Украина – от сыра до сюра

Все годы своего существования и особенно последнее восьмилетие Украина являла собой удивительное государственное образование. Успешно разворовала и уничтожила огромное приданное, полученное от СССР.

Вытащила с помоек истории сонм политических неудачников и сотворила из них презабавнейший пантеон псевдохэроев. Вымарала грязью достойнейшие личности и события своей истории, которыми почла бы за честь гордиться любая нация.

Национализм и тот вышел какой-то ущербный. Любой аргументированный диалог на эту тему гарантированно загоняет в тупик любого подкованного националиста.

Множество поднимаемых на щит исторических личностей служат делу утверждения украинского национализма фрагментарно, только частью своих поступков и решений утверждая его, но не меньшей другой частью полностью дискредитируя. В условиях рухнувшего образования и профильной пропаганды, уже никто на Украине внятно не расскажет, за какие деяния стоят по всей Украине памятники Богдану и на каком языке писал свои заметки Тарас.

Нация все эти годы раскалывалась всё больше и жила всё хуже. Безусловно, это «новое слово» в националистических изысканиях. Борьба с русским языком в образовании, надо отметить, всё-таки привела к «перемоге»... Но над самим образованием.

Во внешней политике мы просто как носорог. Бесстрашный. Думать не любит. Куда бежит не понимает и при этом разбрызгивает хвостом дерьмо во все стороны. В итоге – «враги» не испугались, а «друзья» отошли подальше.

Десоветизация – это вообще... Однозначно войдёт в антологию дикостей XXI века. Рушим памятники на братских могилах советских воинов, но при этом убрать герб СССР с Родины Матери в Киеве в силу технологической деградации не способны. Что поделать – наследие сверхцивилизации...

Есть в этом некий символизм. Мать-таки огрела по башке своих неразумных детей.
Меняем названия городов. Улиц в этих городах, всего, что на этих улицах, и просто тащимся от самого процесса. Вся страна стремительно погружается в средневековую дикость.

Мы стали свидетелями очень поучительного социального эксперимента.

Очевидно, что иммунитет против нацизма, полученный Европой чуть меньше века назад, на Украине прекратил своё действие. Конечно же, не сам по себе. Но украинское общество в общей своей массе смиренно сносило все издевательства над своей историей и образованием. Позволяло пришлому галицкому анклаву доминировать во всех областях общественной жизни, политике и образовании.

Невозможность сопротивляться нацистской вакханалии породила стокгольмский синдром. Для многих предпочтительнее стать соучастником националистов, чем ощущать свою ничтожность. Проще и комфортнее убедить себя, что проспект, носивший имя Георгия Константиновича Жукова (имевшего к городу прямое отношение), «почётно» переименован в проспект «небесной сотни», которой одесситы себя не запятнали. Если внутри себя не принять навязанные нацистами правила – жизни в гармонии со своей совестью гражданину не видать.

Выходишь на украинскую улицу – хочется передёрнуть затвор. Включаешь украинский телевизор – хочется метнуть гранату в студию национал-брехунов. Ни один мозг этого не выдержит. Придёт ли помощь с северо-востока? Ждали год, два. А потом многие начали ломаться и приспосабливаться. Простому человеку было крайне сложно противостоять интоксикации мозга ядом национал-пропаганды. Жить в мыслях жизнью разведчика-нелегала и самому, и всем близким – под силу не каждому.

Клин можно вышибить только клином. А именно: такой же тотальной, но антинацистской пропагандой. Любое движение по социальным лифтам должно предполагать владение русским в совершенстве. Школьные программы приводятся в соответствие с исторической правдой, а не национал-скотством. Поганой метлой выметаются все учителя националисты. Вводится институт «коммисаров», людей, не запятнавших себя в годы бандеровской вакханалии, не предавших свою совесть и честь. Поверьте, таких будет достаточно. И именно они должны будут лечить искалеченные души украинских сограждан, долго и терпеливо...

А пока наш «весёлый и находчивый» украинский народ продолжает креативно развлекаться: корабль послали, сыр переименовали.

Но санитары уже пришли.