«Расстреливать в огороде беглецов» или Почему «Советских военнопленных не существует...»

Во время Второй мировой войны в немецких концлагерях оказалось свыше 5  миллионов советских солдат и офицеров: подобных прецедентов история войн не знала. Всех их Сталин считал предателями.

В  ПЛЕН — ЦЕЛЫМИ ДИВИЗИЯМИ

Летом 1941-го сержант Василий Марко проходил службу недалеко от  советско-польской границы. «В воскресенье, 22 июня, должна была приехать невеста, и я не мог дождаться утра, — вспоминает события 78-летней давности Александр Васильевич. — Но вместо Оксаны появились немецкие танки...»

Под натиском преобладающего в живой силе и лучше вооруженного врага красноармейцам пришлось оставить свои позиции, отступая вглубь страны. В сентябре полк, вернее  его остатки оказались в окружении. Произошло это в районе Фастова. И почти все бойцы, в том числе и Василий, попали в плен.

Советские вожди даже после затяжной финской кампании, во время которой потери нашей армии составляли десятки тысяч убитыми, убеждали народ: Советский Союз будет воевать только на чужой  территории и только малой кровью. Мысли о том, что советские бойцы могут попадать в плен, вообще не допускали! Поэтому, по-видимому, и не присоединились к подписантам Женевской конвенции от 1929 года, которая обязывала воюющие стороны не только сохранять жизнь пленным, но и достойно содержать их.

С началом немецкого нашествия за такую преступную недальновидность расплачиваться  пришлось красноармейцам. Ведь летней осенью 1941-го в районе Умани были окружены 6-я и 12-я армии, а под Киевом такая же участь постигла офицеров и рядовых бойцов 21-й, 26-й и 37-й армий. Поэтому более 700 тысяч красноармейцев оказалось в плену.

В целом до декабря 1941 года немцы и их союзники разбили 300 дивизий Красной армии, захватив в плен около 4 миллионов красноармейцев. По мнению историка Владислава Гриневича, только за первые 3 недели войны Красная армия потеряла свыше 815 тысяч человек, 4 013 самолетов, около 12 тысяч танков, более чем 21 тысячу пушек и минометов.

Из сообщений Совинформбюро советские люди знали, что наши войска отступают, оставляя на растерзание врагу города и села. Но в этих сообщениях пленные не упоминались ни единым словом. Как будто их не существовало.

«СРАЖАЙТЕСЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО СНАРЯДА...»

13 сентября начальник штаба Юго-западного фронта генерал Василий Тупиков сообщил Ставке, попросив разрешения отвести войска от Киева и Днепра. Однако Сталин объявил донесение командования паническим, обвинив генералов в трусости, и требовал упорно «сражаться до последнего снаряда, последней капли крови». Командующий Юго-западным фронтом М. Кирпонос и его начальник штаба поняли: если они самостоятельно отведут войска, то их обвинят в измене и расстреляют. Как расстреляли в июле командующего Западным фронтом генерала Павлова и его ближайшее окружение. Не предвещала ничего хорошего и сдача в плен: Кирпонос читал приказ №270 от 16 августа 1941 года: им все пленные объявлялись дезертирами с поля боя, а их семьи подлежали репрессированию. Поэтому генералы во главе с самим Кирпоносом остались со своими войсками.

А уже 16 сентября войска вермахта окружили почти 900-тысячную группировку советских войск, образовав так называемый «киевский котел». Выйти из него судились лишь нескольким десяткам тысяч человек. Остальные — погибли, попали в руки немцев или разбежались по окрестным селам, спасая свои жизни. Тогда немцы захватили около 4 тысяч пушек и почти тысячу танков: произошла одна из наибольших военных катастроф в годы Второй мировой войны.

Но двухмесячная оборона Киева оттянула на себя большую группировку вражеских войск, уменьшив ее удары на центральном направлении. Она надолго задержала гитлеровцев, тем самым нарушив все планы Гитлера относительно победы в той войне.

«Советское руководство и сам Сталин хорошо знали о том, что в плен попадают целыми дивизиями, — говорит глава Украинского института национальной памяти, кандидат исторических наук Владимир Вятрович. — Но горькая правда об их судьбе могла не только спровоцировать панику среди гражданского населения, но и стать для власти приговором».

Историки, которые исследуют «темные» страницы Второй мировой войны, говорят, что Сталин никоим образом не пытался облегчить судьбу пленников. Напротив, он считал их трусами и предателями. Более того, в приказе № 270, изданном 16 августа 1941 года, отмечалось, что «Тех, кто срывает во время боя знаки различая и сдается в плен, считать злостными дезертирами, их семьи арестовывать как семьи нарушителей присяги и предателей Родины. Расстреливать в огороде таких беглецов. Тем, кто попал в окружение, драться до последней возможности, пробиваться к своим. А тех, кто предпочтет плен, уничтожать всеми средствами, семьи таких красноармейцев лишать государственной помощи».

12 сентября 1941-го, накануне сдачи Киева, главнокомандующий издал  директиву о борьбе с паникерством. Указывая на наличие в стрелковых дивизиях достаточно большого количества «панических и откровенно враждебных элементов», он предлагал создать в пятидневный срок при каждой стрелковой дивизии заградительный батальон, предназначенный для установления жесткой дисциплины и прекращения побега войск.

Советские генералы также действовали по-сталински. Как стало известно из рассекреченных документов, командующий Ленинградского фронта генерал армии Георгий Жуков послал в сентябре 1941 года в войска фронта и на Балтийский флот шифрограмму, в которой  предлагал расстреливать не только тех, кто сдался в плен, но и их семьи!..

Ближайшее окружение Гитлера советовало ему облегчить советским солдатам условия пребывания в плену, считая, что этим самым «можно убедить их в добрых намерениях  и получить сотни тысяч верных воинов». Однако Гитлер не согласился, считая, что «доблестная немецкая армия и так победит большевиков». Лишь после поражений под Москвой и Сталинградом он  изменил свое мнение о непобедимости и позволил привлекать военнопленных «к общей борьбе с коммунизмом». Вот что писал в своих мемуарах Вальтер Шелленберг:

«В лагерях для военнопленных отбирались тысячи россиян, которые после обучения забрасывались в глубину СССР. Их основным заданием было политическое разложение населения и диверсии. Другие группы предназначались для борьбы с партизанами».

«ЭТО ОЧЕНЬ МУЖЕСТВЕННЫЕ СОЛДАТЫ...»

Глава Международного Красного Креста Марсель Юнод предложил правительствам СССР, Германии, Финляндии и Румынии обменяться списками военнопленных, убитых и раненных. Но Москва надменно отказалась от этого предложения, выдвинув свои неприемлемые условия. И если Сталин считал своих солдат паникерами и предателями, то враг по этому поводу имел другое мнение. Например, начальник генерального штаба вермахта Иодль докладывал Гитлеру:

«Захваченные в плен русские солдаты фанатично оказывали сопротивление, находясь 8-10 дней без продовольствия. Выжить повезло лишь тем, кто ел кору деревьев и корни. Они попали в наши руки в таком состоянии, что вряд ли выживут».

Пребывание в фашистских концлагерях иначе как адом трудно назвать. Достаточно красноречивым свидетельством отношения немцев к пленным может служить информационный бюллетень №112, распространенный среди вермахта. В нем, в частности, было сказано: «Необходимо ликвидировать красных нелюдей вместе с их кремлевскими диктаторами. Большевистский солдат потерял право на обращение с ним как с истинным солдатом согласно Женевскому соглашению».

Поэтому 6 августа 1941 года немецкое командование определило для советских пленных суточный рацион питания 2040 калорий. Но в октябре месяце снизили его до 1 400 калорий. Но и этих норм, конечно, никто не придерживался. А вот отношение к пленным британцам, французам, американцам было несколько иным. Не благодаря гуманизму гитлеровцев: Международный Красный Крест имел их списки, постоянно проверял условия содержания, требуя от немцев соблюдения требований Женевской конвенции. И те вынуждены были это делать. По крайней мере есть много этому документальных подтверждений и свидетельств самих пленных.

Гитлер и его окружение не надеялись, что в их руки попадет столько красноармейцев. На одном из совещаний фюрер сказал: «Раньше мы требовали брать пленных, а теперь не знаем, что с ними делать».

До конца 1941 года около 1 500 тысяч военнопленных, из-за нечеловеческих условий содержания, погибли.

ИЗ НЕМЕЦКИХ ЛАГЕРЕЙ — В СОВЕТСКИЕ

Глава Красного Креста Юнод предложил вождям Германии и СССР обменяться списками военнопленных, чтобы через третьи страны посылать им посылки с продуктами питания, оказывать другую помощь. Гитлер пообещал подумать, а вот Сталин сразу ответил: «Советских военнопленных не существует. Советские солдаты воюют насмерть. Если же они выбирают судьбу военнопленных, то автоматически исключаются из советского общества».

И все же кремлевская клика заинтересовалась этими людьми: по настоянию Сталина в подписанное руководителями СССР, США и Великобритании в Ялте общее заявление включили следующий пункт: «Мы обязываемся оказывать всестороннюю помощь... с целью обеспечения быстрой репатриации всех военнопленных и гражданских лиц». Это значило, что всех «трусов и предателей», которые окажутся в их руках,  американцы и британцы выдадут СССР, что успешно и сделали. Знали ли они, какая судьба ожидает этих людей на родной земле? Наверное. Но не хотели ссориться со Сталиным, принеся в жертву десятки тысяч людей.

Согласно приказу Государственного комитета обороны № 270 от 8 августа, сдача в плен рассматривалась как «злостное дезертирство» и измена. Поэтому  освобожденные из немецкого плена красноармейцы подвергались новым преследованиям и репрессиям от советской власти. Из более чем 836 тысяч пленных, которые выжили и вернулись на родину,  почти 250 тысяч были осуждены и отбывали наказания в советских концлагерях. А свыше 600 тысяч принудительно работали в так называемых трудовых батальонах.

Как вспоминали некоторые из бывших пленных, которые «перевоспитывались» в советских лагерях, «условия пребывания в них мало чем отличались от немецких, а иногда были еще хуже». По этой причине в родительские дома вернулись немногие.

Василию Марку повезло: его освободили советские войска. И не отправили как «врага народа» на Колыму. Правда, после проверки на благонадежность, которую проводили офицеры СМЕРШа, домой вернулся с 5 сломанными ребрами, сломанной рукой и тремя выбитыми зубами.