Показалось. Знаменитые актёрские байки

В начале 50-х годов легендарный советский диктор Юрий Борисович Левитан оказался в больнице с сердечным приступом. И тут, как назло, срочно понадобилось зачитать свежее Постановление ЦК.

Представители радиокомитета приехали в больницу с просьбой отпустить диктора. Но врач Никифоров Н.Н. оказался непреклонным:

- Вы его живым не довезёте! Это я вам обещаю!

- Но как же нам быть?

- Ничего не знаю! Выкручивайтесь, как хотите, больного не отпущу!

По этому поводу разволновался и сам Левитан, потому что всех подвёл.

- И вот лежу я в кровати, - рассказывал потом диктор, - 18.00. По радио звучат позывные Москвы. Я замер. Сердце сжалось. Что будет? И тут слышу из динамика свой собственный голос, читающий новое Постановление ЦК. Все моё - интонации, паузы, даже вдох мой. Я схожу с ума? Или уже сошёл?

Оказывается, ночью на радио объявили аврал. Начальство понимало, что в случае провала по шапками получат они. Провели мозговой штурм. Дали высказаться всем сотрудникам. И тут молодая радийщица вспомнила, что на одном из актёрских сборищ она видела худенького юнца, недавнего выпускника ГИТИСа, который мастерски делал пародии на корифеев МХАТа, и в том числе на Левитана. Но имени она не запомнила. Только могла описать внешность.

Подключили МГБ. Комитетчики ночью разбудили ректора ГИТИСа, заставили вспомнить всех своих выпускников. В 4 утра домой к молодому артисту заявились два чекиста, усадили в машину, доставили на радио, дали текст и заперли в дикторской, чтобы текст освоил. Минут через сорок отвели в студию, и он там в микрофон прочитал Постановление.

Этим актёром оказался в дальнейшем мастер пародий Геннадий Михайлович Дудник. Выйдя из больницы, Левитан с ним познакомился и подарил печатку с надписью: «За спасение диктора!»

***

Эту историю рассказал Геннадий Бортников. В театр имени Моссовета пригласили режиссёра Анатолия Эфроса поставить спектакль «Дальше – тишина» по пьесе В. Дельмара. По замыслу режиссёра на сцене было много всякой мебели и разных вещей, а на шкафу стоял велосипед.

Фаина Раневская долго возмущалась, что на сцене негде развернуться, а потом ткнула пальцем в велосипед и заявила:

- Уберите это чудовище!

Оно меня пугает!

- Почему именно велосипед? – вежливо поинтересовался Эфрос.

- Он непременно свалится мне на голову! – ответила актриса.

Они долго препирались, но велосипед все же сняли, а на следующий день он вновь оказался на шкафу. Раневская снова добилась, чтобы убрали. Так продолжалось несколько дней. Рабочие сцены всё надеялись, что актриса забудется и каждый раз возвращали велосипед на шкаф.

И вот однажды репетировали без присутствия Раневской на сцене. И вдруг велосипед с грохотом свалился вниз. Артисты врассыпную, а из зала раздался голос Фаины Георгиевны:

 

Фаина Раневская

- Вот вы все говорили, что я вздорная тётка, а ведь случилось!

***

Эту байку рассказал Александр Адабашьян. Однажды в самый большой павильон «Мосфильма» пригласили делегатов какой-то важной конференции. В это время художник киностудии примеривался выдуть из краскопульта голубое небо на холщовом фоне.

 

Александр Адабашьян

Делегация наблюдала, как мастер взобрался на переносную вышку и выпустил струю краски… После этого отшвырнув инструмент, с нецензурной бранью бросился на фон, повис на нём, и, раздирая истлевший от многолетних перекрасок холст, слетел на пол, накрыв депутатов обрывками ткани и облаком пыли.

Когда те выбрались из-под последствий творческого акта, обнаружили, что художник исчез. Отряхиваясь от грязи, делегаты решили, что оказались свидетелями внезапного помешательства художника, какое описал Н.В. Гоголь в повести «Портрет».

Много лет спустя художник признался, что при нажатии на ручку краскопульта, струя краски оказалась такой сильной, что оттолкнула сам фон. А ему показалось, что не холст отодвигается, а он сам валится вместе с вышкой назад. Вот и прыгнул, спасаясь, вперед на фон.

Хотя версия делегатов ему нравилась больше.