Тайны советского биологического оружия

Я продолжаю знакомить вас с книгами, которые привёз из Москвы, с Московской международной книжной ярмарки.

Сегодня речь пойдёт о книге Кена Алибека и Стивена Хендельмана «Осторожно! Биологическое оружие!», которая вышла на русском языке в издательстве «Городец». Мы уже рассказывали о первом издании этой нашумевшей книги в одной из передач «Читального зала» пять лет назад. Но тогда располагали только английским и немецким переводами: оригинала не было. Теперь есть возможность точно цитировать и обращаться к деталям.

Кен Алибек – это американизированный вариант имени автора, «главного» автора книги, которую он написал с корреспондентом американского еженедельника «Тайм». На самом деле его зовут Канатжан Алибеков, он родился в Казастане и с конца семидесятых годов занимался разработкой бактериологического оружия. Позже стал одним из руководителей программы создания советского биологического оружия. Полковник, отмеченный многими наградами, Кен Алибек (будем называть его так) с 1988 по 1992 годы занимал пост первого заместителя начальника «Биопрепарата» – государственного фармацевтического комплекса, разрабатывавшего и производившего оружие, изготовленное на основе самых опасных и сильнодействующих вирусов, токсинов и бактерий. Это была целая империя, в которую входили исследовательские и производственные учреждения, находившиеся более, чем в сорока городах на территории СССР. И это ещё не всё. Разработками, испытаниями и производством боевых патогенов занимались также отдельные структурные подразделения Министерства обороны, сельского хозяйства, здравоохранения и, конечно же КГБ.

Занимались тайно, потому что Советский Союз был в числе стран, присоединившихся к Международной конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов биологического и токсинного оружия. К книге приложена карта расположения научно–исследовательских учреждений и заводов, задействованных в этой программе. Самые крупные работали под руководством так называемого 15–го управления Министерства обороны СССР. В ведении 15–го управления, которое даже после создания «Биопрепарата» продолжало контролировать запасы биологического оружия и основные мощности для его производства, находились, в частности, следующие объекты. Институт микробиологии в Кирове. Он разрабатывал боевые штаммы тифа, лихорадки Ку, туляремии, бруцеллёза, сапа, сибирской язвы. Здесь также производилось и хранилось биологическое оружие с «чумными» боеголовками.

Железнодорожная станция Зима неподалёку от Иркутска. Тут хранилось оружие на основе сибирской язвы. Институт военно–технических проблем в Екатеринбурге (Свердловске). Здесь, кроме сибирской язвы, туляремией, сапа, занимались также исследованиями и производством токсического оружия.

Остров Возрождения в Аральском море. Испытательный полигон для биологического оружия. Командный пункт и центр управления располагались вблизи Аральска. Главное управление «Биопрепарат» при Совете Министров СССР создали в 1973 году. Его целью было, как подчёркивает в своей книге Кен Алибек, обеспечить гражданское прикрытие для военных исследований по бактериологическому оружию. Многие из его предприятий занимались именно разработкой и производством биологического оружия. Так, в городе Бердске, недалеко от Новосибирска, вплоть до начала восьмидесятых годов в сибирском отделении Института прикладной биохимии разрабатывали методы наполнения и сборки бактериологического оружия, а находившийся здесь завод получил статус мобилизационного предприятия для производства чумы, сапа и бруцеллёза. Производительность – до ста тонн каждого вида смертоносных штаммов ежегодно.

Одним из крупнейших, базовых предприятий советской программы биологического оружия являлся Институт молекулярной биологии под названием «Вектор» в городе Кольцово Новосибирской области. Здесь исследовали и разрабатывали бактериологическое оружие на основе оспы, лихорадок Эбола и Марбург, боливийской геморрагической лихорадки. Сотрудники «Вектора» занимались также изучением пригодности для военного использования самых различных вирусов – включая вирус иммунодефицита, вызывающий СПИД.

Предприятию «Вектор» в книге Кена Алибека посвящена отдельная глава. Алибек впервые появился на «Векторе» уже во время перестройки. Несмотря на серьёзнейшие экономические проблемы в Советском Союзе и декларируемую внешнеполитическую миролюбивость горбачёвского «нового мышления», на разработки биологического оружия была выделена сумма, эквивалентная одному миллиарду долларов. Пятилетний план предполагал строительство завода по выращиванию вирусов в Йошкар–Оле и ещё одного военного предприятия – в Стрижах, недалеко от Кирова. Предусматривалось также финансирование строительства гигантского реактора для выращивания вирусов оспы в научно–исследовательском центре «Вектор».

В 1987–м году «Вектор» располагал уже десятками новых лабораторий и производственных помещений, но предстояло ещё оборудовать экспериментальные объекты для работы с оспой, лихорадками Марбург, Ласса и Мачупо. Были сконструированы огромные сооружения – так называемые «корпус шесть» и «корпус шесть–А» с камерами для испытания взрывчатых веществ. Ведь биологическое оружие – это не обычное оружие. Пробирки со смертоносными культурами не могут служить боевым вооружением до тех пор, пока не удастся сделать поведение бактерий стабильным и предсказуемым. Технология производства микроорганизмов и способы их доставки, – вот что делает штаммы биологическими боеприпасами.

Кен Алибек подробно рассказывает в своей книге о гибели одного из сотрудников «Вектора», который проводил серию экспериментов с подопытными животными и случайно уколол себя в палец. Вирус лихорадки Марбург был одним из самых страшных, с которыми имели дело разработчики советского бактериологического оружия. Шансов выжить сотрудник «Вектора» (его фамилия –Устинов) практически не имел. Когда он умер, его тело, остававшееся источником заражения, обработали специальным дезинфицирующим раствором, положили в пластиковый мешок, затем в металлический контейнер, который тщательно заварили и только потом, положив в обычный деревянный гроб, предали земле. Но предварительно взяли образцы вируса Марбург, мутировавшие в организме Устинова. Они оказались более устойчивыми, чем экспериментальный штамм, с которым работал Устинов. И именно их взяли за основу боевой рецептуры, которая получила название «вариант У». У – в честь Устинова.

Но самая страшная трагедия, связанная с разработками бактериологического оружия в Советском Союзе – массовая трагедия!

– произошла в 1979 году в Свердловске. Здесь находился завод по производству сибирской язвы в сухой форме, носивший условное название «Городок 19». Работа на заводе шла в три смены и была опасной. Культуры бактерий сибирской язвы отделялись от жидкой основы и высушивались для приготовления порошка, который должен был использоваться в качестве боевого наполнителя в аэрозольной форме. В производственных помещениях в воздухе всегда присутствовало некоторое количество спор сибирской язвы. Поэтому все рабочие и технический персонал регулярно проходили вакцинацию.

Кроме того, в цехах на вытяжке стояли огромные фильтры, не позволявшие смертоносным бактериям попадать наружу. В конце каждой смены сушильные агрегаты выключались для технической проверки. Засорившиеся фильтры сменяли. В последнюю пятницу марта 1979 года один из сотрудников снял фильтр, но затем наступила пересменка, и техник оставил записку сменщику: мол, старый фильтр я снял, а новый поставь ты. Но соответствующую запись в рабочем журнале не сделали. В общем, ночная смена спокойно запустила оборудование, и споры сибирской язвы вырвались через вентиляционные трубы наружу. Отсутствие фильтра обнаружили только через несколько часов.

Уже в самом начале апреля, спустя всего несколько дней, стали заболевать рабочие завода по производству керамических изделий, который находился через дорогу от военного предприятия. Спустя неделю все они умерли. Затем в больницы Свердловска стали поступать заболевшие из других районов города. Позже, уже в ельцинские времена, было обнародовано число жертв: около ста человек заболели, 66 из них умерли. Однако Кен Алибек приводит другие данные: один из его коллег, работавший тогда в «Городке 19», утверждает, что погибло более ста человек. «Боюсь, что правды мы никогда не узнаем», – мрачно констатирует автор книги «Осторожно! Биологическое оружие».

Правду эту долгие годы очень тщательно скрывали. Вспышку эпидемии замолчать, конечно, было нельзя, но официально свердловчанам и жителям области объявили, что причиной заражения было употребление в пищу инфицированного мяса, продававшегося на рынке. Таким же был и ответ «западным клеветникам», утверждавшим, что авария в Свердловске является явным доказательством нарушения Советским Союзом Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов биологического и токсинного оружия.

В то время, как сотрудники КГБ под видом медицинских работников ходили по адресам, где были зарегистрированы случаи заболевания сибирской язвой, и выдавали фальшивые свидетельства о смерти, ТАСС опубликовал заявление, в котором говорилось – цитирую – «о вспышке сибирской язвы среди популяции домашних животных, возникшей по естественным причинам», и о том, что все пострадавшие, пройдя курс лечения, живы и чувствуют себя абсолютно нормально.

После аварии в Свердловске и шумного международного скандала перед руководством советского военно–промышленного комплекса встал вопрос: что делать с заводом? Продолжать работу с сибирской язвой там было уже невозможно – даже несмотря на то, что Свердловск по–прежнему оставался закрытым для иностранцев городом. В 1981 году в соответствии с секретным распоряжением Брежнева свердловский «Городок 19» был фактически полностью перебазирован в Степногорск, в северный район Казахстана. Майора Алибекова назначили директором Степногорской научно–производственной базы (так она официально называлась). Этот мобилизационный объект был рассчитан на производство трёхсот тонн биологического оружия ежегодно – в первую очередь, боевых штаммов сибирской язвы.

Но здесь разрабатывали также оружие на основе чумы, сапа, туляремии и лихорадки Марбург. Самым «перспективным», выражаясь циничным языком ВПК, в Степногорске считали штамм сибирской язвы под кодовым названием «Антракс 836». Его можно было без особых проблем производить в больших количествах, он обладал высокой вирулентностью (то есть поражающей силой, болезнетворностью), и, наконец, был пригоден для долговременного хранения и транспортировки. Несколько десятков военных специалистов, переехавших в Степногорск из Свердловска, и новейшее дорогостоящее оборудование позволили к концу восьмидесятых годов создать эффективное (простите за такое слово) оружие на основе сибирской язвы. Достаточно было всего лишь пяти килограммов порошкообразных или жидких смесей «Антракса 836» для того, чтобы заразить половину населения, проживающего на территории площадью более одного квадратного километра. Для подавляющего большинства заболевших смертельный исход был в таком случае предрешён.

Смертоносную силу нового бактериологического оружия подтвердила серия испытаний, проведённая на острове Возрождения в Аральском море. Так как параллельно велись и разработки ракет–носителей, то очень скоро 15–ое управления Министерства обороны и «Биопрепарат» могли рапортовать Политбюро: в Советском Союзе есть биологическое оружие, которого нет ни в одной стране Запада. Ракеты с боеголовками, начинёнными патогенами, способны наносить удары по целям, находящимся за тысячи километров. К счастью, действие этого оружия так никогда и не было проверено на практике. Ведь создать боевые штаммы гораздо легче, чем найти защиту от них.

Кен Алибек подчёркивает в своей книге, что сегодня можно создать (по крайней мере, теоретически) оружие на основе семидесяти различных вирусов, бактерий, риккетсий и грибков. А лечить мы умеем не более 20–30 процентов вызываемых ими болезней. К тому же вирусы и токсины способны изменяться генетически, что повышает их болезнетворность и делает устойчивыми к существующим в настоящее время вакцинам. Не дай Бог, террористам удастся заполучить в свои руки бактериологическое оружие! Даже небольшое количество вируса лихорадки Марбург или Эбола, распылённое в метро Нью–Йорка или Москвы, может привести к сотням тысяч жертв.

Вакцин против них не существует – как и вакцин против бруцеллёза, сапа, многих вирусных заболеваний. Поэтому, – подчёркивает в своей книге Кен Алибек, – так важны контроль и ограничение разработок в этой области, необходимость сделать «прозрачной» деятельность лабораторий, которые занимаются исследованиями фактически двойного назначения – гражданского и военного.

И вот для этого Канатжан Алибеков, который называет себя теперь Кен Алибек, и написал свою книгу: ведь большинство россиян до сих пор не знает правды о том, что делал от их имени и на их деньги Военно–промышленный комплекс, насколько опасными были заводы, расположенные на соседней улице, и полигоны за заборами дачных участков.