Национальный вопрос.

Итак. Моя бабушка родом из таежного сибирского села. Приехала в город, вышла замуж, родила мою маму. Ну и как все советские родители отправляла мою маму на время летних школьных каникул в деревню к бабушке и дедушке. Там моя мама завела массу друзей из сельской детворы. Ее лучшей подругой стала Маша, старшая девочка из большой многодетной семьи. Прошли годы, моя мама и ее подруга Маша выросли. Моя мама вышла замуж за моего папу, а у Маши случилась большая любовь с чеченским парнем Рустамом.

История любви была простой и незамысловатой. Рустам приехал с группой таких же чеченских парней на строительство какого-то сельхозобъекта. В 70х такие бригады назывались шабашниками. Встретились Маша и Рустам в сельском клубе. Рустаму глянулась голубоглазая блондинка с румянцем во всю щеку, кровь с молоком, а Маше понравился высокий поджарый мрачный брюнет с орлиным профилем. Несмотря на шок русской родни, Маша вышла замуж за Рустама. Рустам остался в селе. Так как парнем он был рукастым, место в совхозе ему нашли сразу, причем не худшее, и вообще парень пользовался всеобщим уважением. Но в течение года чеченская родня закидала молодых письмами. Отец требовал возвращения блудного сына в отчий дом. Маша, как любящая жена, сказала Рустаму, что везде люди живут, и раз его семья настаивает, то она согласно и в Чечне жить, только бы Рустам был рядом.

В чеченском селе Рустама встретили с радостью, а вот русскую жену с прохладцей. Родители Рустама владели трехэтажным домом с огромным садом. В этом же доме проживали 4 старших брата Рустама с женами и детьми. Для Маши, выросшей в многодетной семье, это проблемой не было. Обязанности по большому  дому распределялись между всеми снохами, что  Маше вначале тоже проблемой не показалось. Белоручкой она никогда не была и всю работу по дому знала. Вот только сначала младшей русской снохе с молчаливого согласия свекрови досталась самая грязная работа по дому, а к концу 3 недели чеченские снохи умудрились свалить на Машу даже часть своих обязанностей.

Маша молчала, супругу не жаловалась, не хотела посвящать мужчину в женские дрязги. И, медленно закипала.

В очередной понедельник, когда все мужчины ушли на работу, в импровизированной прачечной при доме, Маша решила провести конструктивный диалог с чеченскими снохами на тему: «Справедливое распределение обязанностей по дому среди членов семьи». Конструктивного диалога не получилось. Кроме того, старшая чеченская сноха допустила стратегическую ошибку, закончив свою тираду веской фразой: «Русский плятъ». Именно она первой и схлопотала грязной мокрой простыней по лицу. Дальше смешалась все, кони, люди. За пол часа превосходящие силы женской половины чеченской родни были разбиты на голову, и тихо сидели по своим комнатам, боялись даже нос высунуть наружу. Вечером мужчин, вернувшихся с работы, встретил дом, погруженный в гробовую тишину и ужин, приготовленный русской снохой. Ужин оказался прощальным. Маша за день успела не только прибраться в доме, приготовить ужин, но и собрать чемоданы.

Поблагодарив семью супруга за хлеб, соль и гостеприимство, Маша сообщила, что она с мужем возвращается обратно в Сибирь. Там у них свой дом, хозяйство и вообще у Рустама большие перспективы по работе. Там он с такими «золотыми руками» пастухом не будет никогда.

Провожали Рустама и Машу на вокзале всей чеченской родней. Не знаю, что такого порассказали чеченские снохи, но против отъезда молодых супругов уже никто не возражал. В глазах чеченок светилась неподдельная радость. Не знаю, как это называется у мусульман, но православные бы сказали: «все дружно перекрестились после их отъезда».

Маша и Рустам до сих пор вместе. Давно перебрались в город. У них 3 детей, внуки, живут, душа в душу.