Гриша Куксин говорит, что здесь, в Мещере, на пожары теперь глаза не закрывают. «Учитывают каждый пожар, стараются выделять людей, но средств и техники, конечно же, у них недостаточно». Куксин — главный пожарный от Гринпис. Мы везем снаряжение и добровольцев в национальный парк «Мещера». Следом за нашим «Соболем» на «Рендж Ровере» катят московские городские спасатели — поучиться, помочь.
Два дня мы будем работать на пожаре. В кабине «Соболя» из разговоров вылавливаю информацию: все торфяные районы в центральной России горят; такого рода пожар и с самолета обнаружить не получается, куда уж там спутникам; МЧС выделило, наконец, в «Мещеру» постоянную бригаду; проверять затушенные пожары надо постоянно, все зависит от того, правильно ли затушили: для этой борьбы нужны люди, люди, люди…
По пути проверяем найденные неделю назад очаги — те прекрасно себя чувствуют. То есть разгораются с новой силой. «Опять сообщим, а потом проверим, — обещает Гриша. — Мы их дожмем, начнут тушить». Вся дорога занимает больше шести часов, последний десяток километров даже не дорога, а пропаханная плугом поверхность, которую приходится одолевать на полном приводе и пониженных передачах. Доставить на торфяник обычную пожарную машину можно только самолетом. Так что если загорится лес, люди будут бессильны. Но пока горят только торфяные поля вдоль ирригационных каналов, с огнем можно бороться.
Тушение одного очага горящего торфяника занимает у подготовленного бойца около трех часов. Это с учетом времени на подготовку оборудования и его переброску к новому месту. Для работы требуется: источник воды высокого давления, почти всегда это мотопомпа; несколько пожарных рукавов и ствол; лопаты. Экипировка пожарного — высокие ботинки, роба, рация. В этом году появились еще специальные щупы, которыми можно измерять температуру на глубине до полутора метров, но это экзотика, их всего несколько штук на всю Россию. Задача бойца — превратить участок в десяток квадратных метров в жидкую кашу без комочков, глубиной до полуметра. В «Мещере» работают несколько бригад, ежедневно приезжают сотрудники парка и спецбригада МЧС, уже вторую неделю круглосуточно там работают добровольцы.
Только бледная тень этого пожара фигурирует в официальных отчетах. МЧС Владимирской области сообщает: «НП «Мещера», 47-й квартал. Площадь пожара — 0,03 га. Привлечены силы и средства от НП «Мещера»: 4 человека, 1 мотопомпа, 2 ед. техники. Очаг локализован в 13.25, ликвидирован в 16.35.
49-й квартал. Площадь пожара 0,02 га. Привлечены силы и средства от НП «Мещера»: 7 человек, 3 мотопомпы, 1 ед. техники. Очаг локализован в 13.10, ликвидирован в 16.05.
На 7.00 14.06.2011 действующих очагов природных пожаров не зарегистрировано».
Хотя в это время там уже вовсю горело. Дополню сведения МЧС, которые докладывают о тушении пяти соток торфяника. На этом участке, не сходя с места, можно насчитать до тридцати очагов, а вообще счет идет на сотни, если не тысячи. Торф горит на протяжении нескольких километров, вдоль опушки леса, ширина полосы — 70-100 метров. За минувшие выходные суммарными усилиями 30 человек потушили 30 очагов. На пятикилометровом горящем поясе появилась небольшая черная точка. И ситуация только ухудшилась после выходных — лагерь добровольцев опустел, и те, что остались, — пожар не победят.
Чтобы понять, почему борьба будет неравной, стоит рассказать о технологии тушения. Горящая земля состоит из слоя торфа, укрытого песком. В глубине лежат не сгнившие стволы деревьев, песчаный слой весь пронизан тонкими корешками, которые сплетаются в плотную сплошную сеть.
Подземный пожар дает о себе знать там, где у него есть выход на поверхность, через корни деревьев. Отсюда и начинается схватка. Мягкая почва разрезается на крупные ломти струей воды, лопатой и с помощью пожарного ствола все размельчается в пюре. Затем нужно проследить, чтобы по краям выработки температура не превышала 40 градусов, иначе завтра на этом же месте будет новый прогар. На второй день кто-то из нашей группы обнаружил очажок буквально в ста шагах от лагеря, накануне его не было. Так тоже бывает, огонь как по огнепроводам расходится по корням растений и по лентам торфа.
Наша бригада, три человека — Аня, Маша и я. Помпу мы принесли с Мишей, он ушел дальше, девчата разматывают рукава. И я берусь за дело: так, заборный шланг — в канаву. Присоединяем рукава — входной и два выходных. Теперь из арыка принести в насос ведро воды, чтобы он закачал. Бензин открыт, подсос в нужном положении. Поехали! Пока вода поднимается до насоса, он работает, издавая рык. Затем переходит к многочасовому стрекоту на максимальных оборотах. Здесь все работают на максимальных оборотах, по-другому не принято. Первый очаг здесь же, его тушим, чтобы не сгорели шланги. Это занимает полдня, в результате Маша смывает под откос половину дороги вдоль канала, превратив ее в кашицу. Следующий очаг тут же, метрах в пяти, но этот уже равнинный, размытый торф сильно мешает. Благо он поменьше, и за день на ствол у нас приходится по два потушенных очага, итого — четыре на троих, вполне достойно. За день мы успели сказать друг другу с десяток слов не о тушении. В основном же наш разговор состоял из рваных фраз.
— Что?
— Тут копни.
— Холодный. А вот тут справа горячо.
— Давай.
И Маша, как заправский машинист гидромонитора, еще глубже режет струей воды податливую почву. На поверхность рвутся клубы горячего пара, налитая вода начинает закипать — мы попали.
На ужине поздравляем Аню с днем рождения, за поздравлениями начинается разнообразный треп. Но ни слова никто не говорит о шансах потушить пожар полностью в ближайшее время.
Работающие в нацпарке добровольцы ведут фактически неравный бой в окружении — слева и справа, в ста метрах пожар никак не контролируется, с ним никто не борется. Самое печальное в этой истории — вариантов тушения нет. Тот, который можно себе только представить, будет похож на войсковую операцию. Во-первых, потребуются сотни людей, которых нужно будет обеспечить средствами борьбы (мотопомпа, рукава и т.д.). Во-вторых — протянуть водовод и качать, качать, потому что той воды, которая есть в дренажных каналах, не хватает уже сегодня, часть помп наш отряд был вынужден держать на перекачке воды из одного канала в другой. В-третьих, все это воинство надо накормить и спать уложить. Выполнив эти условия, есть шанс за неделю управиться. С одним пожаром из десятков действующих.
По данным МЧС, в Московской области на 20 июня произошло: 97 лесных пожаров на площади 54,269 га, торфяных — 116 на площади 16,37235 га (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года лесных — 219 очагов на площади 66,067 га, торфяных — 79 на площади 6,9365 га).
Площадь торфяных пожаров выросла больше чем в два раза, а лесных уменьшилась незначительно. На данный момент действует один торфяной пожар, по версии МЧС, и не менее 10, по данным Гринпис. Причем некоторые из них уже невозможно потушить никакими силами, там останется только полностью выгоревшая земля.
Вечером первого дня, стянув промокшие насквозь берцы, я прошелся по такому пожарищу. Кое-где на этой, похожей на лунную поверхность земле встречались пучки осоки, и ничего больше. Ноги мягко погружались в невесомую золу по щиколотку, облачко пыли взлетало при каждом шаге. В некоторых местах земля была теплой — процесс горения шел подспудно, без всяких внешних признаков. Тут и там валялись березы — подземный пожар сжигает им корни, и дерево, погибнув, ждет первого порыва ветра, чтобы упасть. И питать собой новый огонь. Но тщательно разведать ситуацию на этом участке мы не успели, пора было собираться домой.
На смену нам, девятерым, приехали две девушки из владимирского центра «Точка роста». Одна из них, судя по виду, впервые. Считая с ними, в лагере осталось пять человек. Хозяином — похожий на сурового Ивана Урганта москвич Артем Зименко. Именно он будет командовать обороной выбранного пятачка. Именно с ним мы встретимся там в следующие выходные.
P.S. Работники прокуратуры, проводящие поиск виновных в прошлогодних пожарах, на днях проводили следственные действия в администрации парка «Мещера». По нашим сведениям, были опечатаны все компьютеры, что в современных условиях означает фактическую остановку деятельности. Буквально за день до этого нацпарк выделил добровольцам двухсотлитровую бочку бензина. Выделит ли впредь и когда — теперь никто загадывать не берется.
Комментарии