Как на Украине

Нам упорно лгут. Мы живём в стремительно краснеющем обществе – отнюдь не в смысле избытка стыда. Напротив, сегодня нормой становится то, что в последние советские десятилетия среди власть имущих всё шире считалось нецелесообразным, а в народе – глупым и неприличным. Нецелесообразно было говорить о справедливости террора всех годов, победно трубить о всех сомнительных делах советской власти, от войны с Финляндией до «мичуринской агробиологии». Неприлично было со злорадством поминать ограбление и истребление «эксплуататоров». Глупо было повторять оруэлловские агитки для детей и малограмотных про «невыносимо тяжёлую жизнь трудящихся в царской России», за которой настала «счастливая жизнь в Советском Союзе».

В привыкшем к двоемыслию СССР понимали, что история (как и современность) и сложнее, и печальнее, чем парадные картинки с выставки. Сегодня же люди – что молодые, что уже стареющие в тоске по советской жизни (толком ими не распробованной), что даже ободравшиеся об неё – без капли сомнения принимают извод истории, содержавшийся в «Рассказах по истории СССР» для 4-го класса, учебниках чтения для младшеклассников, журнале «Мурзилка» и какой-нибудь «Книге юного атеиста». Принимают со страхом, ожесточённостью и нездоровой фиксацией на всём, касающемся поношения дореволюционной России, что оказывается даже важнее «классовой борьбы».

Нас уверяют, будто всевозможные уступки красным предрассудкам суть борьба за примирение и согласие. Однако перемирие советского и несоветского мировоззрений на патриотической платформе, под общими патриотическими символами состоялось в 1998-2014 гг. Когда же компромиссная система послеобвального экстенсивного восстановления себя исчерпала, а в обществе наметился внутренний кризис (включая онтологический – кризис смысла существования) – началась воинствующая красная реакция.

Новые красные абсолютно убеждены, что борются (пока ещё буквами и брызгами слюны) «с фашистской силой тёмною», желающей в России «сделать, как на Украине», ибо «антисоветчикам-русофобам» обещаны невероятные блага, чуть ли не до обладания крепостными крестьянами (такое утверждается уже всерьёз). И разумеется, те, кто не разделяют красные ценности, одновременно являются не только «бандеровцами» и «власовцами», но и «либералами». При этом настоящие либералы, например, не возражали, что церемония «Золотой маски-2017» или празднование 100-летия (советского) архивного дела в Петербурге в этом году были стилизованы под развесёлый шабаш революционной братвы. (Вообразите, будто членов французских академий, пускай потомственных либералов, ежегодно отмечающих день взятия Бастилии парижскими глуповцами, в дверях торжественного собрания встречают санкюлоты с рогатинами).

Но присловье «как на Украине» обладает ошарашивающим действием на людей, отнюдь не похожих ни на санкюлотов, ни на «вязальщиц». (Напомню, «вязальщицами» в Париже XVIII века прозывали люмпенов женского пола, преимущественно промышлявших прежде зазорным ремеслом, а затем по возрасту и болезням перешедших на артельное вязание чулок – «вязальщицы» и составляли основу клаки, рёвом одобрявшей работу гильотины).

В России вроде бы преобладающая часть общества больше всего боится «экстремизма». Однако в российской дискуссии сегодня любое сомнительное или мерзкое измышление легитимизируется, если выдавший его утверждает, что он, мол, против того, «чтобы было, как на Украине», а его оппоненты – разумеется, за.

Выступаете против того, чтобы улицы назывались именами Войкова или Урицкого? Значит, хотите, «чтобы было, как на Украине». Ведь на Украине переименовывают улицы и «воюют против нашей общей истории»! Даром что советская власть переименовывала улицы и города помногу раз и рухнула отнюдь не оттого, что ещё в 1957 г. вернула городу Чкалову имя Оренбург.

В сети посмеялись над развалившимся за ветхостью ленинским идолом? Значит, хотите, «чтобы было, как на Украине». Ведь на Украине «воюют с памятниками»! Даром что Ленин начал свою деятельность в Москве с уничтожения памятников Александру II, Александру III, в. кн. Сергею Александровичу (на месте убийства) и генералу Скобелеву (которого советская власть впоследствии признала хоть и не перворазрядным, но всё же народным героем).

Не согласны с тем, что революция несла народу «счастье на века»? Не верите, что она делалась подвижниками с лицами симпатичных актёров? Считаете тех, кто боролся против настоящего, заляпанного кровью большевизма, достойными сравнения если не с Мининым и Пожарским, то со Скопиным-Шуйским и Евпатием Коловратом? Значит, хотите, «чтобы было, как на Украине». Ведь «Бандера-и-Шухевич» боролись против советской власти! При этом как-то совсем забывается Петлюра – ведь против него воевали белые, а красным он поневоле помог.

Не расставаясь с заклинанием «как на Украине», новые красные не замечают, что «мировое значение Великого Октября» неуклонно ужимается их же собственным ходом мысли. Раньше эта мистическая сущность противостояла «мировому зверю-капиталу», фашизму, американскому империализму, а ныне только «майдану».

Но нам от этого не легче. Пошлая злободневная повестка делает красный культ не только всё более убогим, но и всё более заразным. Русским людям отвратительна сегодняшняя Украина и не хочется, «чтобы было, как на Украине». Обыватель, уверенный, что потерял почти всё и вот-вот отберут последнее, страшен в испуганной ярости. В итоге красная толпа захлёстывает и обтачивает всё новых российских обывателей, недавно уверенных, что они «не за красных и не за белых, и вообще всё это быльём поросло». Но с кем же им предлагают сплотиться? И здесь нам открывается неожиданный реприманд.

За бесконечным мусоленьем украинской темы как-то забывается сущность переворота 2014 г. У многих уже сложилось ложная память о том, что «братская Украина» вплоть до недавнего времени была почти совершенно пророссийской (причём понимается под этим верность советским ценностям) – а потом с подачи Запада власть перехватили «фашисты». (Здесь новые красные часто развивают мысль о том, что в России аналогами украинских «фашистов» являются «белогвардейцы и монархисты»).

Есть, правда, менее эмоциональное и более точное определение ведущей украинской силы – «русофобы». Признаться, само это слово не слишком удачно: «русофобами» отчего-то зачастую называются люди, не столько боящиеся России, сколько уверенные, что русских можно унижать и уничтожать безнаказанно. Так или иначе, власть на Украине и вправду полностью перешла к врагам России.

Однако перед тем практически никаких русофилов в украинской «злочинной владе» не наблюдалось. С конца перестройки у руля бывшей УССР находились различные блоки откровенных сепаратистов, различавшихся лишь более или менее спокойным и прагматичным отношением к бывшему «союзному центру» (опустим вопрос о том, как они появились из сепаратистов неявных).

В 2014 г. произошёл переворот, покончивший с компромиссом «добрых» и «злых» (к России) украинцев. Более того, переворот произошёл в поведении и в умах отдельных людей, от кадровых офицеров, оканчивавших одни училища с россиянами, до постсоветских обывателей преклонного возраста, никогда не думавших, что станут украинскими патриотами «прямо в этом смысле».

В России часто упускается из виду ключевая черта украинской революции 2014 г. (а это именно революция по своему воздействию на умы). Дело не в том, что явные русофобы победили в Киеве – так было и в 2004 г. Но затем в тот раз отыгрались более лояльные к России циники (или тайные русофобы), приведшие к власти кандидата от востока. В этот же раз никакого «реванша России», даже самого условного, не предвидится: основная внутриукраинская суть «второго майдана» и главная его трагедия в том, что это украинская антирусская революция в фактически русских регионах юго-востока. Народ, находившийся ещё с советского времени в межеумочном состоянии, под порывом «майдана» и «АТО» поверстался массово в украинцы, что в их случае фактически означает людей, не отличимых от русских, но к русским относящихся с ненавистью и презрением.

При этом абсолютно «бандеровской» Украина вовсе не является, и в меру циничные украинские политики вовсе не призывают полностью забыть или вымазать дёгтем советский период. Украинские обыватели, поддержавшие «майдан» и «АТО», верят, что «фашизм – в России», и с пеной готовы доказывать презренным «россиянам», что всё хорошее в Советском Союзе было украинским – в этом они убеждены с советского времени. Даже память о победе в Великой Отечественной войне замайданники поначалу эксплуатировали, поощряя расщепление общественного сознания: одним «УПА против Гитлера», другим «Победили гитлеровский фашизм – победим и путинский», «Георгиевская ленточка – власовская».

Теперь задумаемся: похожа ли Российская Федерация на Украину (чем нас безостановочно стращают отчего-то в основном коммунисты и советофилы)? Да, Российская Федерация является по большей частью русским обществом, но не является русским государством. Да, в Российской Федерации точно так же существует некий шаткий компромисс – не столько между русофобами и русскими в обществе, сколько между русофобами и безыдейными во власти.

Тотально-русофобский переворот на Украине произошёл, когда русофобские демагоги напугали власть имущих и обывателей тем, что в случае подписания с «отсталой путинской Россией» соглашения о «Таёжном», то есть Таможенном союзе, Украине не видать вхождения в Евросоюз – да ещё «россияне» начнут хозяйничать «в Украине», как у себя дома, и творить какой-то невероятный произвол. В действительности никакое вхождение в Евросоюз Украине не грозило, никакой властью «Таёжного союза» над Украиной дело не пахло. Однако провокация удалась.

Что же происходит в России?

Вулканизируя себя рассказами о том, что «белогвардейцы» и «власовцы» готовят «майдан», что «либералы» и «монархисты» готовы восстановить монархию, сословное общество и крепостное право (всё это отчего-то идёт в одном пакете), в новую силу сплачиваются новые красные русофобы. Угроза «майдана» и «восстановления монархии» для них – всё равно, что жупел «Таёжного союза» и «российско-террористической оккупации» для украинских майданников. Любое проявление антисоветской активности (по сути являющейся одной из сторон многолетнего компромисса) воспринимается ими как агрессия и признак наступления последней битвы красного добра с белым злом.

«Свидомые украинцы» считают своим врагом триста лет угнетавшую украинцев Российскую империю, ныне существующую в обличье путинской России. Её никак не удаётся уничтожить до конца, но победа близка. Новые красные тоже считают своим врагом Российскую империю, веками угнетавшую трудовой народ и частично возродившуюся в ходе контрреволюции 90-х. Положение их затруднительно тем, что многие из них, опасаясь, «что будет, как на Украине», пока остаются условными лоялистами. Многие даже воспринимают Российскую Федерацию как повреждённую, но всё же «Советскую Родину», в которой мало-мальски честная часть властей, удерживающая порядок, сопротивляется не только «либералам», но и «белогвардейцам».

«Свидомые украинцы» всё сколько-то ценное в Российской империи и Советском Союзе приписывают украинцам, крипто- или псевдоукраинцам (т. е. людям с доказанными или мнимыми малороссами в числе предков либо просто родившимся или проживавшим на территории нынешней Украины). Новые красные по советской традиции всех симпатичных им исторических деятелей записывают в «протосоветские», «уважавшие народ» и несомненно поддержавшие бы большевиков, если не дожили до революции.

Несмотря на постоянную тему «лыцарства», «свидомые украинцы» гораздо чаще противопоставляют измышляемой ими «Российской империи», бесчеловечной, рабской и нищей, образы украинского села и позднесоветской – постсоветской украинской обывательщины. Впрочем, если украинцы подчёркивают, что благодаря своим превосходным качествам умудрялись процветать под гнётом, пока «Российская империя» не переходила к прямому террору, то новые красные, напротив, уверены, что без ленинско-сталинских человеколюбивых новаций русский народ (отождествляемый ими с «чёрным людом») был ущербен, неполноценен, влачил животное существование. Бешеная нобилефобия новых красных, возводящих происхождение всего «трудового народа» исключительно к крепостным крестьянам, причём не реальным, а из советских агиток, чужда «свидомым». Но украинцам не нужно педалировать своё «рабоче-крестьянское» происхождение – украинский миф и без того воинствующе провинциален и построен на юродском опрощенчестве уже за счёт отказа от русского начала.

Однако чем уверенность украинского советского обывателя, что «Украина кормила весь СССР», менее инфантильна, чем столь же дикое убеждение российского советского обывателя, что «народ кормил царя-кровопийцу»? Чем истерическое «Украина – це Европа!» отличается от «Россия не Европа!»? Пожалуй, тем, что первое со зверской серьёзностью утверждается «свидомыми», а второе – и «свидомыми», и новыми красными. Чем украинское увлечение самими безумными изводами параистории, лишь бы они утверждали, что «Украина не Россия», отлично от готовности новых красных согласовывать свою веру в советские мифы с любыми «новыми хронологиями» и «славяно-арийскими ведами», только бы они свидетельствовали о ничтожности и зловредности «петербургской империи»? Многие же невообразимые в том же 2014 г. сегодняшние разглагольствования новых красных о том, что русскими себя называют изверги и недочеловеки, уже совершенно ничем не отличаются от самонадеянной и бесстыдной украинской брани.

«Вот два изображенья: вот и вот.
На этих двух портретах – лица братьев».

Хотелось бы подобно Гамлету наглядно доказать, что один из них – наш человек, а другой – лукавый небрат. Но увы! Те, кто заведённо твердит «Как на Украине!», и вправду мало чем уже отличаются от тамошней не́брати.

Дометий Завольский