Сталин ценил прямоту. Как маршал Мерецков отказался критиковать врагов народа

После того, как в Испании началась гражданская война, маршал Мерецков был одним из первых советских военных, отправленных на помощь испанским товарищам. Летом 1937-го года он исправно выполнял обязанности военного советника при республиканском правительстве, не зная о том, что в Москве в это время кипели страсти - группу видных военных деятелей объявили врагами народа. Некоторые из изменников были ближайшими сослуживцами Мерецкова.

Неожиданно для маршала, его тоже отозвали в Москву. Что было дальше, он рассказывает в своих мемуарах:

«Незабываем июнь 1937 года, когда я после девятимесячного отсутствия ступил на родную землю. Тогда радость возвращения была омрачена печалью и ужасом известия о том, что Тухачевский, Уборевич, Якир и другие видные военачальники разоблачены как изменники и враги. Адъютант наркома обороны Р. П. Хмельницкий поздравил меня с успешным возвращением и пригласил срочно прибыть в наркомат. Я ожидал, что мне придется рассказывать об испанских делах, и собирался доложить о том главном, что следовало, на мой взгляд, учесть как существенный опыт недавних военных действий. Получилось же совсем по-другому. В зале заседания наркомата собрались многие командиры из руководящего состава РККА, и вскоре нас ознакомили с материалами относительно М. Н. Тухачевского и остальных. А еще через несколько дней в Кремле состоялось совещание высшего комсостава, на котором обсуждалось трагическое событие. Выступал ряд лиц, и многие из них говорили о том, кого из числа обвиняемых они ранее подозревали и кому не доверяли.

Когда на совещании мне предоставили слово, я начал рассказывать о значении военного опыта, приобретенного в Испании.

Обстановка была трудная, из зала слышались отдельные реплики в том духе, что я говорю не о главном. Ведь ни для кого не было секретом, что я долгие годы работал с Уборевичем бок о бок.

Маршал Мерецков К.А.

И. В. Сталин перебил меня и начал задавать вопросы о моем отношении к повестке совещания. Я отвечал, что мне непонятны выступления товарищей, говоривших здесь о своих подозрениях и недоверии.

Это странно выглядит: если они подозревали, то почему же до сих пор молчали? А я Уборевича ни в чем не подозревал, безоговорочно ему верил и никогда ничего дурного не замечал».

Очень интересная ситуация. Тут обсуждают изменников, которым грозит расстрел, казалось бы, молчи, не высовывайся, скажи пару общих фраз (мол, видел, подозревал) и не привлекай к себе внимание. Вместо этого Мерецков публично заявляет о том, что он «безоговорочно доверял врагам народа», а теперешняя критика в адрес изменников выглядит странно.

Наверное, некоторые читатели уже представили себе, как после выступления маршалу Мерецкову выкрутили руки и затолкали в черный воронок. Но в реальности все было иначе. После речи Мерецкова слово взял Сталин:

«И.В. Сталин сказал: "Мы тоже верили им [изменникам], а вас я понял правильно".

Далее он [Сталин] заметил, что наша деятельность в Испании заслуживает хорошей оценки; что опыт, приобретенный там, не пропадет; что я вскоре получу более высокое назначение; а из совещания все должны сделать для себя поучительные выводы о необходимости строжайшей бдительности».

Товарищ Сталин

Мерецков подытоживает:

«Отсюда видно, что И. В. Сталин высоко ставил откровенность и прямоту. Я и в дальнейшем не раз убеждался в этом».

Удивительно? Нисколько. Честность и откровенность - именно те качества, которые выше всего ценил Сталин, что подтверждается (прямо либо косвенно) многими мемуаристами.

В завершение пару слов о Мерецкове. Если вы читали книги Чуева вы помните, что Молотов отзывался о маршале со скепсисом, указывая на его несамостоятельность и нерешительность. Думаю, это слишком субъективная оценка, скорее всего эти двое (Мерецков и Молотов) просто не сошлись характерами. Нерешительный человек так смело и откровенно, как в описанном эпизоде, вести бы себя не стал.

 Дмитрий Русский