5 диких фактов о сексе в Древнем Риме

Эту эпоху считают временем безудержного секс-марафона. Но в новой британской монографии автор ставит вопрос, действительно ли эта эпоха была «так рок-н-ролльна как ее малюют».

В книге «Секс и сексуальность в Древнем Риме» британский автор Л. Дж. Траффорд исследует самые разные темы — от отношения к волосам на теле до идеальной по тем канонам формы мужского достоинства, анализирует правила, регулирующие сексуальные нормы. Он пишет:

В современном сознании преобладает определенный образ древнего Рима: город, пропитанный развратом и упадком; секс для всех, где каждый мог делать все, что хотел, империя, отсутствие морали которой стало катализатором ее упадка

<dl data-v-26724959="">

Фото

PHAS / Universal Images Group / Getty Images

</dl>

Однако такие странные на современный взгляд проявления сексуального либерализма компенсировались суровыми и пугающими интимными практиками. Вот некоторые из них:

Дикие способы лечить половое бессилие

Мужчины на протяжении веков страдали от эректильной дисфункции, и римляне не были исключением. 

Поэт Овидий и император Тиберий были среди тех, кто задокументировал свою борьбу. Они обвиняли в своем недуге всех, от колдунов до непривлекательных партнеров.

Однако свою болезнь признавать отказывались любой ценой. Эх, мальчики такие мальчики!

Римляне проявили изобретательность в том, как спастись от мужского бессилия. Плиний Старший предложил «семь раз окунуть половой орган осла в горячее масло» и протирать этой смесью пораженный член. 

Другое предположение гласит:

«Возьмите правую часть легкого стервятника и оберните его кожей журавля. Это действует на самцов как мощный стимулятор»

Для менее искушенных римлян был рецепт попроще:

Не можете найти стервятника, которого можно расчленить, возьмите правое яичко петуха»

Сработали ли волшебные методы, остается только догадываться.

Наименее пугающим из предложений Плиния по повышению потенции было смешивание желтков голубиных яиц со свиным салом. Согласитесь, по сравнению с гениталиями осла или петуха звучит весьма аппетитно.

<dl data-v-26724959="">

Фото

Heritage Images / Hulton Archive / Getty Images

</dl>

Секс использовался как вид наказания

Парадоксально, но в Древнем Риме не было понятия сексуальной ориентации.

Куда важнее было не с кем ты занимаешься любовью, а в какой роли ты это делаешь.

Этика Древнего Рима повторяла сексуальные традиции, известные нам по русской тюремной культуре. Если ты в активной позиции — ты крут и ты на коне. В пассивной — наказан и унижен.

Причем быть уличенным в занятии оральным сексом в отдающей роли было куда более унизительно, чем в занятии анальным. Все потому, что рот считался священным органом: ведь его использовали во время молитв, приветствий и политических клятв.

Для римлянина того времени не было ничего более унизительного, чем обвинение в том, что он сделал женщине кунилингус. Мало того, что он запятнал свой рот грязным делом, так еще и с женщиной — существом, занимающим более низкое социальное положение.

Размер решал все

Размер определенно имел огромное значение. Так, некоторые источники свидетельствуют: в Риме тех времен была практика приглашать на званые ужины господ исключительно исходя из размера их гениталий. В частности, таким образом поступал известный политик Марк Аврелий Котта.

Другой знатный римлянин, известный рабовладелец Хостиус Квадра, был так одержим половыми органами, что приказал сконструировать зеркала, визуально увеличивающие их в размере.

<dl data-v-26724959="">

Фото

PHAS / Universal Images Group / Getty Images

</dl>

Знатные римляне практиковали ролевые игры с элементами насилия

И нет, речь не о беззубых БДСМ-практиках по взаимному согласию. Император Тиберий был так одержим своими сексуальными фантазиями, что приказал изрисовать все 12 своих дворцов эротическими фресками.

Однако затем он решил пойти дальше. И завел сексуальных рабов, которых переодевал в панов с нимфами. А затем заставлял их прятаться от него в лесу, чтобы затем — воображая себя хищником — настигнуть их.

Правда автор отмечает, что к некоторым из этих историй следует относиться с долей скепсиса. Ранняя жизнь Тиберия прошла без исторического упоминания подобных «подвигов». И эти рассказы он генерировал сам, после выхода на пенсию в семидесятилетнем возрасте.