Женевские откровения — зачем Лавров встречался с Блинкеном. Пётр Акопов

Женевскую встречу с Энтони Блинкеном Сергей Лавров назвал промежуточной, а сам госсекретарь охарактеризовал как не переговоры, а откровенный обмен идеями. Время откровенности наступило уже два месяца назад, когда Владимир Путин потребовал от США дать России гарантии безопасности на западном направлении, важнейшей из которых должно стать обязательство нерасширения НАТО на восток, в первую очередь на Украину. Это требование было оформлено в середине декабря в письменном виде с уточнением, что ответ должен быть дан немедленно.

Чем ответили Штаты? Они усилили кампанию по обвинению России в подготовке вторжения на Украину, причем довели пропагандистскую истерию до такого уровня, что в Киеве реально занервничали. Нет, не потому, что поверили в скорое прибытие русских танков, а потому, что стали подозревать неладное.

А что если американцы специально нагнетают атмосферу, чтобы потом уступить русским по украинскому вопросу? Смутные сомнения поселились не только в душе Зеленского: наиболее упертые атлантисты тоже поверили в собственные страшилки, перебирая варианты неминуемого нападения России. Но прошла уже половина зимы, а русские так и не напали.

Вместо этого Москва терпеливо ждет ответа на свои предложения-требования. И долго ждать не намерена: встреча Лаврова с Блинкеном была последним способом выяснить готовность американцев к серьезному разговору о реальных, а не выдуманных проблемах. Чем она закончилась?

Обещанием госсекретаря дать письменный ответ на российские предложения уже на следующей неделе, хотя ранее подразумевалось, что он поступит еще на прошлой, после встречи Шерман и Рябкова. Однако одной встречи американцам показалось мало, они так и не поняли, на что готовы пойти русские в случае отказа. За полтора часа разговора с Лавровым Блинкен вряд ли стал лучше понимать происходящее: судя по его заявлениям, американцы снова пытались поставить телегу впереди лошади, то есть говорить о русской угрозе в адрес Украины вместо того, чтобы обсуждать конкретные пункты наших предложений.

А как еще понимать его слова о том, что "у России есть выбор: перейти к дипломатическому пути разрешения противоречий или столкнуться с "последствиями"? Ведь это Россия как раз и предлагает переговоры о разрешении, то есть смягчении противоречий по вопросам безопасности, европейской и глобальной, но США отказываются признать обоснованность наших тревог насчет атлантизации Украины и пытаются перевести разговор на тему "русской угрозы".

Это Москва говорит о необходимости следовать принципу неделимости безопасности, чтобы ни одна страна не обеспечивала собственную защиту за счет уязвимости любой другой страны, а Штаты продолжают твердить, что есть свобода выбора альянсов и нельзя обсуждать ситуацию с Украиной в ее отсутствие.

То есть Вашингтон хочет сохранить статус-кво, при котором расширение НАТО, в том числе на Украину, остается на повестке дня, пусть и не краткосрочной, а Москва требует, чтобы этот вопрос был закрыт раз и навсегда. В качестве компромисса Россия могла бы согласиться на временный мораторий (20-25 лет) на само обсуждение вопроса о приеме Украины в НАТО, но проблема в том, что Штаты (в силу внутри- и внешнеполитических причин) не могут дать таких гарантий. Публично не могут, а верить устным обещаниям Кремль точно не будет. Тупик?

Нет, потому что в Вашингтоне осознают, что просто так отказать Москве нельзя. Вернуться к ситуации до ноября прошлого года, то есть до "ультиматума Путина", уже невозможно.

Ведь эти русские уже заявили, что в случае отказа примут самые серьезные меры, а кто их знает, что они имеют в виду? Вдруг и в самом деле решат силовым путем закрыть украинский вопрос?

И тогда мало того, что они лишат Запад сильнейшего инструмента сдерживания и давления на Россию, так еще и нанесут огромный ущерб репутации НАТО и отдельно администрации Байдена (трамписты тут же обвинят президента в "сдаче Украины Путину").

Это нам понятно, что русско-украинская война — последнее, что нам нужно, но часть атлантических элит не видит в ней ничего невероятного (более того, для них это идеальный вариант последнего использования Украины, но только не сейчас, а в тот момент, когда они поймут, что скоро потеряют контроль над Незалежной). Поэтому наша стратегия строится с учетом этого обстоятельства.

Что же будет после того, как на следующей неделе Кремль получит американский ответ? В нем будет не только отказ от гарантий нерасширения НАТО, но и уверения в том, что вопрос о приеме новых членов неактуален, будут и предложения начать серьезные переговоры по безопасности, договориться о механизмах контроля, будут и обвинения России в оккупации части территории Украины, Грузии и Молдовы с требованием вывести войска. Чем ответит Москва?

Признает ДНР и ЛНР? Нет, это невыгодно нам и крайне выгодно атлантистам, потому что будут не просто выброшены Минские соглашения (которые дают нам возможность отвечать Западу, указывая на несоблюдение Киевом договоренностей), но и открыт путь к реальному вступлению Украины в НАТО.

Достаточно будет провести конституционную реформу (да, через еще один майдан, но это вторично), по которой она откажется от Донбасса и Крыма, и все, забирайте Незалежную. Не сразу, но уже можно будет ставить конкретные сроки ее вступления в альянс.

Поэтому Россия должна делать все для налаживания нормальной жизни в Донбассе, но воздерживаться от официального признания республик. Признать их мы можем только в тот момент, когда операция по развороту, возвращению Украины войдет в финальную стадию.

Может быть, Москва разместит военные базы в Западном полушарии? Состоявшиеся на этой неделе телефонные разговоры Путина с венесуэльским и никарагуанским президентами были восприняты как намек на подобное развитие событий.

\

Чисто пропагандистски Россия, конечно, может пойти на это, но в военном плане подобные меры мало что дадут в обозримой перспективе. Куда эффективней сделать регулярными перелеты нашей стратегической авиации на авиабазы региона и заходы наших военных кораблей в порты дружественных нам латиноамериканских стран. Но и эти меры в целом относятся скорее к демонстративным жестам: дать понять Вашингтону, что мы куда ближе, чем кажется.

Понятно, что никакие ответные чисто военные шаги России не могут создать для США ситуацию, схожую с нашей, чтобы заставить их почувствовать себя в той же шкуре, нужно было бы дождаться отделения Техаса и появления там марионеточного пророссийского правительства.

В реальном мире Россия исходит из реальных вещей: с помощью своих предложений-требований мы фиксируем наступление нового времени. Времени, когда США должны начать осознанно отыгрывать назад, потому что в любом случае им придется сдавать позиции (этот процесс уже и так идет), в том числе и на постсоветском пространстве.

Которое в любом случае в среднесрочной перспективе вернется в сферу нашего безусловного влияния. Американцам лучше подготовиться и сделать это в организованном порядке, чем потом нести дополнительный ущерб от хаотического обвала декораций в афганском стиле.

Пётр Акопов