Последовательность событий в жизни Элиэзера Шульмана

Элиэзер Шульман родился в Бессарабии в 1923 году. В 1941‑м всю его семью советская власть сослала в казахский аул. В 1946‑м, после окончания актюбинского техникума, его направили на работу в Сибирь. Там Элиэзер встретил свою будущую жену, там родились две его дочери Юдит и Дина, там он спроектировал тысячи километров железных дорог. И там же, в сибирском промышленном центре, в довольно мрачные годы Элиэзер Шульман начал работу над книгой «Последовательность событий в Библии».

Это беспрецедентное графоаналитическое исследование Танаха вышло в свет на иврите в 1980‑х годах в Израиле, выдержало несколько переизданий и было переведено на английский, испанский и русский языки.

В России впервые перевод этой книги выходит в издательстве «Книжники».

О жизни, семье и главной работе исследователя Танаха Элиэзера Шульмана «Лехаиму» рассказала его младшая дочь и автор русского перевода Дина Шульман‑Эпельман.

Бессарабия: характер

АЛЕКСАНДР ФИШМАН → Детство вашего отца прошло в Тарутино, небольшом поселке в Бессарабии, который не был традиционным еврейским местечком, евреи там были в меньшинстве. В каком окружении рос Элиэзер Шульман?

ДИНА ШУЛЬМАН‑ЭПЕЛЬМАН ← Действительно, это был небольшой городок. Тарутино основали в XIX веке немцы, которых завез Александр I. Эти территории были за чертой оседлости, и евреям там селиться не разрешали. Но функционировать самостоятельно у немецких крестьян не получалось. Поэтому постепенно в Тарутино начали въезжать евреи — сначала нелегально, а потом уже и с разрешения властей. Регион этот несколько раз переходил от России к Румынии и обратно. Когда в 1923 году родился мой отец, Бессарабия была территорией Румынии. И оставалась ею до 1940 года, когда туда пришли русские.

В годы детства моего отца в Тарутино жило 300 еврейских семей. Но тарутинские евреи были очень организованны. У них была своя система образования, своя медицинская помощь, развитая социальная жизнь. До рождения отца в Тарутино даже был хедер. Но потом решили давать детям более общее образование и создали еврейскую гимназию, в которой преподавание велось на румынском и иврите. Отец учился в этой гимназии до прихода Красной армии летом 1940 года.

Элиэзер Шульман (крайний справа) с родителями Элияу и Ривкой, старшим братом Нахманом, сестрой Дворой и дедушкой Исраэлем Тарутино. 1939 Фото из семейного архива

АФ → А синагога в городе была?

ДШЭ ← Да, была синагога, был раввин, который одевался, как положено раввину. Остальные евреи одевались в костюмы с галстуками. В общем, это было традиционное еврейское население, но не такое религиозное, как в местечках Польши или Венгрии.

АФ → То есть детство Элиэзера Шульмана было вполне себе еврейским — среди евреев, с еврейской школой, еврейскими праздниками. Однако ваше с сестрой детство прошло уже в других условиях: 1950–1960‑е годы, Сибирь, советский промышленный город… Что из своего еврейского детства смог передать вам отец? Как в этих условиях он воссоздавал для своих детей еврейский мир?

ДШЭ ← На пустом месте воссоздавал. Знаете, в те годы евреи в Бессарабии и вообще в этих краях росли примерно в одной среде. У кого‑то она была более религиозная, у кого‑то более светская, но еврейская «база» была у всех. И далеко не все решились передать это своим детям. В советское время ведь не только евреи, но и русские часто скрывали от детей свое прошлое. Русским, особенно в Сибири, тоже было что скрывать, чтобы не портить жизнь детям: у кого‑то предки были богатыми промышленниками, купцами, у кого‑то — зажиточными крестьянами. У евреев кто‑то в семье учился в религиозной школе, кто‑то был связан с сионистским движением. Большинство боялись рассказывать об этом детям, было не принято передавать семейные истории. Но мой отец сознательно решил, что будет рассказывать дочерям все, что сможет.

АФ → А что именно в ранние годы жизни сформировало еврейское самосознание Элиэзера Шульмана?

ДШЭ ← В 1929 году, когда отцу было шесть лет, в Хевроне произошел страшный погром — арабы убили десятки евреев. Папа вспоминал, как его мать, у которой было два класса образования, но при этом она читала не только на идише, но и классическую литературу на русском, прочла в еврейской газете про этот погром. Она подозвала к себе моего отца и его десятилетнего брата, прочитала им сообщение и сказала: «Когда вы вырастете, вы не будете торговцами, как ваш отец. Вы будете защитниками еврейского народа». И вот одна эта мысль, услышанная шестилетним ребенком, оставила у него впечатление на всю жизнь, сформировала его характер. Решение передать детям свою историю — это тот самый характер.

Элиэзер (крайний справа) во главе последнего парада членов организации «Бейтар» в Тарутино. 1939 Фото из семейного архива

Казахстан: еврейский мир в голове

АФ → В 18 лет Элиэзер, бывший ученик тарутинской еврейской гимназии, оказался в ссылке в далеком казахском ауле. Что он рассказывал о ссылке?

ДШЭ ← В 1940 году в Бессарабию пришла советская власть, а в июне 1941‑го, за несколько дней до начала войны, семью отца отправили в ссылку. Дед считался «капиталистом»: он занимался импортом стройматериалов и сельскохозяйственного оборудования, а всех, у кого было хоть какое‑то значимое имущество, ссылали — кого в Сибирь, кого в Казахстан. Так семья попала в казахский аул.

Деда вскоре забрали в трудармию, отец остался со своей матерью. Старший брат к тому времени уже жил в Палестине, куда перебрался еще до присоединения Бессарабии к СССР, а старшая сестра избежала ссылки, так как была замужем. Отец не знал русского языка. Он говорил по‑немецки, по‑румынски, на идише, знал иврит. За три года работы в казахском совхозе он выучил сначала казахский язык, а потом и русский. Работал в совхозе на тракторе. В какой‑то момент приехала старшая сестра и вытащила его в Актюбинск, там был железнодорожный техникум. В то время действовала инструкция: ссыльных на учебу не брать. Но директор техникума — русский человек, который либо тоже пострадал от советской власти, либо просто ее недолюбливал, — нарушил инструкцию. У него уже учились бывшие ученики тарутинской еврейской гимназии, и он взял отца сразу на второй курс.

Справка о работе Элиэзера в Хобдинском совхозе в Актюбинской области. Декабрь 1946 Фото из семейного архива

АФ → Ссылка, казахский аул, тяжелый физический труд — было ли в жизни вашего отца место еврейскому миру?

ДШЭ ← Евреи рядом жили, но еврейского мира не было. У отца не было даже еврейского календаря. Он сам назначал себе дни праздников: знал, что Йом Кипур осенью, выбирал какой‑то день и постился. Хотя и в другие‑то дни есть было особенно нечего… Все, что ему удалось сохранить из еврейского мира, было у него в голове. Он знал: что бы ни случилось, он сделает все, чтобы выбраться в Палестину.

Сибирь: фашист, немец, ведущий специалист

АФ → Но для этого надо было двигаться на запад страны, а не на восток. Почему после пяти лет ссылки в Казахстане отец не вернулся в родные места, а поехал в Сибирь?

ДШЭ ← После войны, когда ссыльным стали разрешать возвращаться, родителям отца тоже выдали разрешение, а ему самому отказали. Выяснилось, что, кроме того что отец был сыном «буржуя», он еще числился «сионистом», «националистом» и «фашистом».

АФ → Он один в семье был такой?

ДШЭ ← Да, потому что в Тарутино он с десяти лет был членом молодежной сионистской организации «Бейтар» и даже руководителем местного отделения. Но существовали и другие еврейские национальные движения: сионисты‑социалисты, сионисты‑коммунисты. И, как положено в еврейской среде, эти движения друг с другом ругались, спорили, обзывали друг друга. Так вот, бейтаровцев называли «фашистами». И советские органы записали это в дело отца.

Эта «связь с фашистами» аукнулась отцу в 1952 году. Он тогда три года уже был женат на маме. Они познакомились и жили в Сталинске, ныне Новокузнецке, куда папу направили после окончания техникума строить железные дороги, а мама была врачом и тоже попала туда по распределению. Будучи все еще ссыльным, отец раз в неделю отмечался в местной комендатуре. И однажды его там задержали.

С женой Саррой. Сталинск. 1949 Фото из семейного архива

Родители пришли вместе. Мама была беременна моей старшей сестрой, она стояла под дверью комендатуры на морозе и ждала, когда отец распишется. Но на этот раз его не выпустили. «У нас возникло подозрение, что вы немец, — говорят ему. — Вопрос, что вы за немец». У органов было два варианта. Либо Элиэзер Шульман — бессарабский немец, который, чтобы облегчить себе жизнь, — а немцам тогда было еще хуже, чем евреям, — поменял документы. А либо он специально засланный фашистами немец, который изучил иврит, идиш и даже обрезание сделал. Стали пугать, что теперь наверху разбираться будут. Папа им говорит: ну вы же знаете меня много лет, я на спецучете тут состою давно. Но в органах была разнарядка сверху — найти немецких шпионов. «Или вы подписываете документ, что вы немец, или не выйдете отсюда», — говорят отцу. А на морозе ждет беременная мама… Ну папа и подписал. Больше, правда, об этом никто не вспоминал. Нужное количество немецких шпионов отловили — и папа дальше числился евреем, больше на этот счет ни у кого сомнений не возникало.

АФ → Как ссыльному еврею, да еще и заподозренному в связях с «фашистами», удалось не просто устроиться на приличную работу, но выйти на руководящие позиции? Ведь в промышленности Кузбасса Элиэзер Шульман был далеко не последним человеком.

ДШЭ ← У отца не было высшего образования, был только диплом об окончании железнодорожного техникума. В то время грамотные люди были очень востребованы. Советская власть поколение за поколением отстреливала грамотных людей, работавших на руководящих позициях. Требовался приток кадров. И когда оказывалось, что у человека есть голова на плечах, он хорошо соображает и любит работать, это умели ценить.

Вскоре после окончания техникума отца взяли работать во ВНИИГидроуголь (Всесоюзный научно‑исследовательский и проектно‑конструкторский институт добычи угля гидравлическим способом. — Примеч. ред.) в Сталинске. Его отдел занимался проектировкой железных дорог, связывающих промышленные объекты в регионе. Сначала он работал проектировщиком, а в последние годы руководил отделом генплана и железнодорожного транспорта. Тысячи километров железных дорог в современном Кузбассе построены при непосредственном участии моего отца.

Элиэзер (справа) с коллегой по работе. Сталинск. 1954 Фото из семейного архива

Иврит: ундзер интернационал

АФ → А возвращаясь по вечерам с социалистического строительства, отец занимался с вами ивритом. В каком возрасте вы начали учить иврит и по каким книгам?

ДШЭ ← Мне было шесть лет, когда отец решил обучать нас с сестрой ивриту. Первое слово на иврите, которое мы узнали, было «сус» — «лошадь». Очень хорошо помню, как отец написал это слово на снегу палочкой. Мы с сестрой завели маленькие блокнотики на миллиметровой бумаге и записывали туда мелким почерком новые слова на иврите.

Поначалу у нас не было никакой литературы. Отец учил нас тому, что помнил сам. Потом стали появляться книги: брали у стариков молитвенники, какие‑то фрагменты Танаха, какую‑то светскую литературу. Не все соглашались отдавать, многие боялись. Отцу приходилось уговаривать. Так у нас появился Бялик в переводе Жаботинского на русский. Всю книгу отец полностью переписал вручную, потому что оригинал нужно было вернуть хозяину. В какой‑то момент у нас даже был учебник для еврейских школ тысяча восемьсот какого‑то года со старинными картинками.

С женой и дочерьми Юдит и Диной Сталинск.

Конец 1950‑х Фото из семейного архива

АФ → А как выглядела еврейская жизнь в сибирском промышленном центре в 1960‑х годах? Как отмечались еврейские праздники в вашем доме?

ДШЭ ← У нас был сосед по лестничной клетке, старичок‑еврей. Он часто приходил к нам и говорил: «Хочу, чтобы девочки спели мне наш еврейский Интернационал, ундзер Интернационал». Это была «Атиква», гимн Израиля. И мы пели.

На Песах мы сами дома пекли мацу. Ничего не знаю про степень ее кошерности, но маца на Песах у нас была всегда. Отмечали все еврейские праздники. Когда мне было лет шесть‑семь, в доме уже были еврейские календари, мы знали даты праздников. На Песах читали что‑то из Агады, «Четыре сына» Жаботинского, потом появились песни — слушали «Арба ахим» («Четыре брата») Наоми Шемер.

Электровафельница, которая использовалась для выпечки мацы в Новокузнецке Фото из семейного архива

Атмосфера в еврейской среде Новокузнецка сильно изменилась в 1967 году, после Шестидневной войны в Израиле. К тому времени в городе появилось новое поколение еврейских ребят. В основном это были врачи. Сначала они приезжали учиться в какой‑нибудь сибирский мединститут, потому что в западных регионах СССР евреев не очень‑то брали в такие вузы. А потом их оставляли по распределению работать в Сибири. Таким образом в Новокузнецке появлялось промежуточное еврейское поколение — моложе наших родителей, но старше нас. Когда началась Шестидневная война, на многих из них эти события произвели очень сильное впечатление. А у нас дома возник некий «информационный центр», потому что папа очень много знал об Израиле. Ребята приходили к нам, спрашивали, что передавали по радио, что слышно на Ближнем Востоке. Некоторые стали учить с папой иврит, кому‑то он рассказывал еврейскую историю. В общем, сформировался такой еврейский микромир, где интерес к еврейской теме был сильнее страха. Безусловно, все это происходило подпольно. Об этих встречах не должны были знать не только в нееврейском окружении — и еврею далеко не каждому можно было об этом рассказывать.

АФ → Судя по всему, еврейская община советского Новокузнецка была довольно колоритна: эвакуированные, ссыльные, молодежь по распределению. А откуда в кругу вашей семьи взялись бухарские евреи? Ваш отец в своих воспоминаниях очень тепло отзывался об этом знакомстве.

ДШЭ ← Мне было лет тринадцать. К нам пришел сосед, тот самый пожилой еврей, и очень взволнованно рассказал отцу, что напротив книжного магазина в сапожной будке сидит парочка: он похож на узбека, она одета как цыганка, а говорят, что они евреи! Сосед был нормальный ашкеназский еврей с Украины, и так евреев он себе никогда не представлял. В общем, мы с отцом и сестрой пошли смотреть, что за евреи такие.

Была суббота, и когда мы подошли к сапожной будке, кто‑то из нас сказал на иврите: «Ай‑яй‑яй! Сегодня суббота, а этот еврей сидит и работает». Мы это сказали для провокации, конечно. Сапожник сразу подскочил, вытаращил глаза и закричал: «Исраэлим?!» Израильтяне, мол? Он, бедный, подумал, что мы приехали из Израиля: кто же еще в те годы мог в Новокузнецке говорить на иврите? И мы разговорились с этой парой. Сам сапожник оказался главой большой семьи бухарских евреев. У него было много сыновей и зятьев. Все они жили в Узбекистане, у них было высшее образование, но летом они приезжали в Новокузнецк на заработки — сапожничать. Местные сапожники после первых трех рублей в будку уже не возвращались, а обувь надо чинить всем. Поэтому для бухарских евреев это был хорошо отлаженный выгодный бизнес. Мы очень сдружились с этой семьей.

АФ → В 1975 году ваша семья выехала в Израиль. Как вам это удалось? Из Сибири тогда выезжали немногие.

ДШЭ ← Действительно, в Израиль было значительно проще выехать из западных регионов СССР. Нам для этого надо было поменять квартиру. В нашем случае речь шла об обмене из Новокузнецка в Черновцы. Мы жили в ведомственной квартире от института, где работал отец, и такое жилье обычно не подлежало обмену. Но отцу удалось получить разрешение. Помог ему один высокопоставленный судебный чин, тоже еврей, — у него были связи в органах, где решались подобные вопросы. Так вот, когда отец пришел к нему просить, он мог выдумать что угодно: сказать, что мы хотим перебраться в теплый климат или еще что‑то. Но папа решил действовать напрямую и сказал, что не видит будущего для своих дочек в Новокузнецке, хочет перебраться в Черновцы, чтобы оттуда уехать в Израиль. И этот высокопоставленный еврей решил нам помочь. В 1974 году мы переехали в Черновцы, а еще через год — в Израиль.

Книга: цифры, оборона Израиля, опиум

АФ → Вернемся к еврейскому обучению. Ваш отец не ограничился ивритом, он учил с вами Пятикнижие. Зачем советским школьницам в Новокузнецке истории из Танаха?

ДШЭ ← Как‑то отец пришел к одному из своих знакомых, очень уважаемому еврейскому старику, и рассказал, что хочет дать дочерям еврейское образование. И тот возразил отцу: не порти им жизнь, ты сделаешь так, что они будут страдать от раздвоения личности, будут жить в разных мирах, а это очень тяжелое существование. Так что сами евреи часто не хотели для детей такой участи. Но отец считал иначе, ему было важно передать нам то, что он знает.

АФ → Как я понимаю, идея составления хронологических таблиц библейских событий — тех самых, которые легли в основу его будущих книг, — родилась у вашего отца именно во время занятий с вами?

ДШЭ ← Да, это была методика преподавания. Мой отец был проектировщиком железных дорог, технарем. А это особый способ мышления: если мы читаем текст, а в тексте есть цифры, то составляем график. Для него это был естественный ход мысли.

У отца была очень богатая фантазия, но в свои книги он принципиально включал только объективную информацию, а не домыслы. То, что он мог додумать самостоятельно о библейских событиях, он туда не привносил. Во‑первых, это ненаучно. А во‑вторых, он считал, что его книги должны быть приемлемы для всех — как для светских людей, так и для религиозных, а если начать писать отсебятину, это оттолкнет многих верующих.

Но для нас с сестрой, когда мы учили Танах, папа мог придумывать самые разные истории, давал рисовать картинки по библейским сюжетам. Мы рисовали, как Давид убил Голиафа, как ангелы пришли к Аврааму. Я очень хорошо помню, как он нам объяснял, почему исчезли динозавры. Папа рассказывал: когда Ноах у себя в ковчеге собрал «каждой твари по паре», динозавр оказался самой крупной особью и, чтобы не умереть с голоду, животные решили съесть динозавра. Мы понимали, что это шутки, но эти фантазии хорошо действовали в качестве педагогического метода. График событий тоже был такой методикой.

АФ → Насколько уникальным был подобный анализ и подход к изучению Танаха? Я имею в виду графики, на которых построена книга «Последовательность событий в Библии». Было ли известно вашему отцу о каких‑то похожих работах?

ДШЭ ← Нет, когда папа начинал это дело, он ничего такого не знал. Даже если что‑то в мире и было, в Новокузнецке это точно не было доступно. Единственное близкое по теме, что я помню из того времени, — книга Зенона Косидовского «Библейские сказания», которая вышла в начале 1970‑х. Это библейские истории, рассказанные доступным языком.

Уже позже в Израиле, когда отец углубился в исследование Танаха и стал изучать соответствующую литературу, он узнал, что еще в Средние века некоторые раввины проводили численные вычисления в Торе — кто и когда родился, какие и когда события имели место — и записывали все это. Но то были тексты без графиков.

АФ → Неужели никаких аналогов?

ДШЭ ← Иногда встречаются графики царствования царей Израиля, где периоды распределены в таблице. Но это разрозненные графики, не в таком объеме и не оформленные как система.

АФ → Всего у Элиэзера Шульмана вышло 12 книг. Первая, «Последовательность событий в Пятикнижии», и несколько следующих вышли на иврите в издательстве Министерства обороны Израиля. Почему именно там? Книга отвечала интересам национальной безопасности?

ДШЭ ← Переехав в Израиль, отец пришел в дом Жаботинского на улице Кинг Джордж в Тель‑Авиве. В те годы там собирались старые бейтаровцы. И там он познакомился со стариками, которые воевали еще вместе с его старшим братом в рядах «Лехи» — еврейском подполье в подмандатной Палестине. Среди них был Аншель Шпильман, председатель Ассоциации памяти павших бойцов «Лехи». Отец с Аншелем близко сдружился и показал ему несколько своих графиков к Танаху. Аншель посмотрел и сказал: «Ты должен сделать из этого книгу». И папа собрал свою первую книгу «Седер корот бе‑Хумаш» («Порядок событий в Пятикнижии»), которая вышла в издательстве Министерства обороны в 1981 году. Почему там? Потому что у Шпильмана были знакомые в этом издательстве. В то время там существовал отдел, который публиковал книги, представляющие культурную ценность для еврейского народа.

Страница из русского издания книги Элиэзера Шульмана «Последовательность событий в Библии» М.: Книжники, 2022

Вскоре папа подготовил следующую книгу — «Порядок событий в Библии», уже по всему Танаху. Вторая книга стала самой популярной. Ее перевели на английский, испанский и русский языки. Мой перевод на русский в том же тель‑авивском издательстве Минобороны вышел в 1990 году, когда началась большая алия из СССР. Эта книга вызвала огромный интерес не только в Израиле среди прибывших, но и в Советском Союзе среди оставшихся. И вот спустя 32 года эта книга снова выходит на русском, но уже в России, в издательстве «Книжники».

АФ → Как вы думаете, почему книга вашего отца о событиях в Библии стала такой популярной? Он ведь не раввин, не религиозный философ, даже не специалист по иудаике. Откуда такой интерес к исследованию Танаха инженером‑железнодорожником?

ДШЭ ← Потому что эта книга не продвигает никакую идеологию. Она приемлема, с одной стороны, для людей, которые интересуются историей, библеистикой, а с другой — для людей религиозных. Как я сказала, отец принципиально не вставлял в книгу собственных измышлений, выдавал только ту информацию, которую можно получить из Библии или из общепризнанных комментариев. Такой подход — графики, диаграммы, таблицы — для многих современных людей является доступным методом познания.

Недавно к кому‑то из знакомых в гости приезжал армянский священник. Он увидел книгу отца и не смог оторваться, выпросил ее в подарок. И жена нашего бат‑ямского ортодоксального раввина, пожилая ребецн, листала эту книгу и все понимала. Многим подходит такая подача информации.

АФ → Как сложилась жизнь Элиэзера Шульмана в Израиле?

ДШЭ ← Уже через неделю после нашего приезда в Израиль ныне покойный писатель Илья Войтовецкий, который тоже был инженером и работал в израильской железнодорожной компании, привел папу к управляющему железных дорог Израиля — «Ракевет Исраэль». Папа заговорил с этим управляющим на своем не очень свободном и немного архаичном иврите. И тот взял папу на работу. Так отец до самой пенсии и даже уже будучи на пенсии работал в «Ракевет Исраэль».

На встрече с премьер‑министром Израиля Ицхаком Шамиром. Израиль. 1980‑е Фото из семейного архива

Параллельно с работой отец занимался написанием книг. Он углубился, выучил шрифт Раши, перекопал огромное количество литературы. В этих книгах была его вторая жизнь, а может быть, и первая. Отец прожил до 83 лет и умер в январе 2006 года. До последних дней занимался своим исследованием. Помните выражение «религия — опиум для народа»? Уже когда отец был очень болен и с трудом добирался до письменного стола, он говорил: «Пойду приму немного опиума».

С женой, детьми и внуками. Бат‑Ям. 1991 Фото из семейного архива

Автор выражает благодарность Дине Шульман‑Эпельман и Юдит Шульман‑Хирш за помощь в подготовке материала.