Эстонские депутаты обсудили, могут ли русские во время секса общаться на родном языке

Напомним, что EKRE представила законопроект о запрете русского языка в публичном пространстве, отклоненный уже в первом чтении 18 голосами против 15 (остальные 68 депутатов по данному вопросу не голосовали). Некоторые политики нашли его формулировку довольно расплывчатой.

EKRE предложила «в деятельности, направленной на эстонское население», использовать только государственный язык. «При этом можно добавлять перевод текста на иностранный язык, который не должен быть русским. В то же время текст на эстонском языке должен быть на первом месте и лучше просматриваться, чем текст на иностранном языке», — гласил законопроект.

Выступление Валге на заседании Рийгикогу в минувший четверг заняло 20 минут и не содержало конкретных обоснований данного предложения.

«Мы бы прятали голову в песок, если бы утверждали, что интеграция и овладение государственным языком в нашей стране идут хорошо. Было сказано безумное количество слов на тему интеграции и потрачено безумное количество денег — наверное, около полумиллиарда евро с момента восстановления независимости. В то же время для интеграционных идеологов было характерно сообщать о скорых будущих успехах… Наша позиция, то есть национал-консерваторов, здесь едина и ясна и соответствует Конституции Эстонской Республики. Строить нашу Эстонию — это означает и в настоящем, и в будущем интегрировать население иностранного происхождения в эстонское общество, а не строить другую Эстонию», — сказал депутат-праворадикал.

Михаил Стальнухин (беспартийный) задал Валге следующий вопрос: «Я так понимаю, желание EKRE состоит в том, что если пожилой житель Нарвы, Кохтла-Ярве или Ласнамяэ (города с преимущественно русскоязычным населением. — EADaily) придет к врачу или чиновнику городской управы, то те должны общаться с ним только на государственном языке и не использовать перевод на русский язык. Но что вы мне ответите, когда я приведу вам в качестве примера следующую жизненную ситуацию: два человека — заметьте, насколько я политкорректен, я не сказал „мужчина и женщина“, я сказал „два человека“ — занимаются сексом. И один из них оказывается государственным или частным юридическим лицом. Должны ли они в данном случае использовать государственный язык? И есть ли у партнера, неудовлетворенного результатом, возможность оспорить этот процесс на том основании, что с ним общались не на государственном языке?»

«Спасибо, коллега, за описание такой ситуации, которая очень часто встречается в реальной жизни! Мой ответ — нет», — ответил Валге.

Через некоторое время Стальнухин вернулся к своему вопросу.

«Вы, как человек, занимающийся академическими исследованиями, не могли бы мне чуть более подробно пояснить, почему ответили на мой вопрос „нет“? Ведь в вашем законопроекте точно написано: „В деятельности, направленной на эстонское население, общественно-правовому лицу и частно-правовому лицу следует использовать только государственный язык“. Да, давайте доведем до абсурда, чтобы понять, насколько абсурден весь этот текст. Но объясните мне, когда они занимаются сексом и говорят на негосударственном языке, а один из них, например, частное юридическое лицо, почему ему это разрешено? А пожилому человеку в кабинете врача нельзя получить информацию на русском, даже если оба — и врач, и пациент — русские, не разрешено?»

Яак Валге ответил: «Цель этого законопроекта заключается в том, чтобы сделать людей, для которых родным языком является русский, полноправными членами эстонского общества. Я бы с удовольствием перестал говорить на эти сексуальные темы со своей трибуны».

«Любезный Яак, мне кажется, не понял юмора. Такая вот веселуха… На каждом острове водятся свои людоеды, это нормально. Но беда, когда они становятся вождями», — написал Стальнухин в соцсети по итогам состоявшегося обсуждения.