Сосиски

Человек – это не его работа. 

Человек - это не счёт в банке и не квартира. 

И даже не машина. И мне, почему: то кажется, что человек - это не одежда и не то, что он успевает съесть за день…

Собака лежала на набережной. 

Она давно ничего не ела и живот противно урчал. Собственно говоря, он почти прижался к позвоночнику. 

Втянулся, и стали видны рёбра на худом грязном теле. 

Набережная, где пёс свернулся калачиком у одного из пирсов была полна людей.

Все проходили мимо с сожалением глядя на худое существо, обтянутое кожей, с выступающими рёбрами и позвоночником. 

Люди проходили мимо, иногда оглядываясь и отводили глаза. 

Некоторые клали прямо перед мордой собаки еду, но та.

Но та, открыв глаза и благодарно кивнув даже не пыталась подкрепиться. 

Сил больше не было. Ничего больше не было. 

Ни желания жить, ни есть. Поэтому живот бормотал, что-то очень обидчивое.

Хлеб, котлетки и сосиски растаскивали вороны, чайки, коты и крысы. 

Собака смотрела на них и радовалась тому, как они жадно съедали её еду и с довольным видом разбегались и разлетались.

Но этим вечером, когда казалось, что долгожданное облегчение наступит уже скоро и все мучения закончатся, кто- то вдруг всунул прямо в открытую пасть кусочек сосиски. 

Собака открыла глаза и увидела большую ворону. 

Та стояла над ней и глядя левым черным, как ночь глазом, что-то настойчиво каркала.

Собака попробовала вытолкнуть сосиску языком, но ворона закричала и забила крыльями. 

Она заново впихнула в пасть кусок сосиски и требовательно каркнула. 

После чего несильно, но очень чувствительно клюнула собаку в ухо. 

Открыв оба глаза и застонав, та подняла голову и посмотрела на настойчивую птицу. 

Ворона стояла напротив, раскрыв крылья и приоткрыв клюв. При этом черная птица смотрела прямо в собачьи глаза.

Нехотя. Останавливаясь и давясь, собака стала жевать. 

Проглотить это было совершенно невозможно. Просто потому, что горло пересохло. 

Ворона наклонила голову и заглянув в собачью пасть каркнула и улетела.

Она улетала ещё много раз, принося в клюве воду и заливая её в собачье горло. Пока сосиска не прошла туда, куда ей и следовало попасть. 

Потом птица приносила размоченный хлеб, кусочки пиццы и прочую снедь, которую ей удавалось добыть на улицах города.

Через пару дней собака так и не оставившая этот мир, уже с нетерпением ждала свою новую подружку. 

И та не обманывала её и не заставляла долго волноваться. Она теперь жила прямо возле худой собаки. Спала рядом. Охраняла её от назойливых чаек, ворон, котов и крыс.

После нескольких столкновений вся живность причала сообразила, что лучше не связываться с большой черной птицей, обладавшей склочным характером, решимостью, отчаянной смелостью и клювом, твёрдым как сталь и острым как нож.

А женщина, приходившая подметать причал и заодно подрабатывавшая уборкой на яхтах, во множестве стоявших тут, обратила внимание на необычную дружбу худой собаки дышащей на ладан и большой крикливой вороны.

Убравшись и выкроив десять минут, женщина садилась невдалеке от странной парочки и положив поближе к собаке заранее приготовленный перекус из нехитрой снеди, которую она покупала за заработанные копейки, наблюдала.

Ворона внимательно разглядывала подношения, а собака ждала рядом. 

Она уже могла сидеть. И даже иногда пыталась лизнуть свою птицу. 

Но та сурово каркнув, отодвигалась и определившись с очерёдностью, принималась кормить свою подружку. 

Собака глотала кусочки, вложенные вороной в её пасть и почему-то по её худым и грязным щекам текли слёзы.

Женщина решалась ещё пару дней. 

Просто, эта парочка так отвлекала её на работе, что надо было что-то делать. Вот она и сделала. Купила ошейник.

Подойдя вечером после двенадцати часового рабочего дня к собаке, она присела на корточки и начала разговор. 

Она говорила и с собакой и с вороной, внимательно наблюдавшей за происходящим. 

Женщина объясняла им, что особых разносолов у неё нет. 

Сама с вермишели на картошку перебивается, но…

Но поделится, чем Бог пошлёт. 

Собака недоверчиво смотрела и переводила время от времени глаза на свою ворону, как будто спрашивая совета. 

Выслушав до конца большая черная птица каркнула как- то так, что женщине стало понятно. 

Её проект одобрили.

Она одела на собаку поводок и пошла домой, но тут…

Но тут на её плечо вдруг опустились лапы. 

Женщина вскрикнула и повернула голову. 

На плече сидела большая черная ворона. Она смотрела правым глазом и что-то ворчала.

- Ну, что с тобой делать, - вздохнула женщина. - Где двое прокормятся, там трое с голоду не помрут.

Теперь в маленькой квартирке скучно не бывает. Едят, смотрят телевизор и гуляют они втроём. Но, только одно. 

Соседи стали жаловаться, что кто-то ворует у них прямо из раскрытого окна на кухне еду.

Сколько раз женщина ругала вороватую ворону, ничего не помогало.

Колбасы, окорочка куриные, селёдка и пакеты с крупами появлялись на кухне, как по волшебству.

Да, простим ей её воровство. Это ведь, от желания накормить своих друзей. Так что, пусть ворует.

Собака раздобрела и повеселела. И ворона спит теперь сидя на ней.

Иногда во сне падает, вскакивает схватившись клювом за красивую шерсть и забравшись на спину, что-то рассказывает в собачье ухо.

Наверное, планирует очередное кухонное ограбление…

Так о чем я вначале говорил, дамы и господа? Ах, да. Точно.

Вспомнил.

Человек – это…

А, впрочем, каждому решать самостоятельно, что такое человек...