Касательно полукровок

Коснемся полукровок. Не научно. Не фундаментально. Деликатно.

Где-то в самом конце 1980-х свободное расхаживание евреев по тогда еще Советскому Союзу, их финские пиджаки, их неслабый русский язык, вызывающая красота некоторых их женщин и прочее окончательно вывели из себя патриотическую организацию «Память» и сочувствующих ей людей доброй воли. На какое-то не то 5 марта, не то 5 мая были назначены погромы. В ожидании приближающейся даты торжества справедливости необходимо было поддерживать и даже разогревать температуру заинтересованных слоев общества. Тогда и прозвучало объявление, что пусть не думают полукровки, будто их это не касается. Списки составлены, да и здоровое расовое чутье, есть надежда, не подведет.

В те дни собралась за заурядным столом с бутылками и закусками заурядная компания друзей-приятелей. Разговаривали о том о сем, Горбачев – Лигачев, Сахаров – Афганистан, Спартак – Динамо и так, из света в тень перелетая, добрались до означенной темы. Оказалось, что все без единого исключения самым непосредственным образом с ней связаны. Одни попросту полукровки, другие женаты на них, третьи засомневались в бабушке-цыганке, четвертый был вообще ни при чем, казак, однако с отчеством Моисеевич, православным, но пойди докажи. Лишь хозяин не принимал участия в обсуждении, хотя и смотрел доброжелательно на выступавших. Наконец его спросили: а вы-то? Неужели не имеете отношения? «Ни малейшего, – сказал он. – У нас с женой – деды, бабки, прабабки, прапрадеды все чистокровные евреи, ни цыган, ни казаков. Так что от судьбы полукровок мы избавлены и пострадать как таковые не можем. Извиняемся».

В 1996 году в Соединенных Штатах вышла книга «Цвет воды», несколько месяцев была национальным бестселлером. Ее автор – Джеймс Мак-Брайд, полукровка. Только с какой стороны считать: у него мать – еврейка, а отец – негр? Всех приглашаем на интерактивный опрос: какая половинка хуже?

Об этом и написана книга. Для людей, озабоченных чистотой крови, в особенности тех, для которых чистоте крови тождественна чистота веры, коллизия, описанная в книге, – вообще кошмар. Мать, Рахиль, в младенчестве была перевезена родителями из Польши в Америку и все детство и юность прожила в заштатном городишке на юге Вирджинии. В 19 лет ушла из дому, и после того, как вышла замуж за нееврея, больше того – негра, больше того – христианина, семья прочла кадиш по ней и отсидела по ней шиву. Мало этого, вскоре она приняла христианство в баптистской церкви (единственная белая в огромной церкви в Гарлеме), а ее муж стал проповедником.

Негры, в подавляющем большинстве, были к ней враждебны. Евреи не будем говорить, как относились к мужу. Поехать в Вирджинию поговорить с ее семьей он и подумать не мог: Ку-клукс-клан был еще в полной силе. В самом Нью-Йорке банда белых стала забивать его на улице насмерть, увидев с белой женщиной. От черных она слышала только: «Ты, белое дерьмо, убирайся отсюда!» Нормально.

Я видел этих черных. Когда Джеймсу Мак-Брайду не было десяти, они шли в «Черные пантеры». Когда я в 1990-х преподавал в Нью-Йорке, они, завернув в крутой исламизм, небольшими группами собирались в людных местах в Манхэттене с плакатом, объяснявшим, какой народ произошел от какого из 12 библейских патриархов. Не израильских – библейских. Негры очень начитаны в Библии. В истории и антропологии поменьше. Африканцы, арабы, латиноамериканцы имели своих Рувима, Симона, Левия и так далее. На одного патриарха выходило по несколько национальностей. Раза два я тщетно искал среди них еврейскую. Впрочем, у меня не было времени как следует вчитываться, этим людям не нравились такие, как я, и они это довольно свирепо демонстрировали.

Белых, которым не нравятся черные, мы видим во множестве каждый день, для этого не нужно специально ездить ни в Вирджинию, ни в Воронеж.

Евреев, которые объясняют, почему другие евреи (не говоря уже о неевреях) – второго сорта, я тоже видел. Мама не та, вера не та, иногда даже синагога не та. Объяснения даются исключительно глубокие, неизмеримо глубже тех, которые они слышат от многих неевреев, которые вторым сортом объявляют без разбора их всех.

Все правильно. Или нет? Кто-то кого-то правее? Но что делать с 12 детьми Рахили, братьями-сестрами Джеймса? Которым, куда ни ткнуться, не приготовлено ничего, кроме гетто. Среди белых – как черным. Среди черных – как рожденным белой матерью. Среди евреев – как выкрестам, выродкам, не знаю, какое слово подобрать.

Вместе с тем на них, совершенно так же, как на всех остальных, сверху смотрел Отец Небесный. И, судя по фактам, поблагожелательнее, чем на некоторых из настаивающих на своей национально-расовой правоте. Все 12 выросли достойными людьми, все окончили престижные университеты, стали докторами, психологами, историками, инженерами. И даже мать получила степень бакалавра, в 65 лет. И все это – на медные гроши, в чудовищной тесноте, под прессом полукриминального уличного окружения.

Давний, в детстве автора, разговор об этом самом Отце и дал название книге. Мальчик спросил мать: «Б-г – черный или белый?» – «Ни черный, ни белый. Он дух», – «А ему больше нравятся черные или белые?», – «Он любит всех. Он дух», – «Что такое дух?», – «Дух – это дух», – «Какого цвета Б-жий дух?», – «У него нет цвета. Б-г цвета воды. У воды нет цвета».

Самое сильное впечатление производит последняя, по виду формальная, глава, в которой Мак-Брайд и его мать выражают признательность всем, кто им так или иначе помогал. Братьям-сестрам, невесткам-зятьям, кумовьям, соседям, прихожанам трех баптистских церквей, прихожанам двух синагог, джазменам, с которыми автор играл на саксофоне, хулиганам, с которыми делал наркотики и подворовывал, журналистам, с которыми работал в разных печатных органах. Неграм, латиносам, англосаксам, евреям. Доброй сотне людей поименно. Впечатление же, что всему человечеству.