Что год грядущий нам готовит?

МНЕНИЕ

ЭССЕ ГОСТЯ

Проблема с Россией - это Россия20 февраля 2023 г.“Осколок империи”, плакат 1929 года русских художников Георгия и Владимира Стенбергов.Кредит...Buyenlarge / Getty Images

КРАКОВ, Польша — Год назад, в этот вторник, Владимир Путин признал независимость поддерживаемых Россией сепаратистских республик Донецкой и Луганской, что фактически стало стартовым пистолетом для полномасштабного вторжения России в Украину, которое началось три дня спустя. Для нас, украинцев, мир никогда не будет прежним. И все же это был еще один акт признания в 2022 году, который в значительной степени игнорировался, что заставило мое сердце биться быстрее. 18 октября парламент Украины объявил Чеченскую Республику Ичкерия “временно оккупированной Российской Федерацией”.

Я должен объяснить. Когда в 1991 году распался Советский Союз, Чечня была одной из двух автономных республик новой независимой Российской Федерации, которые заявили о независимости. (Другой был Татарстан.) Но мировые лидеры к тому времени были сыты по горло открытием, что все эти союзные республики, которые они десятилетиями считали просто административными единицами России - Украину, Грузию, Казахстан и другие, еще более труднопроизносимые, - оказались реальными вещами. Шок Запада от этой новой географии означал, что у независимой Ичкерии не было ни малейшего шанса на признание.

Расчленение советской империи было должным образом остановлено на границах Российской Федерации — ценой двух разрушительных чеченских войн, в которых Кремлю была предоставлена полная свобода действий как внутри страны, так и на международном уровне. В результате Чечня-Ичкерия стала полигоном для испытания военной стратегии, которая сейчас применяется против Украины: государственная террористическая война.

Что, если, я продолжаю спрашивать себя, новый российский тоталитаризм не был так легкомысленно проигнорирован остальным миром в 1990-х годах? Тогда, чтобы избавить человечество от появления нового Гитлера, было бы достаточно позволить России продолжать мирно сокращаться под надлежащим международным контролем. Увы, Запад согласился обвинять только коммунизм во всех злодеяниях советского режима. Российский империализм никогда не считался проблемой.

Могло ли это быть — как подсказывает мне моя отточенная войной антиколониальная проницательность - случаем скрытой империалистической солидарности? Было ли это чувством вины, которое десятилетиями заставляло элиты бывших западных империй снисходительно улыбаться, а не содрогаться, сталкиваясь с наглым колониальным превосходством, с которым Москва обращалась со своими нерусскими подданными? Я не вижу другого разумного объяснения тому, почему так много людей на Западе цеплялись за иррациональную веру в то, что демократические преобразования в России не за горами.

И все же Россия не станет демократией, пока не развалится. Это потому, что Россия на самом деле не национальное государство, а та же самая досовременная многонациональная империя, живущая за счет географической экспансии и разграбления ресурсов, что и 300 лет назад, и, таким образом, обречена воспроизводить снова и снова, под любым идеологическим прикрытием, ту же самую политическую структуру, похожую на тюремную камеру, которая единственная удерживает ее вместе.

Одним из интеллектуальных пережитков империалистического 19-го века является идея о том, что сохранение Российской империи было бы менее катастрофичным с точки зрения гуманитарных последствий, чем признание права на жизнь десятков народов, чьей судьбой под властью Москвы никогда не было ничего, кроме упорного выживания под угрозой исчезновения. Это предубеждение помогло империи выжить дважды в 20 веке, в 1921 и в 1991 годах. Давно пора переосмыслить это.

Я слишком хорошо помню, как призрак исчезновения преследовал Украину на протяжении 1970-х и начала 1980-х годов, пока Чернобыльская катастрофа, наконец, не преодолела наш социальный паралич и не подтолкнула украинцев взять нашу безопасность в свои руки. В те полицейские годы тех, кто осмеливался публично говорить по-украински, в любой момент могли унизить фразой русских колонизаторов “Говорите по-человечески!” (“Говорите по-человечески!”). Если вы услышали это однажды и не смогли ответить — любое недовольство превосходством всего русского было названо украинским национализмом, худшим политическим преступлением того времени - вы никогда не сможете забыть этот опыт.

При ближайшем рассмотрении эта война со стороны Москвы представляет собой чудовищно увеличенную версию украинских чисток 1970-х годов (Operation Block, как это было известно в файлах КГБ): тот же язык, те же методы. Разница лишь в масштабах. Эти чистки были избирательными и ненавязчивыми, тогда как в настоящее время каждая из тысяч российских ракет, которые до сих пор поражали наши города, выкрикивает одно и то же сообщение — “Говори по-человечески!” - на максимально возможной высоте. Украинцы отвечают славной фразой защитников Змеиного острова. Мы переживем Российскую Федерацию так же, как мы пережили Советский Союз.

Но не каждой нации, оказавшейся под властью Москвы, так повезло. Вот почему наш парламент 30 лет спустя признал Ичкерию. Мы были там: мы знаем, каково это быть приговоренным к исчезновению как нации, когда остальной мир не обращает на это внимания.

И повторяется та же история. Непропорционально большой призыв на военную службу среди этнических меньшинств России в 2022 году, форма этнической чистки потенциально мятежных регионов, обсуждалась и вполовину не так широко, как бедственное положение московских офисных работников, бегущих за границу. Протесты женщин против мобилизации в Дагестане и Якутии также были красноречиво названы в мировых СМИ протестами в России.

Со вздохом я вспоминаю, что именно так обсуждался Чернобыль в 1986 году, как ядерная катастрофа в России. Спасибо, но нет. Пожалуйста, никогда больше; эпоха империализма закончилась. Если бы можно было найти какой—либо положительный результат за 12 месяцев этой ужасной войны - в десятках тысяч убитых, изнасилованных и искалеченных людей, в миллионах разрушенных жизней, в лучшем черноземе на земле, усеянном минами, в неисчислимых сокровищах культурного наследия, превращенных в мусор, - это было бы то, что мы, украинцы, все вместе, в едином усилии сопротивления доказали, что жизни нерусских имеют значение.

Это хорошая новость, потому что раньше такого не было, и уж точно не в прошлом столетии. Это дает всем тем, кто говорит по-человечески, без кавычек, надежду на будущее.