Может ли политика быть нравственной, или О соотношении целей и средств

                            

Практический смысл спора о нравственности и безнравственности политики сводится к тому, как должны соотноситься цели, средства и результаты политической деятельности.  

Автор проекта декларации независимости США и третий президент этой страны Т. Джефферсон (1743 — 1826) утверждал, что искусство управления состоит в искусстве быть честным.

Томас Джефферсон. Художник Г. Стюарт, 1820-е гг. (?)

 Власть открывает перед человеком широкие возможности реализации собственного «Я» путем подчинения миллионов других «Я». Политика как сознательная деятельность по руководству и управлению процессами общественного развития с помощью государственной власти может быть ориентирована на реализацию интересов как всего общества, так и отдельной группы (класса, элиты) или личности. 

В реальной жизни зачастую оказывается, что даже самые честные и благородные люди, попадая в политику, утрачивают свои лучшие качества, деградируют сами и ведут к деградации других. Объяснить подобные трансформации можно разными причинами.

 Во-первых, опережающий рост потребностей человека наталкивается на ограниченные возможности их удовлетворения, порождая желание сделать это за счет других людей. Политика открывает такую возможность, поскольку именно здесь происходит распределение и перераспределение ресурсов и благ, статусов и привилегий с помощью власти. Используя власть, субъект политики может потворствовать всем своим искушениям: в богатстве, в желании повелевать другими, в господстве над обществом в целом и т.д.

Во-вторых, такого рода трансформации можно объяснить противоречием между индивидуальными и общественными интересами. Человек живет в обществе и вынужден подчиняться тем правилам, которые сложились в нем. Общество как бы «репрессирует» индивидуальность и уникальность личности. Возможность выйти за пределы этого контроля предоставляет политика. 

Существуют издавна известная формула: каковы конкретные люди, делающие политику, такова и политика, проводимая ими. Неслучайно те или иные исторические эпохи мы называем именами конкретных политиков (эпохи Цезаря, Петра I, О. Бисмарка, В. И. Ленина, И. В. Сталина, Дж. Кеннеди, У. Черчилля и т.д.), подразумевая вполне определенный характер этого соотношения.

Последний сенат Юлия Цезаря. Художник Р. Джианнетти, 1867 г.

Опасность развращения человека властью давно отмечена в истории политической мысли. Сдержать разрушающие и деструктивные начала в политической деятельности человека пытались с помощью морали.  Политика и возникла как особый вид деятельности людей, регулирующих общественные отношения с помощью специального аппарата принуждения.

Можно выделить несколько подходов в трактовке соотношения морали и политики.

Первый подход,  состоит в нерасторжимом единстве политики и морали, заложил еще Аристотель. Он писал, что «без добродетели человек становится самым нечестивым и самым диким существом». Совпадение целей и средств осуществляется благодаря таланту правителей.

 Однако верховенство моральных ценностей, полное подчинение им политики лишают ее возможности оперативно реагировать на изменяющиеся условия жизни, выражать насущные интересы населения. Отрыв политики от реальности может обернуться социальными потрясениями, революциями.

Второй подход к проблеме соотношения политики и морали сформулировал Н. Макиавелли в эпоху Возрождения. В его основе лежала идея разделения политики и морали и признание того, что в каждой из этих сфер действуют свои законы. По мнению Н. Макиавелли, мораль — сфера вечного, она регулирует индивидуальные отношения людей посредством добровольного соблюдения ими определенных правил.  В политике же, утверждал Н. Макиавелли, господствует целесообразность. В ней выражаются интересы многочисленных социальных групп: классов, наций, слоев и т.д. Содержание этих интересов имеет конкретный характер, осуществление их происходит в определенных условиях, под влиянием которых субъекты политики могут изменять свои цели. В ситуации различия и борьбы интересов, подчеркивал мыслитель, «излишне говорить, сколь похвальна в государстве верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел кого нужно обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность». Поэтому Н. Макиавелли оправдывал применение насилия, жестокости, обмана для достижения благородных целей в политике. Он — автор основного правила такой безнравственной политики: «Цель оправдывает средства». 

Третий подход — селективный (избирательный), контекстуальный. Он был призван примирить две крайности во взглядах на соотношения политики и морали.

Одни из них предлагали следовать принципу «меньшего зла» при достижении политических целей и даже выстраивали при этом шкалу наиболее значимых и менее важных ценностей. Так, еще Платон отмечал, что «правителям потребуется... нередко прибегать ко лжи и обману — ради пользы тех, кто им подвластен... Подобные веши полезны в виде лечебного средства». Однако полезность таких средств в политике, да и не только в ней, весьма сомнительна, поскольку их использование быстро переходит в привычку.

​

Портрет Николо Макиавелли. Художник Санти ди Тито, 1606 г.

Другие — как немецкий социолог М. Вебер, «примирял» мораль и политику, в основе которой лежит насилие, путем разделения сфер и времени их действия. До принятия политического решения политик может следовать своим идейным убеждениям и моральным принципам, но при принятии решения он должен думать о его последствиях и результатах, учитывая реальные обстоятельства. Выбор между меньшим злом при решении конкретной проблемы и неукоснительным следованием собственным моральным принципам он оставлял за политиком. Поэтому единого нравственного кодекса поведения в политике, по М. Веберу, существовать не может, в конкретной ситуации модель поведения выбирает сам политик. При таком подходе общество оказывается заложником «чистоты» помыслов политика, но полностью полагаться на это, как показывает исторический опыт, не следует.

Параграф из книги Мухаев Р. Т. Политология. Учебник. М.: Проспект, 2010