась «уникальной миссией» по поддержанию «глобального баланса сил»?

Какой баланс сил «поддерживали» походы Святослава, стояние на Угре Ивана III, взятие Казани Иваном Грозным, военное стремление к Балтике Петра I, греческий проект по возрождению Византии Екатерины II, взятие Парижа Александром I? А попытка реализации мировой революции что собиралась сделать с этим самым балансом сил?

В большинстве подобных публичных документов видна у нас непреодолимая мировоззренческая двойственность. Все новые обороты про Русский мир, традиционные ценности, самобытность да суверенность продолжают разбавляться смыслами, их перечёркивающими. Судя по документу, мы продолжаем искать, несуществующего «равноправного международного сотрудничества» и истово хотим верить, что у разных государств есть некие «общие задачи» и «общие интересы».

Одновременно с такой странной формулировкой принципов внешней политики мы вдруг далее констатируем, что в мире происходит перераспределение «потенциала развития в пользу новых центров экономического роста и геополитического развития», т.е. ломка сложившегося баланса сил.

Так, выступая за уничтожение гегемонии США, мы поддерживаем «баланс мировых сил» или стараемся его изменить в свою пользу? Мы находимся в жестком военном противостоянии со сложившимся мировым порядком или продолжаем надеяться, что всё как-то само собой рассосётся вокруг нашей страны?

Как интерпретировать следующий пассаж: «Россия не считает себя врагом Запада, не изолируется от него, не имеет по отношению к нему враждебных намерений и рассчитывает, что в дальнейшем государства, принадлежащие к западному сообществу, осознают бесперспективность своей конфронтационной политики и гегемонистских амбиций, примут во внимание сложные реалии многополярного мира и вернутся к прагматичному взаимодействию с Россией, руководствуясь принципами суверенного равенства и уважения интересов друг друга».

Мы действительно вот на всё на это рассчитываем в нашей внешней политике? А на чём же могут быть основаны подобные благостные ожидания в 2023 году? На том, что Запад коллективно внезапно одумается и перестанет поставлять вооружения нашему противнику? На том ли, что в Стратегии США Россия названа «непосредственной угрозой» чисто риторически без реальных практических последствий?

Подобный неуместный оптимизм может дорого стоить. Ну хорошо, а как же мы собираемся достигать внешнеполитических результатов?

Предлагается выполнить следующие задачи: сформировать справедливое и устойчивое мироустройство, поддерживать международный мир, развивать взаимовыгодное сотрудничество, создать условия для прекращения антироссийской деятельности иностранных государств, сформировать добрососедские взаимоотношения, укрепить экономические позиции России в мировой экономике, сформировать объективное восприятие России за рубежом и содействовать прочим благим пожеланиям свободы, защиты прав многонационального народа РФ и т.д.

Ну то есть всё, что угодно, кроме собирания русских земель. Про дела на южнорусских территориях, кстати, напрямую, нет вообще ничего. Ни чётких целей, которых мы ходим достигнуть, и ничего про методы, которыми будем их добиваться. Масса благостных слов, оптимистических пожеланий и множество труднореализуемых надежд.

Нет, концепция не то чтобы совсем «за мир во всём мире» во что бы то ни стало. Есть предложение и про наши вооружённые силы. Они «могут использоваться в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации и законодательством Российской Федерации»…

Есть немало правильных слов в адрес русского языка, необходимости защиты и укрепления его позиций в мире. Упомянута борьба с русофобией, противодействие дискриминации Русской Православной Церкви «в интересах обеспечения единства православия». Даже утверждается, что «Российская Федерация», является «ядром цивилизационной общности Русского мира».

Как этого всего реально добиться? Здесь туманность документа резко увеличивается и полностью скрывается за дипломатическим многословием. Но зато появляются крайне опасные и необъяснимые с точки зрения национальных интересов сентенции.

Вот, например, какой смысл вкладывается в желание содействовать «сохранению многовековых цивилизационных и духовных связей народа России» с народами государств СНГ?

Если это сказано про Белоруссию, то согласиться можно. Но ведь в СНГ входят и другие постсоветские государства, выбравшие независимое свободное плавание. Какие такие у России многовековые цивилизационные и духовные связи со среднеазиатскими государствами или Азербайджаном, чтобы ставить задачу сформировать с ними «в долгосрочной перспективе» интегрированное экономическое и политическое пространство в Евразии»?

Уже сейчас мы не знаем, как справляться с многомиллионным наплывом «трудолюбивой» миграции из этих стран, а если они все станут гражданами одного с нами «евразийского государства», что мы русские будем делать? А их только в Средней Азии под 80 млн. человек.

Такая интеграция будет способствовать не укреплению России, а окончательному замещению государствообразующего русского народа чужой идентичностью, численно уже почти равной нам. Если это одна из перспективных целей нашей внешней политики, то она направлена против русской доминанты российского государства. При такой интеграции наше государство не сможет долго называться Россией.

Слепое вненациональное евразийство легко станет оружием разрушения России. Никакой интеграции со странами Средней Азии не нужно. Тем более что подобная интеграция потребует создания союзной федерации, в которой Россия будет вновь одной из республик и потеряет свой национальный суверенитет.

Новая Концепция внешней политики требует существенной корректировки и более прагматичной поставки конкретных задач, стоящих перед страной. В противном случае документ останется неработающим документом, рождённым в недрах бюрократического российского аппарата. Ничего не разъясняющим гражданам России и никого не вдохновляющим на её практическую реализацию.