Критичное и токсичное различие

Июльский тёплый денёк с лёгкой дымкой, её постепенно рассеивают горящие лучи солнца, лёгкий ветерок и становится видной степь с Бахмутским шляхом, по которому ездили наши прадеды на арбах, запряженных синими волами, бескрайняя и безбрежная, с глубокой и прохладной балкой, из которой доносится песня «Ах, ты степь, степь широкая». Голоса не шаткие.

Это поют, лёжа возле журчащего родника, Кривой Нос и Прямой Нос.

— Хорошо в балке, — говорит Кривой Нос, — выпил родниковой водички и отдыхай.

— Да. Хорошо и дуже обширно, не то что в хате, — отвечает Прямой Нос. — Я б всё время тут и жил бы. А у тебя какие думки?

— О тонком и критичном различии. Острая, творческая тема, не каждый потянет. Нужен весьма и весьма просторный и достаточно углублённый ум.

— Будь добр, кум, поясни.

— Это можно. Только вникай с размахом. Вот скажи мне только честно: ты капитана Копейкина из «Мёртвых душ» Гоголя знаешь?

— А как же. Кто ж Копейкина не знает. Любая поселковая мелочь в курсе дел Копейкина.

— А полковника из «Полковнику никто не пишет» Маркеса?

— Тоже знаю. Посельчане сходят от него с ума, когда читают, а в бусугарне мужики даже дерутся.

— А скажи мне: в чём различие между ними? Знаешь?

— Как же не знать. Один капитан, другой полковник.

-Дело не в званиях, дорогой кум. Тут тонкое и весьма критичное различие. А в чём?

— Это я не знаю.

-Ну так послушай. Полковник пятнадцать лет ждёт почтальона с пенсией, как манну небесную. Разве Копейкин ждал бы пятнадцать лет? Полковник не критичен, бездействует. А Копейкин критичен, действует. Он ругается с высокими чинами из-за пенсии, его за это высылают из столицы, и он уходит в разбойники. Наш Копейкин мужественный, геройский мужик, а ихний полковник не геройский, но мужественный. Чувствуешь, какое тонкое, токсичное и критичное различие?

— Да. Весьма широкое и пространное.

— А как бы ты поступил, если б тебе пятнадцать лет не платили пенсию?

— Это тонкий и ущербный вопрос. Я бы обильно похудел.